― Я все понял, ― сообщил доверительно мне на ухо. ― Достаточно написать одну песню, в которую будут вплетены все слова и сюжеты. Мне осталось подобрать двадцать слов и три аккорда.
В ту ночь слова музыканта казались логичными и мурашки бегали по затылку от всеобъемлющих аккордов.
После пары циклов крепкого двенадцатичасового сна, когда мы наконец решились уехать, Ким сбивчиво пел и подбородок дрожал от хохота. Мудрая песнь оказалась пафосной интерпретацией популярной "Пастушки на лугу" со смачными обсценными фрагментами.
Глава 32
Лето подходило к концу, но зеленая и бурная жизнь не собиралась сдавать обороты. Мы ехали в Каресские горы, воздух становился чище и легче, а дорога ― сложней и неприступней. Колонна часто останавливалась, управлять фургонами один человек мог не более часа, а потом требовалась смена и восстановление ресурса. "Вахтить", как выражался Рой, в таком режиме надоедало, а горное путешествие длилось уже пару недель. В третью среду на рассвете, наконец, мы не без облегчения остановились у холма, который переходил в подножие большой, настоящей горы. Вершина скрывалась в высотных, слоистых облаках и там же, вероятно, пряталась моя тайна.
― Дальше не проехать, ― объявил Ким, ― Я наверх, проведать старика, кто со мной?
― Я пас, ― сказал Эрин. Селена и Рой поддержали гитариста. Я удивилась, это не было похоже на друзей, всегда любознательных и обуреваемых жаждой движения. Может быть, я чего-то не знала и стоило проявить деликатность, оставить Кима одного? Я посмотрела вверх. Петляющая горная тропинка, обрамленная колючим кустарником, и на высоте примерно четырехсот метров ― узкая белая линия, как будто нарисованная мелом по растительности. "Интересно, что это?", ― подумала я, ― "Белый песок? Цветы? Если приглядеться, больше похоже на растительность. Но кто и зачем это здесь сделал?"
К черту деликатность. Это же Каресские горы. Где-то здесь древние народы называли что-то словом Коори, отсюда вернулся, сохранив память, сын семьи Морей из мечты Лори. На вершине должен быть ключ, или хотя бы замочная скважина, в которую можно заглянуть.
И все-таки страшно. После встречи с тварями я начала опасаться собственных тайн. Из скважины запросто могло вытянуться смертоносное щупальце. "Не дрейфь", ― сказала словами Роя про себя.
― Я с тобой, ― заявила вслух.
― Это самое удивительное место на нашей планете, ― сказал Ким. ― Хотя не уверен, что тебе понравится.
― Я люблю удивительные места.
― Знаю, ― ответил музыкант. ― Но и ты можешь испугаться.
― Отлично. Дай мне почувствовать это.
Бравада всегда помогала прийти в себя. Встать перед зеркалом, поднять руки в победном жесте ― и можно встречаться со страхом. Известный приём. Но как быть, если пугает отражение?
Ким задорно подмигнул, показалось, что он рад компании, хотя явно чего-то не договаривает. Первые несколько часов путь был утомительным, но обычным ― мы шли по узкой тропке, уклон которой становился все выше и мышцы бедра потихоньку начинали давать о себе знать. Ким задал быстрый темп, и постепенно разговоры сошли на нет, оставляя место размеренному дыханию в такт шагам. Изредка встречались невысокие кряжистые сосны, широко раскинувшие узловатую сетку корней. В бесценной тени под их кроной можно было перевести дух. От жары стучало в ушах, хотя мы вышли спустя несколько минут после кровавого рассвета.
Воздух становился легким и разреженным, уменьшенная концентрация кислорода вызывала определенный дискомфорт. Словно угадав мои мысли, Ким устроил получасовой привал, во время которого, впрочем, запретил ложиться: "Лучше сохрани минимальную физическую активность", ― подчеркнул он, ― "Сделай легкую растяжку, попей воды, иначе будет сложно продолжать". Мы перекусили орехами и сухофруктами, и Ким протянул горсть синих терпких ягод, которые успел собрать, пока я отдыхала.
Дальше становилось сложнее, иногда камни срывались из-под ног и довольно долго летели вниз. Я начала бессознательно цепляться за покрытые шипами ветки кустарника, и не могла удержаться, чтобы не страховать себя ресурсом. Щиколотки покрылись сложной сеткой неглубоких порезов, а штанины приобрели угрожающий орнамент из колючих шариков цепкого горного репейника.
― Ты неплохо справляешься для первого раза в горах, ― оценил Ким. ― Как самочувствие?
― Нормально, ― пожала плечами я. ― Устала, но бывало и хуже.
― Дальше будет сложнее. Но дело не в этом. Видишь белые цветы? ― показал он.
Только сейчас я окончательно поняла, что странная ровная белая полоса была высажена цветами, нежными, как цветок вьюнка, с тончайшими широкими белыми лепестками.
― Это ипомея разделительная, в простонародье разделяющий вьюнок, ― Ким сорвал цветок и нежные листья тут же поникли, потеряв всякое очарование, стали похожи на слежавшуюся паутину. ― Дальше не действует ресурс.
― Что? ― я остановилась.
― Ты никогда не слышала легенды про Каресские горы? ― удивился он.
― Слышала что-то, ― попыталась вспомнить я. Кажется, Лори рассказывала про принца, который был в горах, когда стерли его возлюбленную. Так это правда? Вот в чем ключ? ― Ты хочешь сказать, что здесь не произойдет ничего из того, что я представлю?
― Я хочу сказать, что здесь не работает ментальная сила. Если упадешь, остается надеяться только на свои руки и ноги.
― С ума сойти, ― тихо сказала я, ― Так вот почему не пошли остальные.
Я испытывала странную, не знакомую ранее нерешительность. То ли страх, то ли сомнение, но я не позволила себе вникать в это ощущение.
― Да, это неуютное чувство. Эрин поднялся однажды, и заявил, что с него хватит, ― прокомментировал Ким. Всё он понимал без слов. ― Ты тоже можешь вернуться, я провожу. Не сказал внизу, потому что ты не смогла бы оценить, раз не помнишь или не знаешь гор. Сейчас понимаешь лучше, какой подъем предстоит преодолеть.
― Понимаю, ― кивнула я, чувствуя странное беспокойство в желудке, ― Но хочу идти дальше.
Лицо Кима просветлело. "А ты мне нравишься все больше", ― отметил он.
Где-то через час я, наконец, свыклась с мыслью, что нахожусь на высоте нескольких сотен метров над землей без малейшей страховки. Подъем, впрочем, не впечатлил бы бывалых скалолазов ― большую часть пути мы по-прежнему шли, только теперь медленнее. Пригибались под порывами жесткого ветра, иногда приходилось цепляться за камни и редкие жесткие корни, на ощупь находить опору для ног. В особо сложных местах Ким забирался первый, помогал, спуская небольшой отрезок каната, или просто страховал. Физическая усталость вытеснила моральное напряжение, и я с радостью отметила, что страха больше нет, хотя по-прежнему чувствовала себя неуютно. Беззащитной.
Но стоило оглянуться, и я видела мир настолько захватывающий, что все остальное не имело значения. Извилистой змейкой вилась далеко внизу река, а на уровне глаз парили громадные гордые птицы. Неужели я никогда раньше не была в горах?