Разбираясь с покупками, альфа по-прежнему упрямо не выпускал сына из слинга, лишь повернув его к себе спиной, чтобы тот не заскучал и мог видеть все, что делает его родитель. Малыш то и дело хватался за ручки пакетов, мешая и пинаясь ножками, в очередной раз выплюнув соску на пол. Тяжело вздохнув, Адам упал на стул и потер лицо рукой. Этот день вовсе не был похож на тот выходной, о котором он мечтал. Уже в обед он валился с ног и засыпал стоя, что уж говорить про те планы, которые он наметил. Поцеловав Энжила в светлую макушку, мужчина все же выпустил раззадоренного малыша на пол поползать. Подняв уроненный стул, он быстро закрыл дверь, выводившую в пыльную гостиную и, взяв небольшую детскую тарелочку, вытряхивая в нее фруктовое пюре. Понюхав его, он слизнул капельку, оставшуюся на баночке, и старательно распробовал. Будет ли он такое есть?

Стащив с себя слинг, альфа перенес тарелочку за стол и, перехватив сына, присел на стул, набирая немного пюре в ложечку, которую сам покупал ему на полгода. Однако Энжил и не думал хоть как-то помочь еще не привыкшему родителю. Он пытался подпрыгнуть, соскользнуть на пол, махал руками и что-то пищал, не давая даже приблизить ложку к его рту.

- Боже, Энжил, ну прекрати ты, - цокнул языком мужчина, совсем отчаиваясь. Резко замерев, малыш поднял белокурую головку и посмотрел на отца, заинтересовавшись звуком и приоткрывая губки. Не растерявшись, альфа тут же отправил тому в рот первую порцию, с интересом наблюдая, как сын смакует новое лакомство. Затем опять цокнул языком, привлекая его внимание, и так, пока от маленькой порции не осталось три четверти.

- Тебе вроде нельзя много, м? - улыбнулся мужчина, вытирая замазанную в пюре мордашку. На его рубашке тоже красовалось огромное пятно, но это его совершенно не волновало.

Оставив легкий обед на столе, он обтер малыша специальными влажными салфетками, отложив купание на вечер, и уложил его в кроватку, практически сам засыпая, наблюдая, как пушистые ресницы сына опускаются все ниже и ниже. С чем, с чем, а вот с укладыванием у него никогда не было проблем - Энжил слишком выматывался, находясь все время рядом с деловым отцом. Оставив у кроватки радио-няню, Адам быстро ретировался из детской и вернулся на кухню. Доев пюре и умывшись ледяной водой, он принялся за тотальную уборку. Было бы неплохо нанять уборщицу или позвать кого-нибудь из друзей на помощь, но денег после переезда осталось совсем немного, часть из них он потратил в детском магазине, а у друзей были свои дела. Именно поэтому до вечера, пока сын вновь не напомнил о своем существовании, Адам таскал коробки, распаковывал вещи и вымывал комнаты. Количество нераспакованных вещей таяло на глазах, оказалось, что не так уж и много он забрал из прежнего дома, где жил с Патриком. Глаза мужчины остановились на потрепанной аудиосистеме. Они с мужем купили ее сразу по возвращению из медового месяца семь лет назад. Альфа помнил, как возвращался домой, слыша из глубины дома громкую тяжелую музыку. Патрик, одетый лишь в рубашку мужа, которая была чересчур велика ему в плечах, плавно двигался в такт музыке, положив одну руку на колонку, а второй сжимая бокал с вином. Его стройные ноги все еще золотились тропическим загаром, не сошедшим после медового месяца, а выгоревшие на солнце волосы поблескивали в свете тусклых ламп.

Тогда Адам думал, что влюблен. Что до конца жизни будет оберегать этого утонченного, избалованного богатыми родителями юношу. И дело вовсе не касалось его смазливого личика или модельной карьеры, растущей день ото дня. Патрик пробуждал в нем то, чего не будил ни один другой омега. А его запах... Он сводил мужчину с ума круглый год, заставляя задыхаться, стоило только зайти в дом. Им пахло абсолютно все: подушки, любимое кресло, даже духи и мыло блекли на фоне запаха Патрика. Альфа не отчаивался, когда через год у них все еще не было ребенка. Но он не появился и через два года и через пять лет, пока он не понял причины. На нее он наткнулся совершенно случайно, ища таблетки от головной боли.

Противозачаточные...

Как же он тогда кричал... как Патрик панически вжимался в стену и плакал, прося прощения и оправдываясь карьерой. После того вечера Адам долго жил в отеле, не звоня и не возвращаясь домой. Затишье длилось полмесяца, пока омега не пошел на уступки и не согласился на ребенка. Энжил родился в знойный августовский день. И это был самый счастливый день в жизни Адама Мункрафта, но только его.

Заботясь о ребенке, Патрик не проявлял должной ласки, лишь следил, чтобы малыш ни в чем не нуждался, был чист и накормлен. Но спустя два месяца он вновь начал рваться на подиум, на что получил категорическое "нет". В ту ночь Энжил долго и безутешно плакал, жар и не собирался спадать, однако омегу волновало только то, как скоро муж отправится спать. Резко прервавшийся плач насторожил Адама, и он едва успел оттащить супруга от задыхающегося малыша, откидывая в сторону кружевную подушку.

Это и стало началом.

Месяц назад Патрик подал на развод и отказался от родительских прав, покинув их дом и переехав к какому-то амбициозному бете, который, по его словам, не станет запирать его в клетке, как это делал Адам.

Альфа не противился. К тому времени он уже охладел к супругу и смотрел на него лишь с раздражением, но терпел до последнего, думая, что все еще может быть исправлено, и у Энжила будет полноценная семья.

С разводом, он решил уволиться с работы. Эту должность он получил лишь благодаря отцу Патрика, который всегда мечтал о наследнике на своем месте. Теперь Адам лишь улаживал свои дела и ждал подходящую кандидатуру на свое место, начиная подыскивать новое место работы.

В душе все еще теплилась надежда на счастливую жизнь. Ведь не каждому дано начать ее вот так, с чистого листа…

Часть 2

***

Утро воскресенья началось для Тео обычным походом в продуктовый магазин. Солнце еще не жарило вовсю, и он уже успел пожалеть, что надел обычную майку. Идя вдоль шоссе, юноша изредка ежился и с трудом сдерживал зевоту. Тяжелый пакет оттягивал руку и бил по ногам. Казалось, стоит им попасть по коленям, и ноги подкосятся. Но медлить было нельзя. Аппетит Льюиса и его странные вкусовые пристрастия забавляли его не меньше, чем альфу-отца. Иногда они даже фотографировали ту странную смесь, которую намешивал в тарелке беременный омега. В последний раз это были крабовые палочки с клубничным сиропом, от вида такого завтрака младшего омегу чуть не стошнило, и он до сих пор не мог смотреть на фотографию, сделанную тем утром на кухне, без рвотных позывов. Нередко они с отцом подшучивали над Льюисом, делали на его фоне фотографии, вроде такой же с завтраком. На одной из подобных, омега-отец уплетал очередную мерзость, а на заднем плане Тео склонялся над мусорным ведром, притворяясь, что ему плохо.

Сегодня Льюис выказал желание попробовать сладких пирожных, политых майонезом. Именно за сладким юноша и отправился, зная неплохую кондитерскую в квартале отсюда.

Уже подходя к магазину, Тео с неосознанным любопытством поглядывал в сторону окон дома напротив, пытаясь высмотреть в них знакомый силуэт. Сердце пропустило удар, стоило входной двери приоткрыться. На пороге появился заспанный альфа в одних штанах, держащий на руках плачущего малыша. Забрав утреннюю газету, он тут же скрылся в темноте дома, даже не заметив замершего омегу, что почему-то огорчило. Юноша даже приподнял руку, чтобы махнуть ему, но тут же опустил ее, стоило мужчине повернуться к нему спиной.