Не желая терять времени на уговоры союзника, адмирал Шустер немедленно связался с Рейхенау, чтобы вдвоём, через Берлин, добиться от итальянцев выполнения воинского долга. Попав на стол к генералу Паулюсу, начальнику штаба группы армий "Украина", оперировавшей на всём пространстве южнее Припятских болот до Чёрного моря, информация о нелётной погоде послужила отправной точкой для создания дерзкого плана. В высадке в Молдавии уже большого смысла не было, две дополнительных пехотных дивизии там ничего не решали, немецкие войска теснили русских и так. Более того, генеральный план с главным ударом на левом фланге, выходом к морю и окружением сил большевиков на правом берегу Днепра предполагал лишь сковывание противника на остальном фронте и эта задача успешно выполнялась. Но был ещё Крым. По данным разведки у большевиков перед войной там располагались только силы их морской пехоты, теперь высаженные в Добрудже. Защищать полуостров от немецкого десанта было просто некому! Всего один удар в ключевой точке обещал уничтожить вражеские аэродромы и прикованную к ним нелётной погодой авиацию. Флот русских, если бы и выжил в бою с превосходящими силами, лишался поддержки с воздуха и основных баз. Более того, перебросив собственные бомбардировщики в Крым, немцы не только загоняли корабли противника "в угол", но и начисто обрубали всякую возможность снабжения высаженных в Добрудже сил. Ликвидация плацдарма, таким образом, становилась делом короткого времени и высвобождала застрявший там корпус. Поистине, этот удар решал всё! И, в перспективе, выводил немецкие армии в глубокий тыл не только фронтов, дерущихся на Украине, но и ставил под угрозу всю Кавказскую группировку русских.
Поддержал план и командующий группой армий "Анатолия" Рунштедт, пообещавший выделить силы во второй эшелон закрепления и развития успеха из тех дивизий, которые оставались в резерве на случай действий морской пехоты русских. Поскольку последняя уже была введена в бой, а на Кавказе их было просто негде развернуть, в Крыму эти дивизии принесли бы наибольшую пользу. Решительное требование сразу трёх командующих ко всем высшим инстанциям любыми средствами вытолкнуть Якино в море привело к телефонному разговору фюрера, полностью разделявшего и поддержавшего "своих", с дуче, в ходе которого последнему пришлось выслушать немало упрёков и даже скрытых угроз.
- Древние римляне завоевали себе море собственным мечом, дуче, а не пользовались плодами побед храбрых союзников! - резко заявил Гитлер Муссолини. - Отважные германские солдаты и так уже подарили вам Средиземное море, которое вы во всех газетах без стеснения именуете Итальянским! Мы, верные союзническому долгу, смотрим на это без осуждения. Но если вы и в этот самый решительный момент уклонитесь от боя с варварами, то вопрос, по какому праву, встанет со всей остротой! Победа и её плоды могут принадлежать только тому, кто за них сражался!
В ночь на 21-е мая подводная лодка Щ-205, патрулировавшая у устья Босфора, не вышла на связь, но в штабе Черноморского флота никто даже не подумал поставить об этом в известность командира лидера "Предображение Господне". Вовсе не из желания "подвести под монастырь", просто пропуск сеанса связи ещё ни о чём не говорил.
... Капитан-лейтенант Тухов, почти неделю болтаясь в море, застолбил за собой в корабельном расписании первую ночную вахту, надеясь быть уже на боевом посту во время, когда подводные лодки с наступлением темноты всплывают в надводное положение для подзарядки аккумуляторов и их можно засечь с помощью радара, обозревающего пространство радиусом в тридцать миль. Фактически, радиолокоционное поле, создаваемое "Преображением Господним", покрывало почти весь район патрулирования, "нарезанный" ему в штабе, и если в нём и присутствовал супостат, то это было бы видно сразу. Но сегодня, вечером 21-го мая, радар не действовал и капитан чувствовал себя как голый, то и дело, напоминая сигнальщикам и расчётам теплопеленгаторов о внимательности, осложнив жизнь рулевым и штурманам, приказав идти противолодочным зигзагом. Время шло, но в "глазу циклона" продолжала царить тишина и, вконец измотавшись, накачав ценными указаниями принимающего вахту лейтенанта Загриценко, которые он должен был передать заступавшему на "собаку" старпому, Тухов спустился в свою каюту. Не успел он, сбросив мокрый дождевик, расстегнуть китель и прилечь, как тишину взорвал ревун боевой тревоги и над дверью замигала кроваво-алым светом лампа. Всего мгновение прошло, а мурашки, пробежав по спине и, по ощущениям, стянув кожу на затылке, напрочь вышибли из тела усталость. Вот оно! Началось! Организм, вбросив в кровеносную систему лошадиную дозу гормонов, сам по себе, не обращаясь к сознанию, которое всё равно было занято чёрт знает чем, вынес капитана на мостик. Тухова ощутимо потряхивало и всё время, пока Загриценко докладывал, капитан-лейтенант боролся с собой, безуспешно пытаясь справиться с дрожью. Но возбуждение было слишком велико, поэтому все действия, необычно резкие, все слова, отрывисто брошенные в виде приказов подчинённым, выдавали его с головой. Впрочем, на мостике сейчас просто не было людей, полностью сохраняющих хладнокровие, вряд ли кто мог бы истолковать состояние капитана как трусость.
- Обстановка?! - коротко бросил капитан вахтенному начальнику, пропустив детали доклада о готовности, лишь осознав и приняв главное.
- Пост ТП-1 в 2.12 доложил о контакте по пеленгу 305 градусов, контакт потерян, наш курс на момент контакта норд-ост 21, я приказал изменить курс на норд-вест 315 и увеличить ход до 18, - коротко и ёмко, как и положено, отрапортовал Загриценко, но не удержался от пояснений. - Если она идёт к Севастополю, то перехватим.
Тухов вперился взглядом в море, но там было, хоть глаз коли. Дождь, такой мелкий, что не падал каплями на палубу, а садился на неё, будто туман, заполонил всё вокруг. Штурман поступил правильно, получив доклад от теплопеленгатора, расположенного на левом крыле кормовой надстройки. Сближение было верным решением, вот только новый курс означал бортовую качку из-за бегущих на северо-восток волн и, хотя "Преображение Господне", впервые в советском флоте был оборудован бортовыми рулями-успокоителями, это ухудшало условия работы постов ТП. Как объясняли командиру разработчики, эти приборы, внешне похожие на обычные прожектора, имели точно такое же поле зрения, с той лишь разницей, что прожектор испускал свет, а они лучи, не видимые человеческим глазом, принимали. Никакой стабилизации, конечно, не было предусмотрено, поэтому при качке было чрезвычайно трудно "держать" горизонт, где и находились все предполагаемые цели. Кроме того, "Уран-М" давал только направление на цель и не позволял её классифицировать. Попробуй угадай, что он там засёк, подлодку в надводном положении в двух милях от корабля или эсминец в десяти. К тому же погода.
- Все машины стоп! - скомандовал Тухов, показывая, что подчинённый не может быть профессиональнее командира. - Акустики!
Двигаясь по инерции "Преображение Господне" замедлялось, что положительно сказывалось на условиях работы шумопеленгаторов. Гидролокатор, чтобы преждевременно не выдать своего присутствия, Тухов приказал не включать.
- Горизонт чист! - пришёл минуту уверенный доклад. Это было странно, грохот лодочных дизелей они обязаны были услышать. Его заметили и, погрузившись, затаились? Или подкрадываются на аккумуляторах в надводном?
- Гидролокатор в активный режим! Ход восемь узлов! Противолодочный зигзаг! - капитан-лейтенанта пронзило крайне неприятное чувство, будто он вот-вот окажется в прицеле. - БЧ-7, что у вас там с радиолокатором?!
- Проверка цепей! Готовность к работе через десять минут! - пришёл ответ от Заславского.
Тухов сжал зубы, хоть и испытывал зуд подогнать подчинённых. Радар сейчас нужен был как никогда. Может именно благодаря тому, что он был выключен, к лодке удалось подобраться так близко. Наверное, немцы имеют прибор, способный уловить работу наших локаторов, поэтому вовремя погружаются? Но на "пистолетной" дистанции в две мили, "Уран-М" не мог засечь лодку дальше, а скорее и менее, у-бот уже не успеет уйти на недосягаемую глубину, прежде чем получит полный залп "Гирляндой"! Знать бы только, где эта гадина затаилась!
