Но Кэтти-бри продолжала держать лицо и руку в огне.

Широко взмахнув щитом влево, Тиаго ощутил, что два скимитара крепко пойманы, а Дзирт больше не держится за них. И дроу начал свое движение, поднимая руку от бедра. Его ноги, бедра, грудь, весь позвоночник совершали этот красивый и смертоносный поворот.

Гордый молодой Бэнр взревел в ожидании окончательной победы над врагом. Он повернул голову, вслед за чем нанес удар своей вооруженной рукой.

Но его рев превратился в нечто иное, когда Тиаго лучше разглядел свою цель. Дзирт стоял там, где он ожидал его увидеть. Следопыт был в зоне досягаемости.

Но не без оружия.

Изумленный Тиаго посмотрел на острый конец стрелы и на лук, который держал Дзирт — в это ужасающее мгновение перед тем, как тетива Таулмарила была спущена и горящая вспышка поглотила все его мысли, Тиаго так и не смог понять, откуда взялось оружие.

Голова Тиаго Бэнра просто разлетелась на части.

— Безделушки, — сухо сказал Дзирт, и махнул левой рукой, чтобы луком парировать меч противника. Но удар Видринас был слабым. — Честно заслуженные и мудро используемые.

Кэтти-бри рассмеялась и покачала головой, пораженная простотой решения. Она вытащила голову из раскаленного пламени. Выдохнув и произнеся слово, она задула огонь, развеивая собственную магию.

— Что ты узнала, девочка? — спросил Атрогейт.

— Известняк, — сказала она, поднимая кусок камня.

— Слишком тяжелый, — не согласился Атрогейт. — Может, мрамор. Но слишком хрупкий!

— Кристаллический, — добавила Амбра.

— Что ты узнала? — потребовал ответа Громф.

— Ни один маг не строил эту башню, — сказала она, обращаясь к великому дроу. — Ни один жрец, ни один дворф, ни один дракон и ни один гигант, — добавила она, переводя взгляд на Амбергрис, Атрогейта, сестер-дракониц и Цецилию. — Хотя, не сомневаюсь, помогали они все.

— Теперь ты говоришь загадками? — заметил взволнованный Громф.

— Хотя все они помогали, и, без сомнения, их помощь была необходима, — продолжала женщина. — Для того чтобы сдерживать магию.

— Говори яснее, женщина, — умолял заведомо заинтригованный Лорд Пэрайс. Ученый Шадовар наклонился вперед, поближе к Кэтти-бри.

— Главная Башня Тайного Знания была возведена Предвечным Зверем, который живет в Гаунтлгриме, — ответила она со всей уверенностью. Она видела. В жаре пламени обломок башни уже раскрыл себя, и сквозь огонь, с помощью своего кольца, Кэтти-бри заглянула на Элементальный План, чтобы услышать эхо памяти Предвечного.

Сотня неуверенных и мрачных взглядов уставилось на женщину.

— Вначале были корни, а потом, шаг за шагом, вырос ствол, — пояснила женщина, вызывая еще больше смущенных взглядов.

— Вырос? — одновременно спросили Цецилия и Лорд Пэрайс. Кэтти-бри кивнула.

— Так, словно башня была живой? — добавила Амбергрис, и Кэтти-бри снова кивнула.

— Тогда мы не сможем её восстановить, и Гаунтлгрим обречен, — логически закончил Атрогейт.

— Нет, мы сможем, — улыбаясь, ответила Кэтти-бри, переводя взгляд на Громфа. — Мы можем.

К тому времени, когда тело Тиаго упало на пол, Дзирт уже выпускал вторую стрелу, целясь ею в троицу на балконе.

Женщина, стоявшая в середине, улыбалась. Даже когда волшебный снаряд прилетел ей в лицо. Её защитное поле заставило стрелу взорваться снопом безвредных разноцветных искрзадолго до того, как та достигла своей цели.

Дзирт хотел обрушить на группу поток стрел, но прежде чем успел достать следующую — оказался в непроницаемой черноте.

Инстинктивно, и вполне действенно для подобного случая, он перекатился вбок. Следопыт умел сражаться в магической тьме дроу и точно знал, сколько кувырков ему потребуется, чтобы выйти из неё. Если полагать, что сфера сосредоточена на нем.

И вот он встал на колени, приготовившись стрелять.

Однако темнота никуда не делась.

Он выстрелил, зная примерное направление, но посылая лишь одну стрелу. Ему нужно было передвигаться быстро.

И потому он снова перекатился, а потом снова и снова. И каждый раз казался ему медленнее предыдущего, хотя он не понимал, почему. Твердый пол расплывался под ногами — казалось, он превратился в пузырящуюся смолу, в которую погружался следопыт. Земля поймала и держала его, пытаясь сомкнуться над ним.

Это была обычная тьма. И Дзирт больше не кувыркался. Он просто легко шлепался вниз. Его плечо коснулось пола, но провалилось под землю, ослабленное и схваченное.

Громф пребывал в отвратительном настроении — куда более отвратительном, чем обычно. Ведьма взяла над ним верх, используя связь с огнем и Предвечным.

Он сидел на своем огромном стуле, за большим столом, глядя на шатер, в котором только что скрылась Цецилия.

Даже она поверила в ложь Кэтти-бри.

И шадовар, Лорд Пэрайс, с которым Громф говорил прямо перед тем, как Цецилия произнесла свою речь. Для него это не имело никакого смысла. Как кто-то может верить в выдумки этой женщины? Как мог кто-то из этих ученых хоть на мгновение подумать, что освобождение Первородного Огня из его клетки может быть хорошей идеей?

И что еще хуже — бывший архимаг размышлял над тем, как кто-то может ставить слова человека выше слова Громфа?

Он постучал кончиками пальцев друг о друга, глубоко задумываясь. Дроу пытался придумать новую стратегию, связав её с сестрами-драконицами. Они были его последней надеждой на то, что Кэтти-бри можно остановить. Глупые Харпеллы слепо последуют за ней, и если что-то и убедит дворфов — то точно не его слова. Вне зависимости от того, что он скажет.

В мыслях архимага прозвучал призыв, и ему потребовалось некоторое время, чтобы понять.

Я хочу поговорить с вами напрямую, архимаг.

Определив наконец-таки источник сообщения, Громф скривился в злой усмешке. Глаза его торжествующе распахнулись.

— Входи! — телепатически передал он собеседнику. И мгновенно добавил: — Да, входи!

— Знайте, что я пришел по велению улья разума, — ответил голос, звучавший одновременно в комнате и голове Громфа. В поле зрения архимага появился Киммуриэль, шагнувший из искривленного псионикой пространства. — Я даже сейчас связан с ними, архимаг, и они будут расстроены, если вы решите обрушить на меня свою глупую месть, — предупредил Киммуриэль. — Они взволнованы призывом Демогоргона и нарушением границы Фаэрзресс.

Как же хотелось Громфу броситься и уничтожить этого наглого дурака. С тех самых пор, как он закончил заклинание, которое заставило Принца Демонов материализоваться в его покоях в Сорцере, Громф знал, что это Киммуриэль стал причиной обмана, который разрушил имя и репутацию Архимага. И вот теперь Киммуриэль стоял в собственной комнате Громфа. Уязвимый.

А может, и нет.

Громф придержал оскорбительные слова, которые так и рвались из его горла, как и заклинание, что он приготовил для уничтожения Киммуриэля. У него не было ни малейшего желания вызвать гнев иллитидов. Мало что на свете могло испугать Громфа, но враждебность этих созданий — не то, что он хотел испытать хоть раз в этой жизни.

— Как смеешь ты являться сюда? — спросил он.

— Ты просил эмиссара из улья разума, способного помочь тебе в работе над Главной Башней.

— Но не тебя же! — скептически воскликнул Громф.

Киммуриэль пожал плечами.

— Это их выбор, не мой. Меня послали сюда, к вам. И потому я здесь.

— Может быть, иллитиды хотели бы видеть тебя мертвым.

Киммуриэль вздохнул.

— Я был обманут не меньше вашего, архимаг, — сказал он, почтительно кланяясь.

— Был обманут? — спросил полный сомнений Громф.

— Да, самой Госпожой Ллос. Именно она решила ослабить Фаэрзресс, чтобы прогнать из Абисса демонических лордов и получить полный контроль над планом.

Громф повел бровью, что заставило его лицо принять недоверчивое выражение, хотя, несмотря на все свои намерения и отличную дисциплину, он был заинтригован.