— Ты умрешь! Стража! — хрипит от страха мой новый пленник.

— Кто бы сомневался! Все мы смертны. Только я твою смерть увижу, а ты мою — нет!

В это самое мгновение портьера упала, и в шатер вбежали воины, человек десять. Но остановились, увидев своего вождя голого, на коленях и с при-ставленным к горлу острием.

— Скажи им, чтобы уходили. Иначе прикончу — помолиться не успеешь.

Не то, чтобы хан полностью сдался на милость победителя — мою, то есть. Гипноз на него не очень действовал, но мне все же удалось внушить ему панический ужас, и он правильно оценил ситуацию:

— Вон! Все вон! — заорал неожиданным фальцетом.

Стражники попятились и стали покидать шатер.

— Прекрасные дамы — говорю, — тоже могут уходить. Я не задерживаю.

Второй раз повторять не пришлось. Толстушки похватали какую-то одежонку и бросились прочь, тряся на бегу своими прелестями.

— Что ты хочешь? — испуганно залепетал хан.

— Сущую мелочь — Звездный меч.

— Откуда? Я про него и не слышал, у меня его нет.

Врет, сволочь. Для меня его сознание — открытая книга. Полностью под-чинить его себе не удается, но понять, что он меня дурачит, особого труда не составляет. Зарядил ему локтем в ухо, не сильно, так, для острастки и усиления эффекта внушения.

— А вот врать мне не нужно. Иначе обижусь.

— Ты все равно умрешь! — снова заводит старую песню хан, своим шипением полностью оправдывая змеиное имечко. — Говорили мне, нужно тебя убивать при первой же возможности.

— А тебе захотелось наложить лапу еще и на мои товары? Да, жадность хана и сгубила. Ну, хватит болтать! — колю его острием в щеку в сантиметре от глаза. — Не жадничай, Подобный. Все равно, раз я здесь, мечом тебе уже не владеть. Или он останется у тебя, но мертвого, или его у тебя не будет, но у живого. Выбирай.

Похоже, моя тактика сработала — испугался хан не на шутку. Губы трясутся, весь в поту… Но еще окончательно не сдается, борется. Сильная все же личность, уважаю.

— Там. Висит, — хан показывает на стену шатра за моей спиной.

Точно. На стенке обитой коврами и звериными шкурами висит немало оружия, черепов врагов, голов местных чудищ и прочих охотничьих трофеев. Прямо, музейная экспозиция какая-то! Нашлось место и для моего имущества.

— Подколодный, а воровать-то нехорошо! — срываю с ковра свою подзорную трубу, кинжал и серебряный манок своего коня.

В центре на шкуре какого-то крупного зверя висят целых пять мечей. По бокам — так себе — бронзовые, корявые с грубыми костяными рукоятками. Зато в центре — красавец! Изогнутый клинок, борозда, расписанная всевозможными узорами, в том числе и звездами, эфес выполнен в виде расходящихся от клинка лучей, гравировка, инкрустация, золото, серебро… Красивое оружие, что и говорить.

— Ну, и который здесь Звездный? — спрашиваю.

— Этот, — хан кивает на центральный экспонат и тут же валится на пол от моего удара.

— Я, ведь тебя предупреждал — мне врать не нужно! Жизнь тебе, я вижу, не дорога? — отбрасываю в сторону медную заточку и подношу к горлу хана свой острый как бритва кинжал. — Этот меч выкован на Побережье — там такие имеются у каждого уважающего себя рыцаря. Все! Пожалуй, разговаривать с тобой бесполезно. Сдохни, скотина!

— Нет! — снова взвыл Полоз. — Не убивай. Я отдам.

— Умница! Давно бы так.

Хан с обреченным видом начинает сбрасывать со своего спального места одеяла, подушки, перины. Потом пытается оторвать одну из досок помоста. Когда ему это удается, запускает в подполье обе руки. Я его вижу насквозь, его замыслы цвета собственного имени для меня — более, чем прозрачны. Думает, змея подколодная, меня Звездным Мечом достать. Он еще не успел даже выпрямиться, а оружие уже оказалось в моих руках.

Кажется, это то, что я искал. Ошибка исключена. Во-первых, вес. Не знаю, можно ли отнести это к достоинствам холодного оружия, но меч был очень легким. Если бы не толстая рукоятка из рога какой-то местной твари и массивный медный эфес в виде полусферы, он бы в руках и не ощущался. Что за материал? Алюминиевый или титановый сплав, композит? (Нужно будет взять соскоб для анализа) А само лезвие? Меньше всего оно было похоже на клинок оружия. Начать с того, что в сечении это был уголок, говоря техническим языком, одна полка которого была совсем узкой — миллиметров пять, не более, а вторая — пошире, где-то около сорока-сорока пяти. Длина клинка была около метра, а толщина — не более трех миллиметров. Острие представляло собой скос градусов под сорок пять. Подобная фаска, но узкая, проходила по всему периметру лезвия. Плюс к этому, отверстия разной формы — круглые, прямоугольные, овальные, в форме восьмерки — без видимой системы располагались на всем полотне меча. Похоже, именно эту железку унес смелый Таока из нутра своей странной находки.

— Спасибо, дорогой! — угощаю хана оплеухой, чтобы впредь не баловался. — Ножны доставай, для полного комплекта.

Ага, вот они и рыбки, вырезанные из костей пришельцев и переплывшие на ножны с рукоятки гарпуна все того же Таоки. Что же, легенда пока подтверждается на все сто.

— Одевайся, Преподобный. В горах холодно, отморозишь свое хозяйство — девочки обижаться будут.

— Я тебе уже все отдал? Чего тебе еще надо? Ты обещал!

— Конечно! Я хозяин своего слова, хочу — даю, хочу — назад забираю. Да не бойся, Подколодный, шучу. Твоя жизнь мне не нужна. Для меня главное — чтобы твои головорезы не помешали мне спокойно уйти. Так что, проводишь меня подальше от лагеря, и иди на все четыре стороны.

Хан уже понял, что со мной спорить бесполезно, начал натягивать на себя одежду. Я же приладил за спиной щит из панциря крупной черепахи — вдруг какая-то сволочь задумает стрельнуть вдогонку…

Перед шатром — аншлаг. Одних только воинов — человек тридцать, нацелили на нас все, что только можно — копья, луки, мечи… Из-за их спин выглядывали прочие обитатели стана — слуги, рабы, женщины. От этих больше крика, чем угрозы, тем более, что кидаться камнями в своего хана никто не решается. Да и сам хан — умница. Отогнал толпу подальше с дороги. И во-время — ржание Серого слышно уже отчетливо.

Вот и он, дружище, ждет, копытом топает. Впрыгиваю в седло сам, затаскиваю за патлы Богам Подобного.

— Эй, разбойнички! — кричу группе поддержки. — Если увижу, что кто-то едет за нами, найдете своего хана мертвым в ущелье. А если кто-то надумает пустить в меня стрелу или бросить камень — назад прилетит голова вашего вождя. Понятно? Давай, Змеюка, подтверди им.

— За мной не ехать! — послушно кричит, чуть ли не срывая голос, мой пленник. — Утром вернусь.

И вдруг, когда я на мгновение отвлекся, осматривая путь отступления, он вырвался из-под влияния моего сознания и еще громче орет:

— Убейте предателя Айру! Он привел в мой шатер врага!

Пришпориваю своего четвероногого друга, в душе надеясь, что у Айры хватило ума уже «сделать ноги» из лагеря, воспользовавшись переполохом. Да и мне неплохо бы поторопиться. Все же на душе спокойнее, когда друзья рядом, под моим присмотром. Вот только эту змеюку выброшу где-то по-дальше, и — к ним».

— Дрянь-дело, Волк, — сказал Скиталец, подавая парню подзорную трубу. — Нам пути отступления отрезали. Глянь-ка, по плато сюда скачут человек двадцать, не меньше.

— Откуда только узнали, что мы будем уходить через ущелье Лиса, дети паршивой овцы! — выругался Волчонок. — Предупредили? Слышал, у них птички такие есть — вести переносят. Но я в это не очень-то верю.

— Почему?

— О птичках слышал, а вот о том, что кто-то из горцев читать-писать умеет — никогда. Может, какой-то условный знак принесут, если к лапке привязать…

— Да… По нашему хану Черный Полоз не скажешь, что он умеет что-то еще, кроме как людей истязать. Думаю, все проще… Или, наоборот, сложнее. Пророк — он и есть Пророк. Это его люди, и он предвидел, куда мы пойдем.

— Перед нами — два десятка, а за спиной сам хан Черный Полоз с таким же числом негодяев, — вздохнул Волчонок. — Что будем делать?