– У него случился инфаркт! – топнула ногой Луиза. – Я сама врач и сразу поняла, что к чему.

– Вы кардиолог? – уточнила я.

– Акушер-гинеколог, – прозвучало в ответ. Затем вдова затараторила: – И что? Я училась в мединституте, обладаю всеми базовыми знаниями. Герман, мерзавец, помочь не хочет, а Витя его из дерьма вытащил. Дурак тогда работал в селе Фрулино, в пятнадцати километрах отсюда. Поликлиника там была – одно название, изба с тремя комнатами и два доктора. Зоя Филиппова да сам Герман. Зима на дворе стояла, холод, гололед. Под Новый год Зойка взяла отпуск и укатила к родственникам в Белоруссию, Леонов один остался. Буду честной: он не пьяница, никто его под забором никогда не видел, даже запаха алкоголя от него не исходило, он ведет здоровый образ жизни, по утрам бегает, на службу на велосипеде ездит, мяса не ест, не курит. Ужасный зануда! Наверное, потому он холост. А теперь представьте картину: первое января, девять утра, вся прислуга из нашего дома отпущена, в особняке только семья и десять близких друзей, все спят. Раздается звонок в дверь, я просыпаюсь, открываю и вижу Германа. Руки у него трясутся, губы белые. Стоит и шепчет: «Лу, я человека убил». И разит от него алкоголем на три метра. Я бегом к мужу, растолкала его, Витя вниз, давай Германа расспрашивать, что случилось. Тот рассказывает… Тридцать первого он в полночь выпил бокал шампанского – позволил себе в праздник расслабиться. Думал, все гуляют, никому врач не понадобится. Включил, кретин, телевизор, а там все счастливые, веселые, серпантин кидают, жрут, рассказывают о своих успехах. Звезды друг друга перебивают, хвастаются: один машину купил, другой квартиру, третий женился, четвертый отцом стал. И схватила Леонова зависть в свои когти: у всех дела в уходящем году просто отлично складывались, люди денег горы заработали, на будущие двенадцать месяцев планов громадье, а у него сплошной облом – живет в убогом доме, удобства на улице, зарплата меньше, чем лапы у таракана, никаких перспектив, ни жены, ни детей… Взял дурак бутылку водки и скушал всю.

– Вот бедняга, – пожалела я врача. – Ну зачем он поверил знаменитостям? Те никогда правды не расскажут, при самой плохой погоде со счастливой улыбкой на камеру о своей распрекрасной жизни вещают.

– А тут, как назло, звонок из деревни Пирогово, что неподалеку от поликлиники, где сильно поддавший Герман Львович у телевизора сидел. Срочно понадобился врач теще местного фермера, – продолжала рассказ Луиза. – И что делать? Сказать: «Пардоньте, я нажрался, не могу приехать»? Невозможно. Идиот намешал какой-то похмельный коктейль, ввел себе в вену, взбодрился, сел за руль и покатил. Зима, гололед, темнота… В общем, на окраине села он сбил женщину. Когда понял, что кого-то крылом задел, хмель из него вмиг испарился. Вылез из колымаги, наклонился над бабой, думал, та жива, просто испугалась, ну, руку в самом худшем варианте сломала. Ан нет – увидел труп. И что же наш Гиппократ сделал? Запихнул мертвую женщину в свой драндулет и привез к нам.

Я ужаснулась.

– Дикий поступок. И как только это ему в голову взбрело.

Луиза села в кресло.

– Виктор и раньше несколько раз выручал Германа. Мой муж был очень сострадательным человеком. А уж сколько докторишка денег нам задолжал!

Шкодина стиснула кулаки.

– Попытайтесь меня понять. И я, и Виктор Маркович медики. Успешные, всегда много зарабатывавшие. Ведь акушер-гинеколог никогда без куска хлеба не останется, ему в любом месте работа найдется. У нас всегда дом был полная чаша – дочь красавица, сын умница, материальный достаток, психологический комфорт. А у Леонова ничего… комнатенка съемная, ни жены, ни детей. Мы с супругом всегда в Москве работали в престижных больницах, потом свою клинику открыли. Герман же в сельской местности бабушек-дедушек лечил, зарплата у него – кошкины слезы, перспектив на повышение ноль, дополнительных заработков нет. Местные благодарные пациенты своему врачу могут лукошко картошки принести или, что уж совсем апофеоз, – десяток яиц. Нам с Витей даже порой неудобно было за свое благополучие. Хотя кто виноват, что врач Леонов, окончив институт, не совершенствовался в профессии, не пытался найти прибыльное место?

Луиза начала загибать пальцы.

– Витя ему квартиру отдельную выбил, продукты регулярно отправлял, Герман у нас постоянно вечерами сидел. Когда в Хотьково построили крупный медцентр, а мелкие больницы вроде той, где он работал, закрыли, Виктор Маркович на нужные кнопки нажал, Леонова заведующим терапевтического отделения сделали. А диссертация его кандидатская? Витя ему ее за месяц написал. И знакомыми влиятельными гаденыш у нас в доме обзавелся. К мужу в гости чиновники из Минздрава ездили, профессура, знаменитости всякие, а Герман за столом сидел, в разговорах с великими на равных участвовал. Правда, иногда такую чушь нес! А нам-то неудобно было за свое счастье, мы-то себя не пойми почему виноватыми перед дураком чувствовали, то ему на день рождения машину подарим, то вообще изо всех сил бедненькому помогаем. И чем это обернулось? Как он сейчас со мной говорил, когда я его попросила полицию не вызывать? «Не имею права нарушать инструкцию»… Следовало мерзавцу так же сказать, когда он с мертвой бабой сюда примчался, на пороге плакал, умолял ему помочь. И ведь муж все уладил.

– Как? – удивилась я.

Луиза горько вздохнула.

– Не спрашивайте, рассказывать сил нет. Виктор Маркович близкого друга подключил, тот сделал так, что Герман оказался вовсе ни при чем. Знаете, как мне хочется про ту историю рассказать? Вот прямо сейчас спуститься в столовую и при всем честном народе ее выложить! Но сделать это я не могу. И не потому, что я интеллигентный человек, а потому что Герман, мерзота, меня, жену своего благодетеля, в клевете обвинит. Сделает глаза удивленные: «Я? Наехал на тетку? Ну-ка проверьте документы ГАИ, поднимите заявления о пропавших… Есть хоть какой-нибудь документ, подтверждающий слова Луизы?» А ведь и правда нет бумажек. Женщина та, судя по ее виду, бомжиха была из тех, что из деревни в деревню ходят и побираются.

Луиза выдохнула и замолчала. Я попыталась ее успокоить.

– Это хорошо, что Герман Львович отказался вашу просьбу выполнить.

– Да ну? – скривилась Шкодина. – Почему же?

– По двум причинам, – ответила я. – Первая. Вы теперь знаете, что на Леонова рассчитывать нельзя, ради вдовы покойного благодетеля он не станет нарушать правила. Я не хочу обсуждать вопрос, нравственно ли обходить закон, покрывать того, кто наехал на бродягу. Но ваш муж ради Германа рискнул своей репутацией. Если бы правда о том наезде вылезла наружу, у Виктора Марковича могли бы возникнуть большие неприятности, но Шкодин не думал о себе. Герман Львович же отказался ради вас совершить нарушение. Хотя вы никого не убивали.

– Конечно, нет, – подтвердила хозяйка. – У Феоктистова был инфаркт.

– Вторая причина, – продолжала я. – Оказав вам сейчас услугу, Герман Львович мог бы начать вас шантажировать. Например, стал бы вам частенько говорить: «Я не сообщил в полицию о подозрительной смерти гостя, прикрыл тебя, ну-ка, в благодарность за это…» – и дальше перечень того, что вы сделать должны.

– Я не подумала об этом, – пробормотала Луиза, – а ведь вполне возможен такой поворот событий.

Я обрадовалась: Шкодина успокаивается и уже способна воспринимать здравую речь.

– Не надо бояться полиции, пусть кто-нибудь приедет. Сделают вскрытие, убедятся, что ваш гость ушел на тот свет вследствие инфаркта, и все.

Луиза встала.

– Вы правы. По логике вещей необходимо вызвать полицию, ко мне не будет претензий со стороны властей. Но у Антона опять возникнут неприятности. Мне его очень жаль!

Хозяйка вынула из кармана телефон, постучала пальцем по экрану и отдала мне.

– Читайте. Думаю, одних названий статей хватит, чтобы понять суть проблемы.

Я взглянула на мелкие буковки. «Смерть в доме колдуна», «Таинственная гибель людей с амулетом Шкодина», «Комната-убийца», «Смертельная помощь Антона Шкодина».