- Неужели ты не понимаешь, что вас всех убьют, если ты не будешь сражаться?

- Но пока что этого не произошло! - Даи сжал кулаки. Уроки Реборна сказывались, он стал намного, намного смелее и решительнее. - Почему-то Вария, о которых ты отзывался как о кровожадных психопатах, не навредила никому из нас! - голос почти сорвался. - Мне плевать, что ты считаешь, как ты считаешь. Но я не хочу, чтобы страдали мои друзья. Я не желаю становиться боссом мафии. Ламбо, пап, Ламбо, ему же всего пять лет!

- Не понимаю этого, - прозвучало почти устало. - Как ты можешь отказываться от такого будущего?

- Какого, пап?

Емитсу казалось, что в данный момент он видит перед собой не Даи, а Тсуну. Та тоже внешне выказывала почтение, уважение, но ее взгляд.... С самого начала, с первой их встречи, он понял, что с этим ребенком что-то не так. Больно по-взрослому она смотрела, как будто считывала его. Видела насквозь. Она пугала его. Емитсу казалось, в Италии он позабудет про это, как страшный сон. Но каждый раз, возвращаясь в Японию, он вновь и вновь встречал этот взгляд. Пронзительный и насмешливый, он как будто говорил: "Ты ничего от меня не скроешь! Я все знаю!". И потому чудилась в словах приемной дочери насмешка, тонкая, еле уловимая.

И вот сейчас он видит ту же насмешку в глазах, в словах своего сына. Даи изменился. Тсуна и Реборн определенно на него повлияли. Он гордо держал голову, он не зажимался.

И он боролся.

- Я. Не. Хочу. Становиться. Боссом. Мафии, - четко, буквально по слогам проговорил Савада-младший. - Не желаю жить вдали от своей семьи. Не видеть сына и дочь годами. Обманывать любящую беззаветно жену. Не желаю делать так, чтобы старшая дочь сбежала из дома при первой возможности. Не желаю ломать сына по своему хотению. Если все это означает стать мафиози, тогда я отказываюсь от этого.

Даи развернулся и вышел. Емитсу с глухим стоном спрятал лицо в ладонях.

Саваду Даи трясло, трясло не по-детски. Дрожали руки и подгибались колени. Хотелось пить, во рту пересохло. Он с трудом дошел до энгавы и плюхнулся на нее.

В первый раз. В первый раз он дал отпор отцу. Говорил с ним прямо и четко. И только то, что желал сказать.

Всю свою жизнь он наблюдал, как то же самое делает Тсуна. Она не спорила, не кричала. Она ставила перед фактом и четко, по пунктам объясняла, почему собирается сделать так, а не иначе. И хотя чудилось во всем второе и третье дно, тем не менее, сказать на ее аргументы нечего.

Мафия - совсем не весело. Это он понял еще с первой побудки авторства Реборна. И по тому, как их чуть не убили местные якудза. Рокудо Мукуро окончательно открыл глаза на подлинное лицо мафии. Эксперименты, зверские, нечеловеческие эксперименты над детьми. Ради чего? Власть? Оружие? Деньги? Даи не желал становиться частью этого мира, только не боссом Вонголы, почти утонувшей в крови. Дино никогда не скрывал от названого брата историю первой семьи.

Вся его жизнь рушилась на глазах. Лучшие друзья - мафиози, отец - мафиози. И даже добрый дедушка тоже оказался боссом той самой ненавистной Даи Вонголы.

Ему казалось, он захлебывается, плывет-плывет, барахтается изо всех сил, а выплыть не может. Единственным светлым пятном являлась семья. Не только добрая, ласковая, но такая слепая во многом мама, но и сестра. Сильная, умная, ответственная. Временами серьезная, но по большей части - вредная. Однако рядом с ней проблемы как-то отступали, находилось решение, которого не видели раньше. Тсуна тащила его, протягивала ему тонкий, крепкий сук, чтобы он ухватился, сумел выплыть из бурного течения. И хотя она сама нависала над рекой, рисковала упасть туда в любой момент, не убирала руки.

Наверное, он был не прав, когда на время перестал любить ее в младших классах. Когда она уехала, он считал, предала, бросила, оставила одного. И только потом понял, что она бежала. Бежала от той самой реки, в которую угодил он. От обязанностей, наваливаемых Емитсу, от его удушающих желаний, будущего, придуманного им.

Она сказала, все наладится. И он должен ей верить. Интуиция, пробужденная Реборном, подсказывала, что у сестры имеется какой-то свой план. И если следовать ему, можно ухватиться за этот сук и выплыть.

И вытащить за собой остальных.

- Ты слишком мрачный, взбодрись! - собеседник уселся рядом. - О чем размышляешь так напряженно?

В голосе - смех и тревога. Даи слабо, нервно улыбнулся. На улыбку этого человека невозможно не ответить, даже когда он ухмыляется зло. И хочется оказаться в крепких руках, забыться. Потому что с ним тревоги уходят.

- Завтра еще один бой. Гокудера-кун...

- Он справится, - безапелляционно заметил друг. - Не переживай. Просто поддержи его, как ты это умеешь. Улыбнись.

Он провел пальцем по подбородку и скулам. И Даи невольно улыбнулся в ответ, глядя в сияющие глаза.

- Вот, так гораздо лучше, - удовлетворенный кивок.

- Спасибо, - Савада прислонился к крепкому плечу. Даже через одежду чувствовалось его сильное, ровное тепло.

- Всегда пожалуйста, - он потрепал Даи по голове. - Я тебя не оставлю одного в этом дерьме. Выкарабкаемся, не сомневайся.

- Не сомневаюсь.

Собеседник наклонился вперед и мягко, заботливо прикоснулся к губам Савады, осторожно. Тот застонал, прильнул всем телом, впитывая так необходимую ему уверенность. Ответил с пылом, с жадностью. За это его обняли, буквально обернули пышущим жаром телом, словно закрывая от всего света. Переводя поцелуй почти в горизонтальную плоскость.

- М-да, как-то не этого я ожидал, - заметил Реборн, заглянув на энгаву, поправил шляпу.

Из-за его плеча выглянула Тсуна.

- Ну, а что, оригинальная пара, - пожала плечами она и утянула своего киллера за галстук. - Не будем им мешать. Мой братик наконец-то повзрослел.

Просчеты и ошибки

-... девяносто восемь, девяносто девять, сто!

Тсунаеши разогнулась в последний раз, выпутала ноги из мощных корней дерева и развалилась звездочкой на траве.

После того, как банда Кокуе сгинула в неизведанные дали, заброшенный кинотеатр стал идеальной тренировочной площадкой. До этого приходилось скрываться, бегать по утрам и вечерам, чтобы не утратить форму. Но здесь, среди остатков иллюзий и пламени Мукуро, она могла быть абсолютно невидимой для сенсоров. А обычных наблюдателей ее тренировки не волновали - мало ли чем может заниматься самая обыкновенная падчерица Емитсу.

Тсуна подозревала, что Рокудо не до конца ушел из кинотеатра и временами все-таки объявляется здесь. Для чего и сохранил иллюзии - так засечь его перемещения становилось крайне тяжело. В последнее время город наводнили мафиози. Вонгола не хотела, чтобы кто-нибудь помешал проведению Конфликта колец и тщательно следила, чтобы в Намимори не осталось никого подозрительного.