Где женский каземат? Невдалеке от ворот он увидел двух солдат. Взрыв их серьезно зацепил. Один лежал на земле без движения, второй сидел, держась за живот. Алексей ткнул стволом автомата в плечо сидящего человека и заорал:

— Женский каземат? Где? Говори!

Человек неуверенно кивнул головой в сторону и повалился на своего мертвого товарища. Леха бросился туда, куда кивнул умирающий солдат. Каземат сверху представлял собой холм высотой не более полуметра, из которого торчали вентиляционные трубы. Через такую же трубу он сам еще совсем недавно наблюдал смену дня и ночи. Вот и вход в него — крошечное строение, состоящее из двери, наклонной крыши и треугольных стен. Дверь оказалась запертой, но легко открылась с помощью приклада автомата. Выломав дверь, Алексей швырнул в глубину лестничного пролета гранату. Получите, распишитесь!

Врядли эта посылка обрадовала адресат. Когда Леха спустился по крутой лестнице и зажег зажигалку (взрыв начисто задул факела в помещении охраны), картина предстала ужасная. В луже крови валялись и корчились от боли четверо надзирателей. Он зажег поднятый с пола факел и стал искать ключи от камер. Нашел связку ключей на поясе одного из охранников, сорвал их и бросился в коридор каземата. И только тут понял, как жестоко ошибся. Из-за решеток по обоим сторонам прохода к нему тянули руки и молили о помощи заросшие, оборванные и грязные мужчины. Он неправильно понял умирающего солдата, а может, тот специально ввел его в заблуждение, отомстив за свою смерть. Конечно, Лии здесь быть не может.

— Док, ты здесь? — крикнул Алексей.

— Здесь, здесь. Помоги, выпусти! — послышалось со всех сторон.

— Молчать, — заорал Леха, — Док, отзовись.

— Алеша, я здесь, — послышалось из дальних камер.

Леха бросился в конец коридора и попытался открыть нужную камеру. Не тут то было. К решетке прилипли заключенные и тянули к нему руки. Лешка отступил на шаг и заорал:

— Прочь от решетки! На пол! — но, видя, что его не слушают, дал в потолок короткую очередь из автомата. Это сразу подействовало. Люди отшатнулись от решетки и попадали на пол. Леха открыл замок и распахнул дверь, такую же решетчатую, как и вся загородка камеры. Навстречу ему шагнул Док, обросший и оборванный, тошнотворно воняющий потом и нечистотами. Даже узнать трудно.

— Все-таки не послушал, вернулся? — улыбнулся он.

— Пошли скорей, нужно Лию найти, — буркнул Алексей.

— Эй, ты, — Док поднял с пола за остатки рубахи какого-то чумазого малого, — Вот тебе ключи, выпусти всех. Попробуй только сбежать — из-под земли достану.

— Док, где женский каземат? — Лешка вертел головой, не зная куда бежать.

— Туда, — сказал Док и побежал в глубь двора.

Вход в каземат заперт не был, и надзирателей внизу уже не было. Правда, не оказалось и ключей.

— Лия, — закричал Алексей, вбегая в коридор, — Лия! Док, где она?

Женщины, в отличие от мужчин, не просили о помощи, а жались к нарам, очевидно, ничего хорошего не ожидая от странных визитеров.

— Алеша, она здесь, — крикнул Док, подбегая к решетке одной из камер.

— Где? Не вижу, — сказал тот, освещая камеру факелом.

— Говорю, здесь. Открывай.

Но это оказалось не так то просто. Замок на двери оказался крепким с толстой дужкой, прикладу не поддался.

— Будем рвать, отойди подальше — сказал Лешка, — Все слушайте. Отойдите как можно дальше от решетки, ложитесь на пол лицом к стене и прикройте чем нибудь голову. Хоть одеялом, хоть руками.

На этот раз он рассчитал количество пластида правильно, но все равно стало не по себе, когда обломок тяжелой дужки замка просвистел мимо лица и сделал внушительную выбоину в гранитной стене.

Лия лежала на нарах в глубине камеры и, казалось, спала. Леха растолкал сгрудившихся рядом женщин и припал губами к ее лбу. С одной стороны немного успокаивало то, что Лия была жива, но с другой — она вся пылала, у нее был сильнейший жар. Алексей забросил «Калаш» за спину, поднял невесту на руки и побежал из каземата на поверхность. Возле стены росла чахлая трава, на которую Алексей положил Лию.

— Док, скорее, у нее очень высокая температура. Сделай же, что-нибудь!

— Успокойся, Алеша, сделаю все, что в моих силах. Ее бы увезти отсюда, — сказал Док, ощупывая голову девушки.

Увезти бы, действительно, не мешало. Становилось жарковато. В буквальном смысле слова. Двор тюрьмы был освещен значительно лучше, чем четверть часа назад. Но не светило и не луны улучшили видимость. Во дворе тюрьмы горело все, что могло гореть — казармы охраны, конюшни, сараи, дома офицеров, даже деревянные вышки на гребне гранитной стены. В отсветах пламени метались перепуганные лошади и люди, пытающиеся их поймать и покинуть этот ад.

— Сейчас добуду транспорт.

Алексей выбежал на середину двора и тоже попытался поймать лошадь. Мимо пробегали солдаты, надсмотрщики и вырвавшиеся из застенков заключенные. На него никто не обращал внимания. Люди, скорее всего, не понимали, что за напасть свалилась на их голову, почему загорелись строения, что за громы гремят непонятно где, отчего замертво падают их товарищи.

Леха увидел повозку, запряженную парой лошадей. На повозке восседал толстый человек в исподнем и ожесточенно отмахивался кнутом от набивавшихся в попутчики перепуганных людей. Леха бросился к повозке и, тоже получив кнутом по спине, церемониться не стал, а просто вышиб седока из повозки выстрелом в лоб.

— Ну, и куда ее уложить? — хмыкнул Док.

И верно, телега была до краев набита всевозможной и дорогой по местным меркам домашней утварью. Но Леха быстро исправил этот недостаток транспортного средства. На землю посыпались фарфоровые сервизы, столовое серебро и даже громадные напольные часы. На дне повозки остались только несколько меховых шуб и прочих нарядов. На них Алексей со всей осторожностью положил девушку, бросив Доку:

— Давай, в ворота.

Заметно облегченную повозку лошади резво понесли к воротам и вынесли за стены тюрьмы. Опасность, вроде бы, миновала. Никто не пытался завладеть их транспортом, угрожая оружием, на головы не сыпались искры, колеса не перескакивали через тела несчастных, рискуя вывалить седоков на землю. Лошадки сбавили темп и плавно везли своих пассажиров по утоптанному каменистому тракту.

— Послушай, — обратился Лешка к своему другу, — Вам, пожалуй, хватит и одной лошади. Езжайте себе потихоньку вниз. Там, где-нибудь я вас найду.

— А ты куда? — удивился Док.

— Так, есть одно дело.

— Алеша, я тебя просил, чтобы ты не возвращался. Теперь прошу десять раз подумать, прежде чем действовать. Месть до добра не доведет.

— Док, ты в педагога играть собрался? Вроде бы на идиота не похож, а ахинею несешь. Ты думаешь, они оставят нас в покое? Сюда, скорее всего уже во весь опор несутся псы короля во главе с нашим Серебряным другом. Да они нас в капусту изрубят, если их не остановить, а ты мне о мести… Откуда их ждать, как думаешь?

— Казармы королевской гвардии — при дворце, конечно.

— Как к дворцу побыстрее добраться?

— Дорога одна, скачи по ней — через час-полтора ущелье будет. Оно как раз и выведет на плато, где дворец стоит, — укоризненно покачал головой товарищ.

— Лие помоги. Спаси ее. А если не вернусь, постарайся ее спрятать или вернуть циркачам.

— Да, ты вполне можешь и не вернуться. У Луэла такое оружие, что твое ружьишко против него…

— Док, ты слышал, что такое «бур»? — сказал Алексей, перепрягая лошадей, — Кремневое ружье прошлого, если не позапрошлого века. Так вот, моего сослуживца убили именно из него. А у того был, между прочим, АКМ. Да и парень был далеко не промах. Главное — умение, и еще удача. И, вскочив на коня, добавил:

— А, вообще то, ты прав. Я действительно хочу им отомстить. Они у меня свое дерьмо жрать будут, мне бы до них только добраться.

Резвая до поры до времени лошадка в ущелье перешла на шаг, а потом и вовсе, подогнувшись на передние ноги, улеглась не землю.

— Бедняжка, — подумал Лешка, — уж ты тут вообще не причем. Прости, я тебя, кажется, загнал. Он освободил коня от сбруи и оставил отдыхать.