Молитва Аввакума Боже, помоги, сильный, Боже, помоги, правый, Пастырям своим ссыльным, Алчущим твоей правды. Стужа свирепей к ночи, Тьмы на берега пали. Выела вьюга очи — Ино побредём дале. Боже, помоги, крепкий, Боже, помоги, святый. Глохнут подо льдом реки. Ужасом сердца сжаты. Плоть мою недуг точит, Грудь мою тоска давит, Нет уже в ногах мочи — Ино побредём дале. Господи, твой мир вечен — Сбереги от соблазна; Льстивые манят речи, Царская манит ласка: «Много ли в цепях чести? Покаянье беда ли? Три перста сложи вместе!» — Ино побредём дале. Впору наложить руки. Воют за плечом черти. Долго ли сии муки? Аж до самыя смерти. Жизнь, моя душа, где ты? Дышишь ли ты, жива ли? Голос мой услышь с ветром! — Ино побредём дале. Тлеет ли свеча в храме, Ангел ли в ночи трубит, В мёрзлой ли гниём яме, В чёрном ли горим срубе, Душу упокой, Боже, — Долго мы тебя ждали. Век наш на земле прожит. Ино побредём дале. 1991 Моряк покрепче вяжи узлы… Моряк, покрепче вяжи узлы, Беда идет по пятам. Вода и ветер сегодня злы, И зол, как черт, капитан. Пусть волны вслед разевают рты, Пусть стонет парус тугой. О них навек позабудешь ты, Когда придем мы домой. Не верь подруге, а верь в вино, Не жди от женщин добра. Сегодня помнить им не дано То, что было вчера. За длинный стол усади друзей, И песню громче запой. Еще от зависти лопнуть ей, Когда придем мы домой. Не плачь, моряк, о чужой земле, Плывущей мимо бортов. Пускай ладони твои в смоле, Без пятен сердце зато. Лицо закутай в холодный дым, Водой соленой умой, И снова станешь ты молодым, Когда придем мы домой. Так покрепче, парень, вяжи узлы — Беда идет по пятам. Вода и ветер сегодня злы, И зол как черт капитан. И нет отсюда пути назад, Как нет следа за кормой. Сам черт не сможет тебе сказать, Когда придем мы домой. Не женитесь, поэты
Позабыты недочитанные книжки. Над прудами шумное веселье — Это бродят беззаботные мальчишки По аллеям парковым весенним. Им смеётся солнышко в зените, Дразнят их далёкие рассветы… Не женитесь, не женитесь, не женитесь, Не женитесь, поэты. Ненадолго хватит вашего терпенья: Чёрный снег над головами кружит, Затерялись затупившиеся перья Между бабьих ленточек и кружев, Не нашёл княжны упрямый витязь, Для стрельбы готовы пистолеты… Не женитесь, не женитесь, не женитесь, Не женитесь, поэты. Зимний вечер над святыми над горами, Зимний вечер, пасмурный и мглистый, И грустит портрет в тяжёлой раме, И зевают соннные туристы… Ткёт метель серебряные нити, В белый пух надгробия одеты… Не женитесь, не женитесь, не женитесь, Не женитесь, поэты. 1963 ЭОС «Крузенштерн», Северная Атлантика Не разбирай баррикады у Белого дома Белого дома защитник, коллега мой славный, Где ты сегодня? Тебя повстречаю едва ли. Время меняется — нынче февраль, а не август. Смолкли оркестры, цветы на могилах увяли. Снег обметал ненадёжной свободы побеги, В тёмном краю появляется свет ненадолго. Не обольщайся бескровной и лёгкой победой, Не разбирай баррикады у Белого дома. Вязнут в ушах о недавнем геройстве былины. Всем наплевать на смешную твою оборону. Вслед за игрушечным заговором Катилины Цезарь идёт, открывая дорогу Нерону. Снова в провинции кровь потекла, как водица, — Дым на Днестре и ненастье в излучине Дона. Памятник этот ещё нам, дружок, пригодится — Не разбирай баррикады у Белого дома. Пусть говорят, что рубеж этот больше не нужен, — Скорбь о погибших, обманутых злая досада. Всюду измена — противник внутри и снаружи, — Нас одолела ползучая эта осада. «Вечно добро» — объясняли тебе не вчера ли? Пообветшала наивная детская догма. Бывший стукач обучает сегодня морали — Не разбирай баррикады у Белого дома. Скоро ли снова мы танковый грохот услышим, Ранней весной или поздним засушливым летом? В небе московском у края заснеженной крыши Дымный закат полыхает коричневым светом. Старых врагов незаметно сменили другие, Сколько ни пей, эта чаша черна и бездонна. Не изживай о победной поре ностальгии, Не разбирай баррикады у Белого дома! 1992 |
