Малыша еле успокоил. Без гипноза не обошлось. Сейчас спит рядом с Волчонком.

Как «успокоил» Айру, уже, помнится, говорил. Тоже дрыхнет, но возле костра — в шатер я его не пустил из-за Принцессы. По той же причине и сам устроился на свежем воздухе поближе к огню.

У девчонки вывихнута челюсть, кровоподтеки и разбиты губы. Но ее, похоже, больше беспокоит состояние одежды. До самой темноты стирала в ручье наши окровавленные шмотки, а потом, голая до пояса сидела в шатре с иголкой в руке, и при свете лучины и шила, штопала, латала свое и наше. Предлагал ей вина, чтобы сняла стресс и поспала — отказалась, много, мол, работы. Эх… это зрелище не для меня. Лучше уж у костра погреюсь. Да и присмотрю за обстановкой, на всякий случай. Береженого бог бережет».

Это место подходило для ночлега как нельзя кстати. Глубокий овраг весь заросший кустарником. Но самое главное — кустарник был совершенно сухой. Скиталец отломал несколько ветвей — ни грамма влаги в них не было. Отличное топливо. И костер виден не будет — надежно прикрыт от чужих глаз гранитными склонами. Пока товарищи обустраиваются, Скиталец решил осмотреться.

Нет, преследователей уже много дней, как не наблюдается. После схватки у подножия вулкана они как в воду канули. То-ли, понеся потери, ушли от греха подальше, то-ли удалось Скитальцу сбить их со следа, а самому уйти от погони.

Принцесса возилась возле костра, резала солонину, перебирала крупу, удаляя жучков, стругала соломку из жестких клубней, месила муку для лепешек. Волчонок прилег на попону — парню было все еще нехорошо. Такая кровопотеря даром не проходит. Он конечно, держится, но заметно, что к концу дневного перехода силы его оставляют. Ему бы питание получше, фрукты, молоко, свежее мясо… Но, чем богаты, как говорится.

Айра устанавливал шатер, бросая недовольные взгляды то на отдыхающего Волчонка, то на Скитальца, осматривающего окрестности. Да и на Принцессу что-то нехорошо поглядывает.

«Не хватало еще тут сцен ревности и прочих любовных страстей! — думал Скиталец. — Мутный парень… Не доверяю ему ни грамма. Мало того, что ленивый, так еще и высокомерный, будто он царь вавилонский, а все остальные — быдло. Сам факт его появления уже давно навевает сомнения, а инцидент у вулкана и вовсе укрепил уверенность в том, что это засланный казачок. Теперь, когда нет необходимости идти к Южному океану, надо от него избавляться. Проведет в земли хана… как его… Черного Полоза, награжу и отправлю восвояси. Иметь такого за своей спиной, как-то боязно».

Только Малыш, казалось, был доволен жизнью — смеясь, бегал между Скитальцем и Принцессой, отвлекая от дел обоих, громко смеялся и тикал, когда кто-то из них делал вид, что хочет отчихвостить его лозиной по попе.

Скиталец порылся в поклаже и выудил оттуда еще один медный котелок, купленный в Луэлресте. Как знал, что такая вещь лишней не будет. И угля мешок, что прихватил еще в имении Кота, тоже весьма кстати — на одном хворосте много не натопишь. Тем более, что температура нужна немалая — больше ста десяти градусов. Ладно, попробуем…

Он залил в казан воду, засыпал измельченную породу, что нашел в муравейнике вблизи вулкана. Кусок кожи в качестве прокладки и массивные булыжники на крышке превратят котелок в подобие автоклава. Ну, с богом!

Айра ходил вокруг и корчил дурацкие рожи за спиной Скитальца — ну и глупый же пришелец с Побережья — песок варит! Пришлось озадачить лодыря заготовкой топлива для костра. Он принес небольшую охапку, и после этого убрался с глаз долой. Наверное, снова дрыхнуть где-то в зарослях.

— Скиталец, ты что, не ложился еще? — утром Волчонок вышел из шатра и удивленно посмотрел на товарища. — Что это ты варишь? Запах не очень-то аппетитный. Мы что, дальше ехать не будем?

— Сегодня — нет. У меня еще дела — Скиталец кивнул на котелок — закончить нужно. Так что, отдыхай, восстанавливай силы. Я тут провел небольшую разведку, пока все спали — врагов не видать. Кстати, заодно и поохотился. Подстрелил какую-то мохнатую тварь. Принцесса говорит — вполне съедобная. Обещала приготовить что-то вкусненькое на завтрак. Сегодня сделаем выходной. Хочешь — сам пойди, постреляй. Только не напрягайся. И пока никакого спорта.

— А что, все-таки варишь?

— Много будешь знать — состаришься раньше времени. Лучше набери мне хвороста побольше, если есть желание.

Но Волчонок не спешил выполнять просьбу друга. Преждевременная старость его тоже не очень беспокоила. Подошел, повертел в руках выплавленные куски серы, пропустил между пальцами размолотый серный порошок, и одарил Скитальца точно таким же взглядом, что и Айра — мол, с ума сошел начальник.

Вскоре проснулась и Принцесса. Вернее, проснулся Малыш, а после этого сон пропал у всей компании. Даже Айра — уж на что соня, но выполз из шатра и стал тереть заспанные глаза, раздумывая, как бы сделать так, чтобы Скиталец не заметил, что им пропущен такой ритуал, как утреннее умывание.

Девушка этот ритуал не пропустила, потом подоила козу и принялась куховарить. Она так же с укором поглядывала на Скитальца — навонял своим варевом на весь лагерь, да еще и такой замечательный котел занял. Но вслух ничего не сказала и отправилась собирать хворост для костра. Айра, увидев строгий взгляд господина, так же поплелся вслед за девушкой.

Вдруг до Скитальца донесся крик Принцессы.

— Ну, если эта сволочь — Айра — ее обидеть задумал, голову оторву! — он вскочил на ноги и бросился в колючие заросли кустарника.

Но тревога оказалась ложной. Девчонку никто не обижал. Больше того, она прыгала от радости на небольшой полянке и во весь голос то-ли кричала, то-ли пела — бог поймет это их искусство:

— Счастье будет! Будет счастье! Цветок Возрождения мне дано увидеть! Счастье будет! Будет счастье! — увидев Скитальца, она, не прекращая орать, бросилась к нему на шею. — Счастье! Счастье!

— Эй, девочка, полегче! Прекрати меня слюнявить, и расскажи понятным языком, чему ты так обрадовалась?

— Счастье мне будет! — будто не слыша, продолжала радоваться Принцесса. — И вам всем будет. Потому что, я увидела цветок Возрождения, цветок Мати! И вам всем счастье будет, потому что, и вы увидите. Всем покажу. И тебе, господин, и Волку, и ребеночку. И даже этому противному Айре — мне не жалко. Пусть счастье всем будет.

— Стоп, стоп, — насторожился Скиталец. — Рассказывай внятно. С чувством, с толком, с расстановкой. И не кричи так громко. Что ты увидела?

— Пойдем, — Принцесса схватила его за руку и потянула в глубь зарослей.

— Вот, смотри, господин — цветок Возрождения. Кто его увидит — тому будет счастье. Теперь оно будет и тебе.

Над бесконечным массивом сушняка возвышался на длинном бордовом стебле довольно крупный желтый цветок. Ничего особенного — цветок, как цветок, похожий на астру. Странно, конечно, что вырос в практически мертвых зарослях, но чего не бывает на свете.

— И что в нем такого особенного? Я слышал, ты произнесла слово Мати. Оно здесь причем?

— Так его называют некоторые племена горных людей. Это замечательный цветок — он счастье приносит.

— Ну, это я уже слышал. Ближе к делу. Чем, кроме счастья, он знаменит?

— Эти кустарники живут много-много лет, разрастаются от корней, не цветут никогда. Но рано или поздно приходит и их час, — девушка немного успокоилась и теперь говорила менее эмоционально, хотя глаза ее продолжали сиять, что те звезды на ночном небе. — Они начинают сохнуть, сохнуть, пока совсем не засохнут. Люди вырубают их на топливо для своих костров. Небесный огонь выжигает их на целых плоскогорьях. И на много лет эти земли вымирают полностью. Но вдруг, в один прекрасный день из земли по-является темно-красный росток, а на нем распускается замечательный цветок Возрождения, или Мати, как его еще называют. Цветет он только один день, а потом небольшие зернышки падают на землю. И тогда из этих зерен кустарник снова начинает разрастаться. А к нему слетаются мушки, за ними — птички, приходят зверушки, чтобы поесть листиков и спрятаться от хищников, а те селятся недалеко, чтобы подкараулить их и накормить себя и своих деток. Жизнь снова возвращается на безжизненные камни. А кому доведется увидеть цветок, пока он не засох, и не выбросил зерна — того ждет счастье.