Как шутила одна ее подруга, отношение к жизни кардинально различается в зависимости от того, с какой стороны оптического прицела ты на нее смотришь. Вот Тсунаеши было весело.

У Мукуро не осталось подручных, чтобы задержать продвижение бравого отряда ее брата. Даи шел вперед, в сопровождении еще не до конца оправившихся Гокудеры и Ямамото, Реборна и очень довольной своим браком Бьянки, которая даже сейчас продолжала болтать по телефону с мужем.

Их единственным препятствием стал Ланчия, Мукуро, видимо, предупредил его о снайпере, но он попросту не успел отреагировать, так как не знал, куда будет направлен выстрел.

В голову. Умер сильнейший человек Италии мгновенно. Тсуна фыркнула и поправила платок, убрав под него выбившуюся прядь.

Никогда нельзя оставлять за спиной людей, способных нанести удар.

Реборн, как только Ланчия с расширенными от удивления, граничащего с шоком, глазами, упал, взглянул в сторону места дислокации снайпера. Прямо в прицел. И как будто в глаза.

Тсунаеши понимала, что играет с огнем. Что ей еще нужно проследить за спасением Хибари-куна и вернуться домой раньше команды брата, убрать, спрятать оружие, чтобы никто ничего не заметил. И при этом следовало учитывать Реборна и Леона, которого она вернула ему на время. За определенную плату, разумеется. Мармон бы ею гордился.

- Я ненавижу мафию, - спокойно произнес голос за ее спиной.

Тсунаеши повернула голову. Мукуро сидел на краю крыши, покручивал в руках трезубец. Спокойный, почти равнодушный, лишь дьявольская ухмылка выдавала его состояние.

- Я знаю, - кивнула Тсуна, полностью поворачиваясь к собеседнику и облокачиваясь на барьер крыши. - Мне почему-то кажется, что ты должен быть не здесь, - она многозначительно потыкала пальцем себе за спину, где в отдалении располагался Кокуе-ленд.

Туманник засмеялся своим тихим, куфуфукающим смехом.

- Может, я молод, но я не идиот, Чеширский кот. Савада Даи полностью никчемен, как будущий Десятый босс, но пока рядом Аркобалено, мне с ним не справится. А становиться заложником Вонголы не собираюсь, - он отложил трезубец, достал сигареты и закурил, смотря в безоблачное, голубое-голубое небо. - Я хотел захватить его тело и уничтожить мафию изнутри, выжечь дотла к чертовой матери. За все, что она сделала с нами. Но... - он передернул плечами.

Тсунаеши в чем-то его понимала. Столько времени идти к намеченной цели и обломаться на последней ступени. Нет ничего обиднее.

Картина попахивала сюрреализмом. Тот, кто должен быть врагами, спокойно сидят на крыше, выслушивают исповедь одного из них. Но правда в том, что интуиция Тсуны не ощущала враждебности иллюзиониста, понимала его, принимала. И совсем не хотела с ним сражаться.

Мукуро был слишком уравновешен для маньяка и психопата, как описывали его в архивах Вонголы. И, чего уж греха таить, очень симпатичным, с каким-то своим, дьявольским, обаянием. В его разноцветных глазах - обещание неземного удовольствия и огненной агонии одновременно, а его тонкие губы уже настолько привыкли презрительно и цинично кривиться, что он уже и сам не замечает этого.

Не до конца сломанный ребенок.

- За тобой прийдут Вендиче, - Тсуна принялась собирать рабочий инвентарь. Медленно, четко, выверенными движениями. - Ты сбежавший образец - пусть. Твоя вина по уничтожению мафиозной семьи не доказана. Но покушение на будущего босса Вонголы тебе не простят. Скажи, Мукуро-кун, ты ничего... странного не замечал?

Иллюзионист вопросительно поднял бровь.

Тсунаеши закрыла футляр, спрятала части винтовки в рюкзак.

- Ураган - есть, - она загибала пальцы, - Дождь есть, Гроза на месте, Солнышко бегает неподалеку. Даже Облачко на примете имеется.

- Не хватает Тумана, - по губам растеклась понимающая усмешка. Как и подозревала Тсуна, Мукуро был достаточно умен, чтобы просчитать варианты развития событий.

Иллюзионист сощурился, остро взглянул на собеседницу.

- Что ты предлагаешь?

Тсуна почти ликовала. То, к чему стремилась Вонгола, само плыло ей в руки.

- Стань Хранителем Даи. Можешь внештатным, приходящим, - произнесла она.

Если бы Рокудо был котом, можно было бы сказать, что его шерсть вздыбилась от возмущения. Он яростно блеснул красным глазом, в котором замелькали иероглифы путей.

- Я ненавижу мафию, - прошипел он, выплевывая каждое слово.

- Даи не станет Десятым, - серьезно произнесла Тсуна. - Гарантирую.

Мукуро задумался. Его мысли, несмотря на внешнюю невозмутимость, можно было прочитать, как раскрытую книгу. Вонгола желала сдать его Вендиче, чтобы обманом заполучить себе должника-Хранителя, который никуда бы не делся от мафии. Рокудо не недооценивал собственный талант, такие иллюзионисты, как он, - редкость.

- Почему я должен слушаться тебя? Ты убила моих товарищей.

- Ну, не всех же, - развела руками девушка. - Мальчик-звереныш и йо-йо вполне себе живы и даже частично здоровы.

Мукуро вскинулся, губы его сжались в тонкую, узкую полоску. Тсуна видела, как противоречивые сомнения раздирают парня на части, и не мешала ему спорить с самим собой.

В очередной раз она должна обыграть Вонголу. Ради брата и его друзей, глупых мальчишек, играющих в мафию. Пожалуй, история с Рокудо им пойдет только на пользу: снимет часть розовой пелены с глаз.

Мафия - это грязь, предательство, самые темные, самые страшные стороны человеческой натуры. И только такие, как Занзас, могут справиться с этой ношей.

- Будешь держать их в заложниках? - Мукуро наконец что-то решил для себя.

- Нет, отпущу, но надену на тебя предварительно ошейник, - хмыкнула убийца.

Она продемонстрировала металлический браслет - тонкую светлую полоску, внешне похожую на серебро.

Последнее изобретение Шоичи и Спаннера, вдохновившихся фильмами о тюрьмах и службах безопасности. Браслет надевался и застегивался только один раз, после чего реагировал на ДНК лишь Тсунаеши, ее отпечатки пальцев. Металл был создан с вмешательством Небесного пламени, вернее, льда, поэтому стал более крепким, чем обычные образцы сплавов.

- Уничтожить его не получится, снять - тоже, без моего вмешательства. Таким образом, я всегда буду знать, где ты находишься. И смогу связаться с тобой, если понадобится. Твоим песикам я такие уже примерила.

Мукуро сжал губы. Гордый иллюзионист ценил свободу превыше всего. Но и друзей бросить тоже не мог. И за это девушка уважала его.

- Ойя-ойя, - к нему вернулось отличное расположение духа, хотя взгляды обещали все кары мира, - кажется у меня нет выбора, ку-фу-фу.