Доктор исхудал еще больше, щеки, гладко выбритые даже в худшие времена, потемнели от щетины. Патрик говорил только о деле, даже советовался с Бернардтом, будто бы он и не продержал его несколько месяцев в тюрьме. В любом случае, Бекка была в какой-то мере их женщиной, и главный механик это понимал.

  - Дело в том, что копия оказалась несколько больше оригинала, собственно, такое и было требование у заказчика, - начал Патрик.

  Кто-то из компании уже высказался, что это лучшая работа механика, и что за эту деталь можно вообще выкупить весь их завод. Патрик никак на похвалу не отреагировал.

  - Проблема в том, что она не влезет в тот короб, что внутри Бекки. Его можно чуть выгнуть, не вынимая из тела, органам это не сильно повредит.

  Ребекка, сидящая на кровати, бледнела с каждым словом. Она привыкла к частым операциям, хотя с каждым разом все дольше и дольше приходилось отходить от наркоза. Но дело было в том, что девушка уже свыклась с мыслью о ребенке.

  - Замена короба на другой будет слишком болезненна и потребует куда больше времени на восстановление. А его у нас нет, - Патрик достал старый чертеж короба, который уже давно был вживлен в тело его супруги, протянул хирургу.

  Ребекка выдохнула и решительно поднялась. Она кинула короткий взгляд на Бернардта и, подойдя к Патрику, наклонилась к области, где у людей находились уши, и во всем призналась. Доктор видел, как белели от напряжения ее руки, зажатые в кулаки, но девушка все еще склонялась над своим мужем, ожидая его реакции на то, что она ждет ребенка от другого мужчины.

  Патрик молчал. Мучительно долго молчал, и по его маске невозможно было ничего прочитать.

  - Что ж, - наконец проскрипел его голос, и девушка вздрогнула. - Это не то, чтобы меняет дело, но я отказываюсь принимать участие в такой операции. Не волнуйся, Бекка, я сейчас пойду и скажу боссу, что мы не приемлем такой вариант. - Патрик встал, пошатнувшись, вроде как его хромота стала еще заметнее. - Бернардт, вы составите мне компанию, чтобы убедить их в том, что сейчас мы не можем рисковать здоровьем Бекки?

  - А разве я могу отказаться? - доктор не понимал, как мог спокойно стоять и слушать все, что говорили эти люди. Внутри горело пламя злобы, и только чудом он держал себя в руках. Он вышел вслед за Патриком, не собираясь что-то доказывать, но собираясь, наконец, что-то делать.

  Завод гудел. За время заточения доктора произошло уже несколько несчастных случаев со смертельным исходом, люди попадали под прессы, станки, случайно падали с лестниц, будто проклятие обрушилось на это место. Не было ни малейших подозрений на кого-либо, все происходило при свидетелях, но частота ужасала. Около десяти смертей за два месяца, да еще, за время заключения Бернардта, детали у некоторых рабочих пришли почти в полную негодность.

  - Можете и отказаться. Спать с Беккой ведь не значит о ней заботиться? - Патрик шел быстро, следом его соратник, позади Бернардта другой. - После того, как тут все пошло наперекос после ваших операций, не хочется доверять вам Бекку.

  Босс ждал их в худо-бедно оборудованном к его приезду кабинете. И новость привела его в бешенство:

  - Из вас - уродов, эта девка единственная, кого можно выпускать на улицу!

  Боссом был высокий человек, наверное, еще больше Сэма из клиники Бернардта. Но нервничал и суетился он так, будто рожден был маленьким толстячком. Хотя рычание, звучащее в его словах, уменьшаложелание над ним шутить.

  - Кого мне убить? Кому хватило мозгов обрюхатить ее?

  - Она моя жена, - Патрику и его команде пришлось отойти к стене, чтобы дать свободу мечущемуся по кабинету шефу. Главный механик был настроен не менее серьезно, чем его босс. - Мы не станем делать операцию.

  Босс ответил ударом. Он схватил со стола какой-то бесформенный протез и залепил им по маске Патрика. Если бы не стена, механик упал бы, а так он медленно сполз по ней на пол.

  - Послушайте, крысы, сюда, - здоровяк чуть успокоился и сказал с расстановкой и предупреждением, - либо вы делаете так, как мы договорились, либо я сам ее выпотрошу.

  - Крысы? - Бернардт шепнул себе это под нос, покачав головой.

  Он раздумывал, согласиться с этим человеком в том, что Патрик и его банда - 'крысы' или нет. По всему выходило, что тот прав. А вот решение об операции Бекки было плохим, однако, кажется, выбора не было. Конечно, можно просто убить этого человека, если убедить Патрика, но тот наверняка приехал не один, а с охраной.

  Доктор промолчал - достаточно он проработал с психами, чтобы знать, чем все кончится, этот человек вел себя так же.

  ***

  Операция прошла успешно - Бекка выжила, короб деформировали, как требовалось, но плод... его пришлось удалить. Бернардт винил себя в том, что не смог сосредоточиться. Сложно оперировать ставшую тебе родной женщину и удалять своего же ребенка из ее чрева из-за нехватки возможностей, помощников, времени, оборудования, собственных ошибок. Отсутствие практики в течение долгого времени сказалось, не хватило, видимо чего-то, или просто судьба.

  В любом случае, после того, камера исправлена и вложена в нее деталь, как был наложен последний шов. Бернард попросил бутылку спиртного, а Патрик не посмел отказать.

  Ей увеличили срок на то, чтобы отлежаться, на пару дней, не больше. С перевязками и прочей мелочью мог справиться и Патрик. Но было то, на что механик не мог повлиять, ему пришлось спуститься и привести к Бекке Бернардта.

  - Ей пора ехать в город. Постарайся, чтобы она была адекватна, - Патрик пропустил доктора в комнату, подумав, как удачно, что Бернардт еще и психиатр. Механик закрыл за собой дверь на ключ, оставив доктора и женщину наедине.

  Бекка лежала на кровати, уже одетая в красивое платье столь насыщенного благородного цвета, что от него преображалась даже неказистая комната с облезлыми стенами. Девушка лежала на животе, прижав к себе подушку, взгляд застыл где-то за границами темного угла. Мелькнула мысль, что если Бекку перевернуть - она бы была, как мертвая - холодная и нездешняя, в последнем своем нарядном костюме.

  - Бекка, любимая. Посмотри на меня... - Бернардт встал на колени и склонился над девушкой, нежно погладил ее по голове.

  Что сказать женщине, над которой ты проводил операцию и не смог все сделать так, как надо? Он-то прекрасно понимал, что нельзя всех в мире осчастливить и невозможно всегда все делать идеально, нельзя все знать или не ошибаться ни в чем, но как дать понять это Бекке? Сказать, что на этой операции жизнь не кончается, что все будет хорошо?

  Он оглянулся на дверь, хорошо, что Патрик ушел, а то бы он сам его выпроводил, неважно как.

  - Бекка, все не так плохо, но ты должна еще немного постараться. Скоро у нас будет такая жизнь, как ты хочешь, как ты мне рассказывала. Матка в порядке, мы заведем на воле целую охапку детей, мальчиков и девочек, только сделай сегодня последнюю попытку, а потом нас никто больше не найдет. Слышишь?

  Бекка кивнула. Она, молча, лежала еще какое-то время, потом поднялась на руках, садясь боком.

  - Что ж, похоже, у тебя теперь тоже должок мне, - девушка улыбнулась грустно, но и ободряюще одновременно.

  Очень женская улыбка была у Бекки. Так улыбаются любящие женщины, закрывая глаза на собственные беды, чтобы поддержать своего мужчину. С любыми горестями и несчастиями, видя такую улыбку, можно жить дальше и ждать лучшего.

  - Да, все будет хорошо, - холодные пальцы Бекки обхватили лицо мужчины, совсем, так же, как и тогда на Рождество, когда чуть не начался тот спор о значении слов. - Уже завтра мы будем ехать с тобой на лучшем экспрессе, так далеко, как только можно. Только верь мне и ничего не предпринимай.

  - Я не буду... - Бернардт промолчал. Еще когда он сидел в подобии тюремной камеры, уже тогда знал, что его придут навестить. - Надеюсь, нам повезет сегодня.