Женщины суетились позади. К изгороди из колючего кустарника привязали тощую козу с грязным мехом. Полногрудые девушки в набедренных повязках оплетали цветами нечто, с моего места не видимое, и заунывно пели под нос.

   Мне было тягостно. Томило невнятное предчувствие, пугали глупые красивые люди. Дурманил сладковатый дым от ритуального костра, в который бесконечные босоногие дети подкидывали сухие цветы.

   Наконец, музыка стихла, и красивый Саи-Но встал.

   ― Спасибо, человек-певец, ― высокомерно кивнул. ― Человек-женщина, пошли со мной.

   Я неуверенно встала. Две девушки подхватили меня за локти и повели к оплетенному цветами кругу. В центре зияла яма в человеческий рост. Я отшатнулась и освободила руки, попятилась.

   Ким положил руки мне на плечи, прошептал в ухо:

   ― Так надо. Я проходил через это. Процедура длится всего час, воздуха будет достаточно. Вождь даст тебе успокаивающий настой, паника уйдет.

   Я повернулась к нему. Родное лицо так близко, не может он желать мне зла. Или может? Никому не доверяй, ― звучит в голове чей-то голос. Чужой. Прошлое. Не верю прошлому, не хочу верить.

   ― Я буду рядом, ― пообещал Ким и отступил в толпу мужчин.

   Девушки оплели цветами мои щиколотки и стянули запястья. Стебли выглядели хрупкими, но пошевелиться я не могла. Меня усадили на большой плоский камень, подошла старушка.

   ― Пей, ― повелительно сказала она, глядя в глаза, поднесла к губам мех.

   Жидкость отвратительная. Горькое молоко с примесью чего-то знакомого, но непонятного.

   ― Молоко. И кровь из вены здорового быка. И спокойная трава, ― пояснила старая женщина.

   Тошнота поднялась к горлу, но я усилием воли подавила рефлекс и допила до дна. Без успокаивающей травы час не выдержать.

   Девушки начали петь. Они кружились вокруг в странном танце, руки сплетались ветвями плакучей ивы, капли пота на сером камне впитывались многолучевыми узорами, запах костра смешивался с жизнью. Сознание уходило, улетало, выпаривался страх, улеглось нетерпение.

   Хотелось темноты и тишины, нужно было думать. Много думать. Цепкие взгляды мешали, ветер был слишком настырный. Двое мужчин аккуратно подняли меня, поместили в уютную, спокойную яму. Потом туда же опустили козу. Животное спокойное, сонное, мудрое. Я не одна, это хорошо.

   Последнее, что я видела ― массивный, отполированный до зеркального блеска камень, закрывающий сумеречный свет.

   А потом наступил покой.

  Глава 36

   Вчера я видела свой страх. Не ужас, леденящий кровь. Не кошмар, сковывающий сердце. Мутное, тягостное чувство. В тишине, в полусне-полубреду, в уютном коконе бреда, отгороженная живым щитом из терпко пахнущей козы.

   Вчера я смотрела в глаза себе. Изображение расплывалось в кривом зеркале, смеялось злым смехом, по губам текла кровь, на руках была кровь. Сменялось образом тонкогубой блондинки из воспоминаний старика, что рассказал сказку про шакала. И снова обретало моё лицо, манило, приглашало.

   Вчера я видела свою ненависть. Черную, липкую, несмываемым пятном лежащую на руках. Я задолжала месть. Еще не знаю, кому, догадываюсь, за что. Но отражение в зеркале будет пугать и смеяться, пока я не пройду этот путь до конца.

   Все долгие месяцы с момента пробуждения я боялась. Плыла по течению, подстраивалась под обстоятельства ― потому что боялась взглянуть себе в глаза. Воровке. Убийце. Стертой, вероятно, за дело.

   Но больше не боюсь. Время идти вперед.

   Проснулась я на рассвете, в округлой хижине с деревянным каркасом, обмазанным глиной. Ким сидел рядом. Почему-то он всегда просыпался первым, ждал, смотрел, оберегал.

   Сильный и большой, на ложе из сухих трав, с татуировкой на левой руке.

   ― Ким, что значит твоя татуировка? ― спросила я.

   ― Честность, ― пожал плечами Ким. ― Правда, подкожная, подноготная.

   Я кивнула. Хорошо быть честным с самим собой. Мне нужно в Институт. Узнать прошлое. Отомстить. В конце концов, я такая, какая есть.

   ― Ким, а когда мы вернемся в Нелоудж? ― спросила я, задумчиво перебирая сухие колосья.

   ― Я боялся, что ты именно об этом спросишь, ― кивнул Ким и сел. ― Даже не хотел вести тебя к Саи-Но.

   Я удивилась, подняла глаза:

   ― Ты знаешь, что я поняла?

   ― Догадываюсь, ― кивнул он, ― жалко, в глубине души надеялся, что дорога тебя вылечила. Еще четыре месяца пути, семь выступлений, и мы на месте.

   ― Долго...

   ― Мы не торопимся обычно, ты же знаешь. Дорога это цель, а не средство. Кстати, у меня есть для тебя подарок.

   ― Какой? ― удивилась я.

   ― Самый лучший. Книга. Она спрятана в фургоне, на полке слева, за набором инструментов.

   ― Ух ты! ― восхитилась я. ― А что за книга?

   ― История, ― пожал плечами он. ― А какая еще у меня может быть книга? Тебе понравится.

   ― Вечером посмотрю, ― потянулась я.

   ― Не сегодня. Когда соберешься уходить, чтобы у тебя было достаточно ресурса..

   Что-то во мне сжалось.

   ― Ким, ― почти жалобно попросила я, ― пойдем со мной. У тебя достаточно сил, чтобы пройти в Институт, там шикарная библиотека. Ты сможешь поискать материалы по истории Нелоуджа.

   ― Нет, ― покачал головой он. ― Я смогу пройти, но не смогу остаться. Если захочу поработать, то лучше остановлюсь у затерянных. По крайней мере там действительно можно работать над тем, что интересно. Но я артист, а не ученый, на самом деле. Я просто собираю истории и не претендую на анализ и систематизацию. Мне нечего делать в Институте.

   Я опустила голову. И без слов было ясно, что это мой путь, только мой.

   ― Ты вернешься, ― уверенно сказал он. ― Ты такая же, как я, на самом деле. Дорога у тебя в крови, готов поспорить, что не задержишься на одном месте надолго. С успехом или с провалом, но ты вернешься. Я буду тебя ждать.

   Мы не говорили об этом больше. Обсуждали выступления и даже продумывали план турне по Морэну, у морского побережья, о котором так грезил Рой, шутили и смеялись, но знали ― я в это турне уже не поеду.

   Солнце уже стояло в зените, когда мы вышли из хижины. Мне было горько, но легко. Будущее, которое прошлое, ждало за ближайшим поворотом. И я больше не боялась смотреть ему в глаза.

   За изгородью из колючки хоронили вчерашнюю козу. Животному повезло меньше, и даже мясо после ритуала считается несъедобным.

   Красивые люди красиво прощались. Напутственно желали здоровья, кивали свысока.

   Как потомки богов провожают смертных.

  Глава 37

   Через трое суток мы приехали в Серебряный город. Край, звенящий металлом ― прекрасное место для расставания. Последний совместный концерт, завершающее уютное приключение.

   Название вело корни от легендарного, небольшого и очень опасного озера серебра, расположенного всего в тридцати километрах от поселения. Большая часть культуры и промышленности города была связана с этим невероятным природным явлением. Даже в общественной библиотеке, как говорят, можно найти в свободном доступе настоящие учебники, описывающие физические и химические свойства серебра и объективно доказывающие невозможность существования этого металла в виде озера.

   Мы приехали в пять утра, Ким намеренно торопил водителей весь прошедший день и с традиционной бешеной скоростью гнал фургоны ночью. С первыми лучами занимающегося над городскими воротами рассвета Ким разбудил нас, помятых и невыспавшихся, и радостно объявил, что на сей раз успели. Эрин сонно выругался в ответ, Рой пробубнил, что ему как бы это вообще не сдался этот серый город в такое серое утро, что ничуть не омрачило энтузиазма ночного гонщика.