Введение титула тэнно в Японии не сопровождалось, похоже, никакими разрешениями или же консультациями с дальневосточным гегемоном — Китаем — и носило, скорее, уведомительный характер со стороны Японии, что, исходя из реального соотношения сил, фактически исключало ее из сложившегося на Дальнем Востоке миропорядка, в котором мог существовать только один центр, т. е. сам Китай. При этом соотношение авторитетов было настолько неравным, что Китай, отягощенный к тому же грузом собственных проблем, мог позволить себе не обращать особого внимания на появление на периферии ойкумены самостоятельного государства, хотя это и вызывало там определенное раздражение.
Вкупе с другими характеристиками верховной власти, принятие новой царской титулатуры было направлено прежде всего на включение (практическое и идеологическое) России в общемировой (общехристианский и общеевразийский) историческо-культурный контекст, а не на выключение из существовавшего миропорядка, как то было с Японией (титул тэнно не употреблялся больше нигде). При этом попытка вхождения царской Москвы в мировую геополитику сопрягалась с ее претензиями на доминирование, главным идеологическим обоснованием которого стала активно декларируемая незамутненность христианского вероучения, перенятого у Византии.
Титулатура царя и тэнно складывается под прямым влиянием соответствующих культурных гегемонов — Византии и Китая. Тем не менее, государственный организм Японии походил на китайский намного больше, чем российский — на Византию. Русских великих князей, а затем и царей, гораздо больше волновали вопросы, связанные с религией, чем проблемы византийского государственного устройства. Если японская правящая элита заимствует адаптированное к местным условиям китайское законодательство, в состав которого входило как уголовное, так и гражданско-административное право, где достаточно четко была «прописана» принятая к исполнению структура государственного организма, т. е. заимствования из Китая носили системный характер (при этом важно отметить, что Китай практически не прилагал никаких усилий для распространения своего культурного влияния на Японию, иными словами заимствования носили сугубо добровольный характер[635]), то Россия видела в Византии наставника преимущественно духовного, а не светского.
Мы хотим сказать, что собственно государственное строительство (законы, учреждение тех или иных институтов управления, должностей и т. п.) не считалось официальной российской идеологией первостепенно важным (показательно, что безусловно имевшая место в реальности активность в деле государственного строительства почти не находила отражения в летописании — отчасти и потому, что составление летописей и выработка официальной идеологии находились в руках церкви). Даже наиболее полный сборник законов— «Соборное Уложение» 1649 г. — есть по преимуществу собрание законов уголовного права, о чем свидетельствует и его полное название — «Уложение, по которому суд и расправа во всяких делах в Российском государстве производится, сочиненное и напечатанное при владении государя и великого князя Алексея Михайловича в лето от сотворения мира 7156».
В связи с вышеуказанным характером заимствований в начале сооружения конструкции управления высокоцентрализованным государством русский царь походил на цесаря меньше, чем тэнно — на «сына Неба».
Регалии. Регалиями тэнно являются зеркало, меч и магатама (магический предмет из драгоценного камня в форме запятой). Каждая из этих регалий связана с определенными мифологическими эпизодами. Зеркало выступает в качестве магического предмета в мифе вызволения прародительницы «императорского» рода богини солнца Аматэрасу из небесной пещеры. Поскольку ее сокрытие лишило мир солнечного света, боги предпринимают меры для ее возвращения: в частности, ей предъявляют зеркало, увидев которое, она покидает пещеру. Меч был добыт братом Аматэрасу — Сусаноо — из спины восьмиголового змея; этот меч он преподнес Аматэрасу. Магатама изначально принадлежала самой Аматэрасу. Она предъявила магатама Сусаноо в качестве доказательства своих чистых намерений во время принесения клятвы.
Эти три предмета носят название «трех божественных сокровищ». Когда пребывающая на небе Аматэрасу отправила своего внука Ниниги для покорения земли, которая находилась в ведении «земных божеств», т. е. в состоянии хаоса, она снабдила его этими магическими предметами, которые и считаются регалиями тэнно. Они передаются новому тэнно при интронизации (регалии должны были находиться возле тэнно и во время любого его передвижения; эта традиция сохранялась вплоть до окончания второй мировой войны[636]). То, что все три предмета обладали сакральными смыслами в глубокой древности, подтверждается археологическими находками зеркал, мечей и магатама в погребениях, относящихся к периодам бронзы-раннего железа (так называемый период яёй, III в. до н. э. — III в. н. э.) и курганному (период кофун, IV–VI вв.).
Регалиями царя являются шапка Мономаха, бармы, держава и скипетр. Они имеют историческое («ближнеисторическое») происхождение в том смысле, что обретение всех регалий относится к сравнительно недавнему времени, ни одна из них не имеет местного происхождения. Наиболее почитаемые из регалий — шапка Мономаха и бармы — были якобы получены Владимиром Мономахом в качестве дара (или, что будет вернее, в качестве откупного) от византийского василевса Константина Мономаха при осаде русской дружиной Константинополя (вместе с крабицей — чашей — якобы принадлежавшей римскому императору Августу). Скипетр (первоначально — модель пастушеского посоха), имеющий общеевропейское употребление, впервые фигурирует при поставлении на царство Федора Ивановича. Держава («яблоко»), также бывшая общеевропейским символом власти (первоначально — шар со статуэткой богини победы, место которой позже занимает христианский крест), заимствуется, вероятно, из Полыни, и входит в придворный оборот по крайней мере с правления того же Федора Ивановича (фигурирует при приеме иностранных послов). В этой связи необходимо также подчеркнуть, что герб великого князя и царя — двуглавый орел — также имеет не российское, а иностранное (Византия) происхождение (впервые встречается на печати Ивана III и монетах его времени[637]), что обычно связывают с женитьбой великого князя на Софье Палеолог.
Регалии тэнно осмысляются как имеющие автохтонное происхождение. Хотя само представление о зеркале и мече, как предметах, обладающих сверхъестественными свойствами, вряд ли может считаться целиком японским (их культовое предназначение фиксируется и в Китае, и в Корее, откуда, по всей вероятности, они и были заимствованы в этом значении), но крайне сильно выраженные тенденции изоляционизма диктовали потребность в поисках протоформ исключительно в своем прошлом (мифе, квазиистории и истории). Что касается регалий русского царя, то их происхождение имеет открыто признаваемые международные основания (именно их международно признанные сакрально-символические свойства сообщают им признание внутри страны), ибо основной непосредственной идеологической задачей русских царей, как уже указывалось, было вписывание в международный контекст на правах гегемона[638].
Интронизация. Процедура интронизации тэнно носит название дайдзёсай, что интерпретируется как «великий праздник вкушения новых плодов». Дайдзёсай — это разновидность ежегодно отправляемого в 11-й луне ритуала вкушения нового урожая (синдзёсай), практикуемого во всех аграрных обществах. То есть поставление тэнно изначально было связано с культом плодородия. Показательно, что если новый тэнно приступал к своим обязанностям непосредственно перед ежегодным праздником урожая, то ритуал его поставления проводился на следующий год, поскольку для правильного его осуществления тэнно был должен участвовать в полном цикле аграрной обрядности, начиная с весенних ритуалов[639]. Впервые ритуал Дайдзёсай регистрируется при восхождении на престол Тэмму (последний по времени — в ноябре 1990 г., когда после смерти Сева на престол взошел Хэйсэй).
