Время шло, десять, двадцать минут, тишина. У Заславского что-то не ладилось и он спешно устранял неполадки. На море, несмотря на полное напряжение остальных средств наблюдения за обстановкой, не наблюдалось никакого движения. У командира корабля уже было закралась мысль, что цель ушла, они потеряли её безвозвратно, как "Преображение" вынырнул из полосы дождя-тумана и с постов посыпались доклады.
- ТП-2, контакт, пеленг 310 градусов! ТП-3, контакт, пеленг 42 градуса! Контакт устойчивый! ТП-4, контакт, пеленг 58 градусов! ТП-1, контакт, пеленг... - Тухов оцепенел, осознавая, что охотой на субмарину здесь и не пахнет.
- Лево на борт!!! - скомандовал он, стремясь вновь спрятать свой корабль в хмари. - Заславский! Тухлая сардина, локатор!! БЧ-4 связь на базу!!! Контакт с надводными кораблями противника!
Через минуту, после обмена короткими предварительными сигналами, аппарат выплюнул перфоленту, выстрелив в эфир сжатым сообщением. Пусть пока не ясно что, но штаб уже извещён, что в центре Чёрного моря что-то затевается. Будет пущен в работу радиолокатор, будут и подробности, а пока так. Сделав первое дело, капитан-лейтенант сразу успокоился. В конце концов, разве не ради этого, он здесь находится. И с чего он взял с самого начала, что будет только охотником? К хорошему, к тому, что вражеский флот сидит в базе или действует вдоль берега, оказывается, очень быстро привыкаешь... Ничего, он ещё поиграет с итальянцами в кошки-мышки. Попробуй его, в такую непроглядную темень, найди. Тем более, что враг сам таится, судя по тому, что соблюдает полное радиомолчание даже на частотах "эскадренной" связи. Отойти подальше на юг, благо все цели, судя по планшету, находятся севернее и, когда будет готов радар, с безопасного расстояния, вскрыть состав и расположение противника.
Доклад о готовности от командира БЧ-7 пришёл ещё через пятнадцать минут, когда стрелки часов уже подбирались к трём часам ночи. Засветившиеся зелёным светом индикаторы кругового обзора разом "оживили" море, испятнав его многочисленными засветками. Старпом, не бравший с начала похода в рот ни капли, присвистнул в центральном посту, сдвинув на затылок фуражку.
- Вот это мы влипли!
... Адмирал Якино, командующий итальянскими морскими силами на Чёрном море, был недоволен и раздражён. Обладая формально общим превосходством в силах, кроме авиации, он не мог поделать с советским флотом почти ничего. Первые же дни войны обернулись большими потерями во всех операциях, которые он только не предпринимал. Горько было осознавать, но всё говорило о том, что русские обладают на театре качественным превосходством. Они демонстрировали такие приёмы ведения войны, суть которых он даже не понимал. Как ни странно, в ночных схватках итальянских эсминцев и русских катеров, поле боя обычно оставалось за последними, несмотря на кажущуюся несопоставимость "весовых категорий". И это нельзя было объяснить выдающимся мастерством. Процент попаданий был недопустимо велик. Они умудрялись топить торпедами даже миноносцы типа "Спика"! Причём речь совсем не шла о стрельбе в упор, зачастую бой для итальянцев начинался как раз с подрывов. Не менее неприятными противниками оказались русские лётчики, применявшие свой особый способ пикирования с большой высоты, вне пределов эффективной дальности малокалиберной зенитной артиллерии, и на максимальной скорости. Если бы немцы попробовали бы сбрасывать так свои бомбы, то попадали бы, разве что по чистой случайности. Но русские не сбрасывали бомб, они стреляли ракетами, фугасными и бронебойными. Огненные стрелы на огромной скорости впивались в корпуса итальянских крейсеров, взрываясь глубоко в глубине корабля и спасти от них, пожалуй, не могло никакое палубное бронирование. Выжившие в первый день войны после атаки пикировщиков эсминцы, привезли на базу в своих корпусах сквозные пробоины, по которым был определён калибр бомб - 356 миллиметров. Им просто повезло, что получили бронебойными, взорвавшимися уже в воде, а не фугасами. При этом ситуация не была равной, "драконы", как прозвали немецкие и итальянские лётчики малокалиберные зенитки, установленные на русских кораблях, сыпали в небо чудовищное количество снарядов, увернуться от которых было крайне трудно. Решив проучить советских и устроить показательную порку, союзники предприняли массированный налёт на обнаглевшие в конец русские линейные силы, подошедшие вплотную к румынскому берегу и поддерживавшие десант средним калибром. Достать по-крупному удалось лишь старый линкор, зенитное вооружение которого было послабее, а оба линейных крейсера отделались лёгким испугом, получив всего три попадания полутонными бомбами на двоих. Дредноуту же пикировщики разворотили корму, вызвав нешуточный пожар, а герои-торпедоносцы на SM.79 влепили торпеду под самый нос, отчего тот еле уполз в ближайший порт Одессу и, видимо, выбыл из строя надолго. Но какую цену пришлось за это заплатить! Из тех, кто бросился на зенитки первыми, уцелела едва половина, а вторую волну вообще рассеяли русские истребители, после того, как избавились от группы расчистки неба, выработавшей всё топливо! Проклятые керосинки! Они висят в небе, прикрывая корабли, изумительно долго! Как можно было начинать войну, зная ещё с Испанской кампании, что остроносые с Балеарских островов дотягивались до Сардинии и не имея на это должного противоядия! Фирма ФИАТ, имея русскую лицензию, провозилась с созданием дизельного авиамотора недопустимо много времени, оправдываясь соблюдением лицензионного договора и русскими "надсмотрщиками"! Какие могут быть договоры, когда война на носу! Время, вот, что нужно было сейчас итальянскому командующему флотом. Дождаться прибытия истребительных групп, вооружённых новыми машинами, найти противоядие против русских торпед. Немцы уверены, что они наводятся сами на шум винтов корабля и именно этим объяснятся то обстоятельство, что жертвами зачастую становятся ближайшие к противнику цели, а не наиболее важные. Русская подлодка у Босфора только вчера атаковала трабзонский конвой, в состав которого входили два больших парохода, утопив при этом, всего лишь корвет. Отряд охотников расквитался с ней, догадавшись сбросить буй в месте, где всплыли масляные пятна. Если позволят глубины, то лодку можно попытаться поднять, а вместе с ней и оружие. А пока, хоть неделю, хоть две, чтобы оснастить корабли ложными механическими буксируемыми источниками шума, по сути - обычными сиренами, приводимыми в действие напором набегающей воды. Немцы считают, что это должно помочь. Вот тогда и только тогда, опираясь на надёжную силу, а не уповая на погоду и удачу, и надо было бы высаживать войска в Крым! И если германцы готовы рисковать, отправляя в море свои мелкосидящие, малоуязвимые для мин и торпед десантные баржи, на пределе их мореходности, то он, Якино, обязан позаботиться, прежде всего, о безопасности своих кораблей, хотя бы линейных. Итальянский адмирал был готов в любое время сразиться с русскими в честном бою, благо превосходил оставшиеся у русских линейные крейсера по артиллерии почти в три раза, а не ждать предательского удара из-под воды от лодок или каких-то там катеров.
Руководствуясь этими соображениями и согласовав с немецким командующим, лично возглавившим десантный отряд, составлявший львиную часть корабельного состава командования ВМС "Юг", один походный ордер, Якино вечером, пользуясь тем, что необходимость соблюдать радиомолчание избавляет его от упрёков и возмущения, самовольно изменил его. Первоначально, имея в первом эшелоне два десятка немецких торпедных катеров, развёрнутых в дозорную линию, Карл Георг Шустер вёл за ними в строю фронта коротких кильватерных колонн три сотни быстроходных десантных барж, непосредственно прикрываемых от атак русских субмарин миноносцами типа "Спика" и их одноклассниками. Широко раскинувшаяся "фаланга" прикрывала собой третий эшелон из дюжины транспортов с второочередными грузами, построенных в четыре колонны по три, также под защитой итальянских фрегатов. Якино должен был, по плану, иметь лёгкие крейсера и линкоры в сопровождении эскадренных миноносцев на флангах построения, слегка выдвинув их вперёд, но почти сразу же спрятал свои драгоценные корабли за крыльями "фаланги", рассчитывая, что у русских торпед будет достаточно "ближайших" целей в виде БДБ, которым всё равно ничего не угрожает. И это было с его точки зрения разумно. О приближении крупных кораблей, благодаря немецким приборам, он всегда узнает заранее и выдвинется вперёд, эсминцам противника будет крайне сложно проскочить мимо немецких катеров, а от русских десантные баржи, имеющие вооружение вплоть до 88-миллиметровых пушек, сами отобьются.
