– Но…

– А всем остальным внушит, что тебя ухлопал кто-то другой. Я видел, как это бывает, Айви. Я потерял многих, кого считал друзьями, потому что они полагали, будто со старейшиной можно справиться, как с обычным эльфом. Я тебе передать не могу, до чего они опасны. Не обижайся, но ты пока не готова к схватке с одним из них.

Я закрыла глаза и постаралась унять кипевшие во мне отчаяние и гнев. Рен прав, я это понимала, но легче от этого не было.

– Откуда ты знал, что он окажется здесь? – спросила я Рена, почувствовав, что желание сбросить на город пару бомб наконец-то утихло.

Рен выпустил мой подбородок.

– Я в городе уже неделю. И не надо смотреть на меня с такой ненавистью и подозрением: я связался с Дэвидом сразу же, как только моя задница – красивая, смею заметить, задница, – очутилась в Новом Орлеане. Каждый вечер я охотился на эльфов, и вот вчера наконец выследил этого урода.

– Значит, тебе не нужно показывать город, – заметила я, даже не пытаясь скрыть сквозивший в моем голосе упрек.

– Дэвид этого не знает, да ему и незачем знать. Он думает, что я просто тусовался. Он не должен знать, для чего я на самом деле здесь, Айви.

Я выпрямилась под его строгим взглядом.

– Почему? К чему такие секреты?

На скуле Рена заиграл желвак.

– А почему мы никому не рассказываем про Орден?

Ответ был очевиден: потому что нам никто не поверит. Чтобы во что-то поверить, людям надо видеть это своими глазами. У нас все иначе: мы знаем, что эльфы существуют. И что старейшины когда-то обитали в нашем мире. Так что если многие члены Ордена выскажутся в мою поддержку, остальные тоже поверят.

– В любом случае, – продолжал Рен, – я тут кое-что разузнал про этого ублюдка. В отеле он зарегистрировался как Марлон Сент-Сайерс. Живет в одном из люксов, пока его новый дом достраивается.

Я нахмурилась.

– Погоди-ка. Эта фамилия… он же какой-то крупный застройщик в городе?

– Именно, – кивнул Рен.

– Ну ни хрена ж себе, – прошептала я.

Эльфы вечно притворяются людьми, но никогда прежде я не сталкивалась с тем, чтобы человек, чье имя на слуху у публики, оказался эльфом. Они ведь стареют куда медленнее людей. То есть по сравнению с нами практически бессмертны. Марлону на вид лет тридцать пять, на деле же – несколько сотен, если не больше. Конечно, эльфы с помощью волшебства могли внушить кому угодно что угодно, но ведь сейчас у всех есть доступ в Интернет, смартфоны с камерой, каждый может опубликовать, что хочет, на любом сайте. Все-таки современные технологии уже не те, что двадцать лет назад. И кто-то наверняка обнаружит фотографии людей, которые не стареют. Эльфам опасно привлекать к себе внимание публики.

Рен наклонил голову, и не успела я сообразить, что он делает, как он потянулся ко мне и поцеловал в щеку.

Я отпрянула и подняла на него глаза.

– Ты что?

Рен расплылся в улыбке.

– Мне показалось, тебе этого хочется.

Мою щеку кололо там, где он прикоснулся к ней губами.

– Тебе показалось, что мне хочется, чтобы ты меня чмокнул в щеку?

– Ага, – ответил Рен. – Всем время от времени хочется, чтобы их поцеловали в щеку. К тому же ты так очаровательно смущаешься.

Я потянулась было к щеке, но остановилась, чтобы не выглядеть полной идиоткой.

– Ну ты и чудак.

– Я думал, тебе именно это нравится.

Я переступила с ноги на ногу.

– Я тебя толком не знаю, почему мне должно что-то в тебе нравиться или не нравиться?

– Ну брось. Ты знаешь, что я из Колорадо. Что я кладу много сахара в кофе. И ворую бекон. – Рен понизил голос. – И целую в щеку тех, кому этого хочется.

– Я… – и что прикажете на это отвечать?

Рен шагнул в сторону, и я увидела мужчину, с которым прежде стояла та женщина. Он пытался отпихнуть привратника, чтобы пройти в гостиницу, и что-то раздраженно кричал.

Озорная улыбка покинула лицо Рена, когда он окинул взглядом эту сцену перед входом в отель. Он стиснул зубы и сжал кулаки. Глядя на него, я снова вспомнила про Мерль. Если кто и знает, где находятся врата, так только она.

Мы с Реном решили встретиться после пятничного собрания. Я не стала ему говорить, что, возможно, знаю кое-кого, у кого есть информация о вратах. Не хотелось зря бросаться словами, а он и не спрашивал. Вместо этого настоял на том, чтобы проводить меня домой. Смешно: с моим-то графиком я шляюсь по улицам ночи напролет, да и вчера ему не пришло в голову меня проводить.

Если, конечно, он не выследил меня в четверг, а про то, что узнал мой адрес из личного дела, наврал. Но если он сказал правду, то с его стороны проводить меня до дому, чтобы на меня никто не напал и не похитил, было даже мило. В общем и целом. А вот то, что он залез по стене и вломился ко мне в дом, сводило это впечатление на нет.

Домой я вернулась почти в три часа ночи. Динь дрых на диване. Боевая раскраска на его лице почти стерлась, размазалась по подушке. И как теперь ее вывести? Пятна же останутся! Интересно, подушки стирают? Ну ничего, Динь мне за это заплатит.

Бедняга, наверно, совершенно выбился из сил, потому что даже не проснулся, когда я несла его в спальню. Я уложила Диня на собачью подушку, которая служила ему широченной постелью.

Обычно я старалась не заглядывать к нему в комнату, и сейчас, пятясь к дверям, поняла, до чего была права. На полках встроенного книжного шкафа, занимавшего всю стену напротив кровати, выстроилась целая армия игрушечных троллей.

– Брр, – пробормотала я. С полок на меня уставились минимум три сотни стеклянных черных глаз. – Жуть какая.

Я закрыла за собой дверь и достала из холодильника пакетик сока. Потом направилась в гостиную, чтобы проверить, заперта ли застекленная дверь на балкон. Отодвинув мягкие голубые шторы, я обнаружила, что дверь закрыта на замок. Наверно, это сделал Рен. Динь бы не догадался.

Я допила фруктовый пунш и бухнулась в кровать, и на этот раз уже не проснулась спустя несколько часов оттого, что рядом со мной сидит не пойми кто. Около десяти часов утра я заставила себя надеть кроссовки, вместо того чтобы плестись на кухню за большой кружкой сладкого чая или еще какой-нибудь гадости с кофеином. Это будет мне наградой, если вернусь домой живая.

Все члены Ордена обязаны держать себя в форме, поэтому я заставляла себя пробегать минимум шесть километров четыре раза в неделю. Именно бегу и всевозможным смешанным единоборствам, которыми мы занимались вместе с товарищами по Ордену, я была обязана тем, что еще не весила тонну, так как обычно ела все, что видела.

А поскольку у меня со среды не было сколь-нибудь серьезных физических нагрузок, надо пробежаться. Как я справлюсь с эльфом, если меня ветром сносит?

Я сбежала по лестнице во двор. На улице, к счастью, по-прежнему было прохладно. Надеюсь, это значит, что осень не заставит себя ждать. Я вставила в уши наушники, включила музыку на телефоне, открыла калитку, поправила пояс шортов и потрусила по направлению к больнице Киндрид.

Когда я бегаю, мои мысли обычно блуждают где-то далеко, и неудивительно, что я задумалась о Рене. В голове не укладывалось, что он поцеловал меня в щеку. Интересно, он со всеми так себя ведет? Меня бы это почему-то совсем не удивило. Рен явно тот еще бабник, впрочем, как и большинство мужчин в Ордене. Наверно, это связано с тем, что мы постоянно подвергаемся опасности, и поэтому наши мужчины стараются жить одним днем. Как и женщины. Только мы, пожалуй, не такие настырные. Ну, по крайней мере, мне хотелось в это верить.

Рен был чертовски сексуален, настолько, что, глядя на него, так и тянуло наделать глупостей, о которых наверняка потом пожалеешь. Но это вовсе не значило, что я доверяла ему на сто процентов. Все-таки я его почти не знала. Хотя и других членов Ордена я тоже когда-то не знала. Когда я только переехала в Новый Орлеан, мне фактически пришлось вверить свою жизнь людям, с которыми я едва познакомилась. И если мне вдруг понадобилась бы помощь, оставалось лишь уповать на то, что они ответят на мой звонок, а им – что я сделаю для них то же самое. Мы должны знакомиться и общаться друг с другом, не опасаясь предательства. Мы все – сплоченная боевая единица. Так повелось с самого начала Ордена.