Он протянул руку, и Тсуна защелкнула на тонком запястье полоску. Та мигом сжалась, обхватив плотно кожу.

- Вот адрес, где находятся твои друзья, - пленников заблаговременно перевезли, так что о квартире Тсунаеши они не могли сказать ровным счетом ничего. - Охрану я предупредила. И помни о нашей сделке, Мукуро-кун. Я не трогаю тебя...

- А я иногда прихожу на помощь Саваде...

- ... каждый раз, когда ему это потребуется.

Мукуро выпрямился, Тсунаеши тоже поднялась. Иллюзионист скользнул к ней вплотную, почти прижался.

- Я бы мог захватить твое тело, пронзить твой живот трезубцем.... - прошипел он на ухо девушке.

- Будь ты постарше, - вздохнула та, демонстрируя кристаллы льда на кулаке. - Что с Хибари?

Мукуро передернул плечами.

- Жив, что ему сделается, ку-фу-фу. Хотя как игрушка он был довольно-таки... интересен, - почти промурлыкал, вальяжно и по-садистски нежно.

Они бы спелись с Реборном. Тсуна хмыкнула, подхватила свой "багаж".

Когда она развернулась, на крыше уже никого не было.

Она не успела.

- Так вот, что ты скрывала.

Тсунаеши развернулась, отставляя части винтовки, которые планировала спрятать в специально оборудованном сейфе в подвале. Закрыла дверцу, вновь сделав ее практически незаметной частью стены.

Реборн стоял, прислонившись к дверному косяку. Ну, кто бы сомневался, что Аркобалено успеет вернуться домой раньше остальных, взвалив на ученика заботу о Футе и Хибари.

- Чеширский кот.... Как интересно, - протянул мужчина. Вот только глаза его были холодны, а губы кривились в горькой и циничной усмешке.

Это причиняло боль. Тсунаеши отвесила себе мысленного пинка. Какие бы отношения их не связывали, какие бы чувства она не испытывала к несносному Аркобалено, она не имеет права раскисать. Только не сейчас.

Да, она солгала, да, он ожидал не такого. Да, он чувствует себя преданным. Но она не в ответе за его ожидания и надежды.

- Чего ты добиваешься, так настойчиво разрушая мои планы? - нахмурился киллер.

Тсунаеши выпрямилась, приняла равнодушный и немного насмешливый вид. Привычная маска легко легла на лицо, позволяя не показывать грызущей изнутри боли.

- Как я уже говорила, благо брата для меня превыше всего. Он не станет мафиози, не будет Десятым, а исполнит свою мечту - выучится на врача.

- У него нет выбора, все уже давно решено, - отрезал холодно Реборн.

Ярость поднялась внутри, заклокотала ядом в груди, однако Тсуна не позволила ей прорваться наружу. На всякий случай демонстративно достала пистолет, прикрепила его к боку.

- Это мы еще посмотрим, - произнесла она, глядя в черные, ледяные глаза.

Сложно видеть в них холод, когда знаешь, как они могут мерцать страстью. Как может гореть и плавиться тело под их исследующим, восхищенным взглядом.

- Не боишься, что я... расскажу о тебе Вонголе, например? - поднял бровь Реборн.

- Романтические привязанности не являются для тебя слабостью, - хмыкнула Тсуна, складывая руки на груди. - Но это не значит, что у тебя совсем нет уязвимых мест. Например, синеглазая темноволосая девочка с забавной родинкой-цветком под глазом.

Реборн слегка побледнел, на что уже Тсунаеши приподнимала бровь.

- Даже если со мной что-то случится, мои товарищи смогут навестить и ее, и ее мать, - равнодушно, мстительно произнесла она.

Киллер молча развернулся на каблуках и вышел, хлопнув дверью.

Тсунаеши постояла немного, а затем без сил опустилась на пол.

Она играла с огнем и выиграла. Только почему ее не радует собственная победа? Ради семьи ей пришлось шантажировать любимого человека, показать ему, какой на самом деле тварью она может быть.

Любовь - это всегда больно, ей повезло в прошлой жизни не познать данного чувства. А в этой.... От мысли, что она причинила боль Реборну, что он сейчас ненавидит ее, душили слезы. Хотя глаза оставались сухими.

Она все сделала правильно. Защитила брата и мать.

Тогда почему ей так откровенно мерзко?

Тсунаеши достала телефон.

- Эрик? Мы можем встретиться?

Небольшая забегаловка неподалеку от издательства, где работал бывший одноклассник Тсунаеши. Что-то из острой бразильской или мексиканской кухни - Савада не вдавалась в подробности. Плюсом здесь являлось другое: можно было заказать очень крепкие спиртные напитки. То, что нужно, чтобы заглушить омерзение к себе и боль от разбитого сердца.

Тсуна хмыкнула, затянулась сигаретой. Разбитое сердце... как пафосно и трагично. И слезливо, как в любовных романах. Она умудрилась полюбить Реборна и вместе с тем показать всю суть наемного убийцы.

Она поступила правильно. Сделала свой выбор. Только от этого не становилось легче.

Яркий свет заливал помещение, поделенное деревянными перегородками на некрупные кабинки со столиками. В одном углу весело проводила время заводная, почти хмельная компания, заказывающая все больше и больше пива. И даже откуда-то раздобыли караоке. Остальные не обращали внимания. Это место предназначалось не для романтических встреч влюбленных парочек, а для расслабления после тяжелого трудового дня.

- Скучаешь? - напротив нее приземлился русоволосый мужчина средних лет. Рукава немного помятой деловой рубашки были завернуты, открывая сильные, крепкие руки, покрытые жесткими волосками. Как у Реборна. Тсуне нравилось пальцами зарываться в дорожку черных, коротких кудрявых волос у него на груди, тыкаться в них носом, как глупый щенок.

- Твое приглашение прозвучало... неожиданно, - констатировал Эрик.

К ним подошла официантка, мужчина сделал свой заказ, Тсунаеши уже принесли тарелку с чем-то, смутно напоминавшим лапшу со специями.

Они с Эриком выделялись даже среди их компании. Одинокие, а мужчина - еще и безответно влюбленный. Поэтому и держались вместе, частенько встречались в этом ресторанчике, пытаясь утопить свои печали в алкоголе. Топил по большей части Эрик, а Тсунаеши работала бесплатным такси, каждый раз оттаскивая его до дома.

Ему принесли кролика под острым соусом, однако друг не спешил приступать к еде.

- Рассказывай.

Они собирались не поесть, а поговорить или, если точнее, выговориться.

- Я влюбилась, - произнесла Тсуна и залпом осушила стопку какой-то прозрачной, с легким желтоватым оттенком дряни. Дрянь оказалась забористой, внутренности обожгло огнем, на глазах выступили слезы. - Он скотина, ублюдок и просто эгоистичная сволочь. Но при этом заботлив, нежен до такой степени, что становится больно от его прикосновений. И хочется стать для него единственной, - еще одна стопка подействовала удручающе: развязала девушке язык. - Он узнал, кем я работаю....