Песня декабристов Конец вину, конец игре — День на дворе. Морозным утром в декабре Встанем в каре. Веселый снег, ружейный смех, — Волю словам! А площадей еще на всех Хватит и вам. Во глубине сибирских руд Зона идет. Не пропадет наш скорбный труд, Не пропадет. Колючий снег, собачий мех, — Руки по швам! А рудников еще на всех Хватит и вам. Кончай с вином, кончай с тоской — Стройся в каре! Кто может нам сказать, какой Век на дворе? Бей, барабан, бей, барабан, — Волю рабам! Могильный снег — его на всех Хватит и вам. Песня крестьян Окрестности в пожаре Пылают за окном. Король наш старый Гарри Подвинулся умом. На нивах опаленных Зерна не соберешь — Летят отряды конных, Вытаптывая рожь. К чему страдать — трудиться, — Все пущено на слом. Не дай вам бог родиться При Генрихе Шестом! Чье над полками знамя? За что ведется торг? Кто править будет нами — Ланкастер или Йорк? Какого нам вельможи Ни прочат короля, Для нас одно и то же — Неволя и петля. Милорд наш веселится, Да мало толку в том. Не дай вам бог родиться При Генрихе Шестом! Повсюду запах гари, Покинуты дома. Король наш старый Гарри Совсем сошел с ума. Не даст тебе Создатель Дожить до старых лет, — Бросай соху, приятель, Берись за арбалет! Стрела летит, как птица, Повсюду лязг и стон… Не дай вам бог родиться При Генрихе Шестом! Песня полярных лётчиков Кожаные куртки, брошенные в угол, Тряпкой занавешенное низкое окно. Бродит за ангарами северная вьюга, В маленькой гостинице пусто и темно. Командир со штурманом мотив припомнят старый, Голову рукою подопрёт второй пилот. Подтянувши струны старенькой гитары, Следом бортмеханик им тихо подпоёт. Эту песню грустную позабыть пора нам, — Наглухо моторы и сердца зачехлены. Снова тянет с берега снегом и туманом, Снова ночь нелётная, — даже для луны. Лысые романтики, воздушные бродяги! Наша жизнь — мальчишеские вечные года. Прочь тоску гоните вы, выпитые фляги; Ты, метеослужба, нам счастья нагадай. Солнце незакатное, и тёплый ветер с веста, И штурвал послушный в стосковавшихся руках. Ждите нас, невстреченные школьницы-невесты, В маленьких асфальтовых южных городах. 1959 Туруханский край, р. Колю, «весновка» апрель — май Песня строителей Петровского флота
Мы — народ артельный, Дружим с топором. В роще корабельной Сосны подберём. Православный, глянь-ка С берега, народ, Погляди, как Ванька По морю плывёт. Осенюсь с зарею Знаменьем Христа, Высмолю смолою Крепкие борта. Православный, глянь-ка С берега, народ, Погляди, как Ванька По морю плывёт. Девку с голой грудью Я изображу. Медную орудью Туго заряжу. Ты, мортира, грянь-ка Над пучиной вод, Расскажи, как Ванька По морю плывёт. Тешилась над нами Барская лоза, Били нас кнутами, Брали в железа. Ты, боярин, глянь-ка От своих ворот, Как холоп твой Ванька По морю плывёт. Море — наша сила, Море — наша жисть. Веселись, Россия, — Швеция, держись! Иноземный, глянь-ка С берега, народ, — Мимо русский Ванька По морю плывёт! 1972 Почему расстались Сильный и бессильный, винный и безвинный. Словно в кинофильме («Восемь с половиной»). Забываю вещи, забываю даты — Вспоминаю женщин, что любил когда-то. Вспоминаю нежность их объятий сонных, В городах заснеженных, в горницах тесовых. В тёплую Японию улетали стаи. Помню всё — не помню, почему расстались. Вспоминаю зримо декораций тени, Бледную от грима девочку на сцене. Балаган запойный песенных ристалищ. Помню всё — не помню, почему расстались. Тех домов обои, где под воскресенье Я от ссор с тобою находил спасенье. Засыпали поздно — поздно просыпались. Помню всё — не помню, почему расстались. Странно, очень странно мы с любимой жили: Как чужие страны, комнаты чужие. Обстановку комнат помню до детали. Помню всё — не помню, почему расстались. Век устроен строго: счастье — до утра лишь. Ты меня в дорогу снова собираешь. Не печалься, полно, видишь — снег растаял. Одного не вспомню — почему расстались. 1972 Море Лаптевых Сухогруз «Морской-10» |
