Наконец опомнившись, он подорвался на ноги и побежал за отцом:

- Пап, я не…

- «Ты не», но если они будут у тебя, мне будет спокойнее, - улыбнулся он ему в ответ. – Не нужно смущаться, сынок, мы все к этому приходим.

Покраснев до кончиков ушей, парень быстро спрятал коробку в задний карман джинсов и, всхлипнув последний раз, потер лицо:

- Я пойду, душ приму.

- Я собираюсь в ресторан звонить, что тебе заказать?

- Не будешь сам готовить? – удивленно замер парень, опять заглядывая на кухню.

- Ты это все равно не ешь, - отмахнулся альфа, доставая телефон.

- Зачем тратиться? Я и сам приготовить могу.

- Как знаешь, тогда я хочу спагетти с фрикадельками.

- Заметано, - рассмеялся Тео, уходя в ванную.

Часть 8

***

С момента визита к Льюису и его малышу Тео все время ходил в приподнятом настроении. Все время, пока он находился в больнице, он ни на шаг не отходил от отца, пока Карл кружил у окошка в комнату, где лежали все новорожденные малыши.

Старший омега с любопытством расспрашивал своего сына об Адаме, словно был его лучшим другом, а не родителем, хотя, в каком-то плане, так и было. Юноша часто доверял ему свои тайны, не задумываясь, ведь кому, как не родной крови? Тео рассказал ему даже о проведенной вместе ночи, не углубляясь в детали и ограничившись небольшими намеками, давая понять, что далеко они все же не зашли. Рассказал и о предстоящем походе в зоопарк. Это будет их первое свидание с момента, как они официально стали парой. Иногда парень задавался вопросом, вместе ли они на самом деле? Ведь не было никаких признаний в любви, предложений встречаться. Хотя, возможно, он еще слишком зеленый, чтобы понять это без слов, как Адам, принявший все как должное.

Утро воскресенья прошло в суматохе. Разбуженный Карл, растрепанный и небритый, едва успевал поворачивать голову, за мечущимся по дому сыном, подбирающим то, что можно было бы надеть и что лучше захватить с собой.

Карл лишь что-то неразборчиво бурчал насчет магазина, но, скорее всего, это даже не предназначалось для чужих ушей. У альфы всегда была привычка произносить вслух намеченные планы.

Наконец, замерев у зеркала, Тео с придирчивостью осмотрел себя. Короткие клетчатые шорты весело сочетались с забавными подтяжками и такой же клетчатой футболкой. На руке своей яркостью выделялись молодежные фенечки и браслеты. Картину дополнили гольфы, пестрые кеды и небольшой кожаный портфельчик, в котором уместился фотоаппарат и кошелек с телефоном. Убедившись, что все взял, омега поцеловал шастающего без дела отца в щеку и радостно выбежал на улицу. Солнце еще не было высоко и не жарило в полную силу, но и утренняя прохлада отступила, уступая место теплому ветерку.

Адам уже выгнал машину из гаража и возился с коляской, думая, как бы удобнее запихнуть ее в салон, чтобы не мешалась и ничего не запачкала - после прогулки по лужам он так и не удосужился нормально отмыть колеса.

- Доброе утро! - Тео подбежал к нему со спины и обнял за пояс, улыбаясь во все тридцать два зуба.

- Доброе утро, - улыбнулся в ответ мужчина, поворачиваясь и целуя юношу в губы. - Выспался?

- Совсем не выспался, - честно признался юноша, заглядывая в салон машины, где уже в детском кресле сидел Энжил, крутя в руках какую-то игрушку. На этот раз его соска была на цепочке и теперь болталась, выплюнутая любопытным малышом.

- Я полночи не спал, все думал, куда мы пойдем первым делом.

- Вот как? - Адам, наконец, разобрался с коляской и, указав омеге на сидение рядом с сыном, закрыл дверь трейлера, перебираясь за руль. - Значит, сегодня руководить будешь ты. Я с детства не был в зоопарке.

***

Как оказалось, провести весь день на ногах после беспокойной ночи получалось не так легко, как Тео предполагал. Ближе к обеду юноша выдохся не только от недосыпа, но и из-за палящего не по-осеннему солнца, не думающего заходить за редкие облака. Но он старался радостно и бодро шагать рядом с Адамом, медленно везущим перед собой коляску с сыном. Изредка он брал малыша на руки, чтобы показать ему того или иного зверька, если удавалось близко подойти к клеткам без опаски за безопасность ребенка. Больше всего Энжил интересовался звуками, издаваемыми животными, часто стараясь повторить их, из-за чего на них со смехом оборачивались остальные посетители зоопарка.

В этот день Тео сделал немало фотографий, стараясь уловить моменты, когда Адам этого не замечал, возясь с ребенком. Иногда он просил сделать снимки его самого, либо с малышом на руках. Один раз они даже выпросили у прохожего сделать их совместный снимок.

- А давай в кабинку для быстрых фотографий заглянем? – указал юноша в сторону тех и взглянул на альфу.

- Зачем? У тебя же есть фотоаппарат, - непонимающе уставился на него мужчина.

- Ну… кабинки, это ведь так весело, а потом на память остаются милые маленькие фотографии.

- Ну, если тебе хочется, - улыбнулся альфа, доставая малыша из коляски и увлекая омегу за собой. – Насколько я знаю, здесь нужно кривляться.

- Не обязательно, но да, обычно все так и делают.

Позже, когда они получили снимки в виде тонкой полоски, они долго смеялись над своими выражениями лиц. Но самым любимым для омеги был последний, когда Адам неожиданно нагнулся и поцеловал его в щеку.

- Ее я тебе точно не отдам, - ревностно пробубнил он, пряча фотографии за спиной.

- Отдашь ту, которую захочешь, - снисходительно пожал тот плечами. – Может, заглянем в то кафе под зонтиками? Что-то я проголодался.

Для пущей наглядности мужчина похлопал себя по животу и взглянул на малыша, уже совсем притомившегося после познавательного дня.

- Было бы неплохо, но у меня не очень много денег.

- Я угощаю, - засмеялся альфа, возвращая сына в коляску и регулируя ее из полусидячего режима в лежачий.

Он доставал его еще лишь раз, чтобы дать напиться, но расплакавшийся малыш тут же дал знать, что хочет, чтобы его оставили в покое. Он даже не выплевывал больше соску, устраиваясь поудобнее и практически сразу засыпая, чувствуя мерное покачивание.

Омега с улыбкой наблюдал за ним, держась за ручку коляски и аккуратно убаюкивая его, пока Адам отлучился, чтобы заказать обед.

***

- Уже темнеет, зоопарк скоро закроется, - вздохнул Тео, поднимая глаза к небу. Облака уже окрасились в сине-фиолетовые оттенки, прорываясь, словно полотно, и открывая нежно-розовые лоскутки. Солнце стремительно клонилось к закату, а людей становилось все меньше.