- Может быть, скоро, но езжайте домой, доктор Штейн. Если потребуется, мы сможем ее успокоить. Вышла медсестра и сказала, что пациентка пришла в сознание.

  - Все же хотел бы с ней пообщаться, раз уж она пришла в себя, - сказал Бернардт.

  - Идите, - согласился доктор. - Вы купили ей легкое, имеете право. Кроме вас, судя по всему, все равно никто к ней не придет.

  - Благодарю, - Бернардт коротко поклонился, и сестра проводила его в палату. Бекка лежала на узкой кровати, белая, как простыня, укрывшая ее, как видимый край бинта на груди. Только волнистые волосы пушистым ореолом обрисовывали измученное лицо с росчерком черных ресниц и бровей.

  - Бекка, как ты?

  Ребекка не ответила сразу:

  - Я в больнице? - голос ее звучал хрипло, бескровные губы только чуть приоткрылись. - Все болит.

  - Тебе заменили легкое. Так и должно быть, - Бернардт присел на край кровати и сурово взглянул на девушку. - Что за чушь ты написала в письме?

  - Я должна уйти. И если вы не хотите засадить меня в тюрьму - вы не должны мне мешать, - Бекка поморщилась, говорить было неприятно. - Так тихо внутри. Непривычно.

  - Тебе нельзя пока двигаться, не то что ходить, надеюсь, ты понимаешь?

  - Я не идиотка, какой вы привыкли меня считать, - Бекка отвела взгляд, не в силах что-то объяснить или рассказать, единственная правда, которую она могла себе позволить - признаться, что все это время врала. - Иногда я даже жалею об этом.

  - О, ну, в самом деле. Я знаю, что ты совершенно нормальная и зачем-то сочиняла все. Я доктор психиатрии с приличным стажем, Бекка, а не просто прохожий. Теперь можешь начать извиняться, - Бернардт взял ее руку, облегченно выдохнув, главное, девушка жива, не умерла во время операции, как это часто случалось.

  - За что мне извиняться?

  - За то, что пыталась водить за нос, естественно. Хотя, наверное, тебе ужасно надоело придумывать имена... - доктор нахмурился, потом поднялся, добавив:

  - Я советую не пытаться сбежать. Легкое поставили, но требуется время на проверку приживления. Возможно отторжение, будет неприятно, если ты умрешь. Заставишь меня волноваться еще раз.

  - Мои загадки вряд ли спокойно пролежали бы у вас в столе. Давайте договоримся, - Ребекка вернула взгляд влажных глаз на мужчину. - Я скажу вам 'прощай', и на этом все закончится.

   - Напишу твоему дяде по этому поводу. Если что, то у меня наготове всегда отделение буйных. Мне нравится твое общество, Бекка, иначе бы я сказал тебе 'прощай' раньше. Встретимся завтра, у меня была довольно беспокойная ночь благодаря кое-кому.

  Бернардт отпустил тонкую руку. Да что такое с ней? Он сердился все больше, чувствуя себя не в своей тарелке. А уж глаза Ребекки готовые разразиться слезами, вообще выбили из колеи. Все же он чертовски привязался к ней. Бернардт снова задержался:

  - И, тем не менее, я на твоей стороне, так что, надеюсь, твои загадки тоже окажутся в одном из ящиков. Пока.

  Бекка не ответила.

  ТАЙМС, криминальная хроника:

  'СПАСЕНЬЯ НЕТ! Еще недавно мы думалаи что, соблюдая комендантский час, не станем жертвами 'охотников за деталями'. Мы были уверены, что государственные учреждения охраняются надежно. Тем большим потрясением стало похищение недавно прооперированной пациентки из больницы Св. Иоаннеса на Флит-стрит.

  Тело двадцатипятилетней Ребекки Мирриам Локхарт было обнаружено после обеда дворником на территории больницы. Как удалось выяснить следователям, прибывшим вскоре после обнаружения тела, девушка даже не оказывала сопротивления, находясь в послеоперационном шоке. Убийца вырезал механическое легкое, еще вчера вживленное девушке в грудь, и изуродовал лицо, пытаясь запутать следствие.

  Неужели нет спасенья? Неужели, охотники за деталями пойдут дальше? Стоит ли продлевать себе жизнь механическими деталями, если на следующий день, могут прийти и за вами? Есть ли схема, по которой действуют охотники?

  Следствие продолжается, обещая вскоре дать жителям Лондона хоть какие-то ответы'.

  Бернардт прочитал эту заметку уже после вызова в полицейский участок - на следующий день после операции Ребекки. Новость повергла его в шок.

  Домой из участка он вернулся совершенно измученным, уж слишком назойливыми оказались люди в Скотланд-Ярде. Но он понимал их - столько времени безуспешно пытаться что-то накопать по делам 'охотников за деталями', и не выдать реальных результатов! Все, что мог сам Бернардт на допросе - это отнекиваться, быть вежливым и предоставить все официальные данные: личную медкарту Бекки, копию договора с ее дядей.

  Около недели он ходил мрачным, а потом все снова вернулось в нормальное русло. Да вот еще богатый дядюшка Ребекки так и не ответил, хоть ему и было отправлено письмо с приложенными копиями всех нужных бумаг по ее делу. В Лондоне он больше не объявлялся. Да и по доступным каждому гражданину источникам стало понятно, что данный богатый джентльмен в Лондоне вообще не проживал и никаких билетов из города ни разу не покупал.

  Чтобы замять эту историю, сохранить престиж и репутацию клиники, Бернардт потратил немало сил. И спустя два месяца воспоминания о Бекке постепенно перешли в раздел странных и не очень хороших снов - вроде была девушка, а вроде и нет.

  Город тем временем, несмотря на тяжелую и холодную зиму, готовился к Рождеству. Конечно, ни о каких ночных гуляниях не могло быть и речи, но люди в магазинах и на улицах поговаривали о том, что, если уж их будет много - разве кто нападет на толпу? Хотелось праздника, каждый устал бояться и таил обиду на этот год, город и власти. Никому не хотелось омрачать праздник страхом и тревожными новостями.

  Улицы тонули в пару, словно в густом тумане - системы отопления работали из-за морозов на износ. Люди казались призраками или проплывающими снами в этом белом мареве. Вот и привиделось, что у одного из призраков - лицо Бекки. Это произошло вечером, когда Бернардт возвращался домой. Механических органов у него не было, так что он чувствовал себя в относительной безопасности.

  Он практиковался в хирургии, чтобы не потерять квалификацию, в больнице среднего пошиба. Там ходили слухи, что 'охотники за деталями', скорее всего, просто нашли какую-то старую больничную картотеку и теперь вынюхивают тех, на кого у них есть дело. Эта версия звучала достаточно убедительно, хотя многие, в кого была вмонтирована механика, все еще тряслись, постоянно ожидая чего-то не слишком хорошего. Пациентов в последнее время стало гораздо меньше.

  Не удивительно, что вспомнилась Бекка и даже примерещилась. На нервной почве еще и не то может привидеться. Доктор закутался в пальто и снова взглянул в сторону миража, но нет, у призрака было ее лицо.

  - Куда прешь?!

  Доктор отшатнулся, чудом увернувшись от пролетевшего мимо кэба. Стал протискиваться дальше, собирая нелицеприятные выражения, умудряясь зацепить каждого второго прохожего. Наконец Бернардт поймал свой мираж за руку, развернул к себе:

  - Бекка? - это точно она! Он чувствовал это. - Но ведь...

  - Вы обознались... - голос, тем не менее, был ее. Рука девушки легко выскользнула, и она поспешила затеряться в толпе.

  Бернард видел, как она, прибавила шаг, петляя в потоке людей, идущих с работы, как почти побежала к спуску в метро. Но гололед ее задержал, девушка, так похожая на Ребекку и с голосом Ребекки, вскрикнув, упала на лестнице. Тут Бернардт и догнал ее:

  - Болей в груди не было? - спросил он первое, что пришло в голову, помогая подняться.

  Что еще он мог сказать? Он-то думал, что она мертва, хоть на опознание его и не пригласили, только лечащего врача Бекки, а к тому моменту им был не Бернардт. Бекка, уже не было сомнения, что это она, ответила не сразу: