Минолин Фей безучастно смотрела на неё.

— Я не прошу тебя, — предупредила Ивоннель. Она повернулась к своему бассейну, а потом с отвращением вздохнула и махнула рукой, стирая изображение.

— Скучные и мелочные, — сказала она, отталкивая Минолин и двигаясь к двери в дальнем конце комнаты.

— Ты говоришь о Матроне Матери Мензоберранзана, — напомнила ей Минолин Фей.

— Ну да, — согласилась Ивоннель. — И что?

Девушка пожала плечами и, подмигнув, оставила Минолин Фей стоять, ошарашенной этим простым вопросом, витавшим в воздухе. Она оглянулась на ни чем не примечательную воду в чаше. Минолин Фей не могла бы прочитать достаточно мощный двеомер, который с легкостью обошел бы защиту Квентл так, как это сделала Ивоннель. Она подумала над разговором в другой комнате. Непрекращающиеся планы и заговоры, отчаянное стремление к цели, которая зачастую становилась лишь платформой для новых планов и заговоров.

— И что? — прошептала она, хмурясь.

Сестры Ксорларрин следили за церемонией с балкона Дома До’Урден. Равель и Джемас были там, у подножия строений Сорцере. Как и Тиаго, который вынужден был присутствовать на торжестве по приказу матроны матери.

— Безусловно, Зирит всегда мечтала об этом, — сказала Сарибель, когда прогремел мощный взрыв, и множество фейерверков устремились к потолку пещеры. Они поднимались с Тир-Бреч, плато, на котором располагались академии дроу. — Видеть Ксорларрина, по праву занимающего место Архимага Мензоберранзана…

— Полагаю, это лучшая кандидатура на данный момент, — сказала Кирий с меньшим энтузиазмом.

— Это — лучшая кандидатура в любой момент, — поправила Сарибель. — И с какой стати дворянка Дома Ксорларрин весь день носит хмурую гримасу?

— Дорогая сестра, заткнись.

На мгновение, Сарибель замерла, горя от возмущения, а потом объявила:

— Я — Первая Жрица Дома До’Урден.

Кирий медленно повернулась, чтобы смерить сестру взглядом. Если она и была впечатлена, это не было заметно.

— Дом До’Урден… — тихо и пренебрежительно прошептала она.

— Это был ужасный бой? — спросила Сарибель, пытаясь найти корень гнева её сестры.

Кирий с недоумением посмотрела на Сарибель.

— В К’Ксорларрине, — уточнила та.

— Едва ли бой, — ответила старшая жрица. Она обернулась, глядя на далекую церемонию. — Больше стенания и бегство.

— Ты думаешь, Матрона Мать Зирит ошиблась, сдав…

— Я думаю, что если бы все дворяне Ксорларрина в К’Ксорларрине были там, где должны были быть, и если бы Мензоберранзан предложил нам надлежащую поддержку, вместо того, чтобы послать демонов, слишком занятых драками друг с другом, вместо того, чтобы атаковать врага — мы не вели бы этот разговор.

Злые слова и резкий тон заставили Сарибель отшатнуться.

— Но теперь мы здесь, — продолжала Кирий. — Помазанные аристократы злой шутки под названием Дом До’Урден.

— Чья Матрона Мать заседает в Правящем Совете, — напомнила Сарибель, и Кирий фыркнула.

— Правление Матроны Матери Дартиир будет коротким, — добавила Сарибель.

— О, разумеется, — сказала Кирий. Она отступила на шаг и снова окинула взглядом сестру, улыбаясь так, словно знала что-то, неведомое Сарибель. — Твоя жизнь, Первая Жрица Сарибель, будет очень долгой, если ты станешь вести себя мудро.

Сарибель почувствовала себя очень маленькой и уязвимой. Её мысли вернулись в детство, когда Кирий безжалостно и часто — так часто! — воспитывала свою младшую сестру. Под строгим надзором Кирий даже малейшее нарушение этикета приводило к тому, что маленькую Сарибель избивали до потери сознания. Или натравливали на девочку змей с кнута.

Просто глядя на Кирий Сарибель чувствовала жжение этого ужасного яда, который иссушал её горло, сжимаемое позывами горячей рвоты.

«Чья жизнь», сказала Кирий. Не «чье правление».

Мысли Сарибель унеслись в сотне разных направлений. Она хотела поговорить с Матроной Матерью Зирит. Но она знала, что Зирит в тот же день тайно покинула город. Она не сможет вернуться в течение многих лет или даже десятилетий.

Она подумала, что может пойти к матроне матери, но поняла — Квентл Бэнр скорее убьет её, нежели решит помочь.

Она понимала, что ответом на её молитвы мог быть Тиаго, и эта мысль беспокоила её больше всех остальных. Её единственный путь к трону Дома До’Урден был рядом с Тиаго, и им придется разделить дорогу. Сарибель ненавидела эту мысль, ненавидела думать о том, что Тиаго станет господствовать над ней, даже если она достигнет своих величайших амбиций и станет Матроной Матерью До’Урден.

Сколько лет она будет страдать, видя его рядом с собой?

Громкий звук сотряс балкон, и весь город озарил последний взрыв праздничного фейерверка, ознаменовавшего назначение Архимагом Тсэбрека Ксорларрина.

Сарибель снова взглянула на Кирий, чьи глаза, устремленные на далекий праздник, блестели. Сарибель не была слишком близка к своему брату Тсэбреку. Он был старше, самым старшим из детей Ксорларринов. Лишь на несколько лет опережая Кирий. Эти двое казались Равелю и Сарибель больше родителями, чем братом и сестрой. Бериллип была в середине, постоянно натравливая старших детей на младших. Особенно на Сарибель.

Ей пришло в голову, что с возвышением Тсэбрека и ожидаемым долгим отсутствием Матроны Матери Зирит, Кирий получила могущественного союзника.

Быть может, подумала Сарибель, она ведет себя не очень мудро, желая преждевременной смерти Матроне Матери Дартиир До’Урден.

Они принадлежали Клану Боевого Топора. Он знал это, скользя мимо разорванных тел дворфов. Стокли Серебряная Стрела предупреждал. Некоторых из дворфов Долины Ледяного Ветра они нашли в туннелях сразу за Кузней и залами, которые дроу сделали своим домом. Они были потрепаны, но живы.

Но те, кто оказался глубже…

Охотник посмотрел на кандалы, которыми привязали дворфа к камню. Бедняга едва не вырвал себе ногу, пытаясь выскользнуть и освободиться. Потому что он знал то, что теперь понял Охотник.

Туннели были полны демонов.

За углом, в слабом свете лишайников, Охотник увидел еще одно тело, или куски тела, бедной дворфы. Он перебросил Таулмарил через плечо и достал скимитары. Он желал смотреть в глаза умирающим тварям. Хотел ощутить тепло их горячей крови.

Это была тьма Подземья, в которой существа Абисса чувствовали себя как дома. Но для дроу Подземье тоже было домом, и Охотник был идеальным его воплощением.

Услышав сопение впереди за углом, слева от себя, Охотник понял, что какое-то существо уловило его запах. Этот проход оканчивался тупиком, а коридор уходил вправо, потому даже быстрый поворот заставлял Охотника оказаться спиной к любым союзникам монстров.

Он посмотрел на разорванного дворфа. Это имело значение.

Посмотрев вперед, на перекресток, и представляя потенциальную ловушку, Охотник не стал тревожиться.

Яростно размахивая руками, он быстро метнулся за угол. Он нанес первый удар прежде, чем противник успел заметить его. Прежде, чем он сам осознал, кто стал его противником. Балгур, похожий на дворфа, на два фута выше Охотника и в три раза шире него. Всю массу существа составляли мышцы и тяжелые кости. Ледяная Смерть вошла в плечо демона, и тот взвыл, когда скимитар впился в его Абисскую сущность. Зверь размахнулся огромным молотом, и Охотник отшатнулся, вынимая лезвие, и перекатился по полу. Коридор задрожал под тяжестью этого удара. С потолка посыпались грязь и камни.

Едва придя в себя, Охотник понял, в какую ловушку угодил, замечая троицу истощенных манов, надвигавшихся прямо на него. Он шагнул к балгуру, но быстро рассек воздух, крутясь и размахивая клинками, а затем бросился навстречу манам. Его скимитары разрезали и измельчали плоть демонов с каждым шагом, разбрасывая куски монстров по всей пещере.

Охотник прошел сквозь них, словно крот через мягкую грязь, рассекая, нарезая и отбрасывая в сторону шелуху. Он услышал тяжелые шаги балгура и собирался уже перекатиться и достать лук..