- Что? Нет-нет, все хорошо, пап. Не забудь захватить лампочку - на складе перегорела та, что в самом конце.

- Я не знаю, где Льюис хранит лампочки, - отмахнулся мужчина, доставая из шкафа ящик с инструментами. – Я пошел вниз, буду складывать в зале у стойки.

- Хорошо, я сейчас спущусь, - помахал рукой Тео, не показываясь полностью. – Только вот переоденусь.

Но стоило щелкнуть дверному замку, как ноги отказали, и юноша, словно под давлением, свалился на пол, прикрывая лицо руками. С губ слетели первые всхлипы, а между пальцев просочились слезы, медленно стекающие по тыльной стороне ладоней.

- Не плачь! Не плачь, идиот! – но, несмотря на слова, всхлипы становились все громче, пока не переросли в полноценный плач.

Омега не знал, сколько так просидел на полу, цепляясь за тумбочку и пытаясь взять себя в руки. Воздуха все время не хватало, слова Адама, эхом звучавшие в голове, жестокими ударами выбивали его из легких с болезненным хрипом.

- Я не понимаю… отец сказал ему что-то? Но что?

С трудом поднявшись на ноги, парень переоделся в домашнюю одежду и отправился в ванную, чтобы хоть как-то привести себя в порядок. Волосы он собрал в маленький хвостик на затылке, немного намочив их, чтобы передние пряди не лезли в глаза. Несколько раз плеснув в лицо ледяной водой, он с трудом отыскал глазные капли, надеясь, что они скроют покраснение. Но ни с опухшими веками, ни с искусанными губами сделать ничего так и не удалось.

В магазин он спустился через кладовую, притворяясь, что громко чихает.

- Боже, не могу понять, что со мной. Аллергия что ли? И глаза чешутся, - капризно пожаловался он, подтаскивая стул поближе к отцу и смотря на постепенно собиравшуюся кроватку.

- Может что-то не то съел? – взволнованно взглянул на него Карл. – Какой-то ты помятый.

- Ну, спасибо, - натянуто улыбнулся Тео, опять притворно чихнув. – Главное, чтобы не простудился.

- Тебе, наверное, лучше пойти полежать. Я здесь и сам справлюсь, - встав со стула, мужчина поднял сына, придерживая за плечи. – Я как закончу, поднимусь к тебе. Померяй температуру.

- Лаааадно, - устало протянул омега, но не успел и дойти до кладовой, как вновь был окликнут отцом. В его сторону полетел какой-то пыльный пакет, на этот раз заставивший чихнуть уже по-настоящему.

- Что это? – удивленно спросил он, перехватывая его поудобнее.

- Шторки для кроватки. Закинь в стиральную машинку.

Сложно было передать словами, какое облегчение юноша почувствовал, когда понял, что не вызвал лишних подозрений. Позаботившись о шторках, он вернулся в свою комнату, не включая свет, быстро забрался под одеяло, да так там и проплакал, пока не уснул…

***

Расстелив кровать, Адам все никак не мог заставить себя лечь и уснуть. Перед глазами все еще стояло ошарашенное лицо Тео. Стоило ли быть настолько резким? Стоило ли вообще подпускать мальчишку так близко с самого начала?

Присев на край кровати, мужчина устало потер лицо.

- После Патрика ты стал отвратительным трусом, дружище, - усмехнулся он сам себе, взъерошив и без того растрепанные волосы.

Он не редко в мыслях возвращался в тот роковой день. В день, когда все началось. Ведь, по сути, он был виноват не меньше Патрика. Работая в банке, он часто пропадал допоздна, не помогал мужу по хозяйству, а с ребенком мог только поиграть или притащить ему очередную игрушку, которая его еще не особо-то и интересовала. Он не замечал, или не хотел замечать грустных взглядов мужа, которые тот кидал на экран телевизора, включая канал “FashionTV”. С какой завистью смотрел на шествующих по подиуму моделей, купающихся в лучах прожекторов и вспышках камер. С какой придирчивостью рассматривал себя в зеркале, волнуясь, что после беременности не сможет вернуться в прежнюю форму.

Адам лишь отшучивался, хваля его за все, что можно, и говоря, что так он ему нравится намного больше, но Патрик лишь обижался на подобные замечания, резко отстранялся и надолго запирался в ванной, откуда доносились сдавленные всхлипы.

Та ночь перечеркнула все. Как бы беспечен Мункрафт не был, но он просто не ожидал, что Патрик решится задушить ребенка. После этого случая его инстинкты усилились, а способы защиты ужесточились. Патрик больше не пытался подойти к сыну и надолго замкнулся в себе, из-за чего Энжил некоторое время жил у родителей Адама.

Думал ли он, начиная жизнь с чистого листа уже как примерный отец, что так скоро рядом появится удивительный омежка, в силах которого было не только разогнать тучи, нависшие над ним, но и так изменить его самого? Рядом с ним он быстро привык к нынешнему образу жизни, понял, что сын - это лучшее и самое важное сокровище, которым он так пренебрегал, но вовремя опомнился.

Но коснуться его он не посмел. Альфе казалось, что он недостаточно чист для этого мальчика, недостаточно молод, чтобы вообще смотреть в его сторону, недостаточно удачлив, чтобы быть уверенным в завтрашнем дне и возможности содержать еще кого-то.

Но теперь, сидя в одиночестве на холодных простынях и смотря на чуть-чуть потертые обои у самого входа, видимо, когда-то там стояла тумбочка или небольшой столик, он понял, как ошибся несколькими минутами ранее. Перед ним опять вспыхнули эти растерянные чистые глаза, поджавшиеся губы и тонкие пальчики, сжавшиеся в кулаки.

- Нет, мне нельзя. Пусть держится подальше.

Действительно ли он думал о том, что Тео способен на отвратительное предательство, как ранее с ним поступил Патрик? Нет, но липкий страх сковывал и не давал перешагнуть барьер разочарования.

Молодые омеги слишком изменчивы, сегодня здесь, завтра там. Сегодня им достаточно легкого поцелуя в щеку, завтра они потребуют модный шарфик, послезавтра обручальное кольцо, а затем бросят им же тебе в лицо, припоминая все погрешности, включая даже самые мелкие. Не догадался купить мороженое в парке, забыл про знаменательную дату первого поцелуя, не обратил внимания, с каким упоением он смотрел на браслетик, гуляя по универмагу.

И вновь образ Тео. Этот мальчик был совсем домашним. Он не гнался за модой, его одежда всегда была практична, но не без молодежного вкуса. Пестрые футболки, милые заклепки на подтяжках для шорт, по-детски забавные брелочки на телефоне. Даже розовые шнурки в кедах, сначала вызвавшие смех, теперь казались невероятно милыми.

Раздавшийся из соседней комнаты плач заставил встрепенуться и заглянуть в детскую. Энжил сидел в кроватке, громко крича и махая ручками, словно у него что-то отобрали. Его больше не привлекали милые игрушки, висящие над кроваткой, не интересовали фосфорные звездочки на потолке, которые Адам с таким трудом туда приклеил. С каждым днем он все сложнее засыпал и нуждался в постоянной качке, что невероятно выматывало альфу.

Подхватив ребенка на руки, он широкой ладонью вытер влажные щечки и поцеловал его в макушку, укачивая.