***

На следующий день все было по-старому, то есть Златоверхий, как обычно, игнорировал одноклассников, и только после того, как секретарь передала, чтобы он с Айхгольцем зашел к директору после уроков, он при переходе в очередной кабинет приблизился к Хартмуту и сказал:

- Ну покажи, что ты там наваял.

Харт даже не посмотрел в его сторону, прошел к своему месту, разложил все к уроку и только тогда подошел к Златоверхому и положил на его стол переписанный начисто последний вариант плана.

Директор считала, что они очень затянули с проектом, поэтому после уроков Хартмут с тяжким вздохом предложил Илье уточнить некоторые пункты, чтобы уже завтра можно было сбросить всю эту ерундень на плечи завуча по внеклассной работе.

- Поедем ко мне? - серебристо прожурчал Илья.

Харт помотал головой:

- У меня есть идейка, как нам выкрутиться с исполнителями, это займет совсем мало времени. Пять минут мы можем и в классе посидеть. Но, может, ты знаешь, кого предложить?

Илья неопределенно пожал плечами:

- Не знаю, так что, может, ты сам у себя дома доработаешь?

Хартмут вдруг разозлился:

- С какой это стати?! Проект поручен нам двоим, хотя твоего вклада нет совершенно!

- А мне и нечего предложить, - спокойно проурчал Илья.

- Ты даже не даешь себе труда подумать! - Хартмут смотрел в необычайно красивые, но при этом совершенно хищные глаза Златоверхого, ему казалось, что на дне их плещется настоящая животная ярость.

Но вместо того, чтобы испугаться, совершенно не к месту вспомнил, как расслабленно тот принимал удары ремня, да еще и кончил от этого. Внизу живота неожиданно потянуло.

- Ладно, - после довольно продолжительной паузы сказал Илья, - пойдем в то кафе.

Идти в кафе у Хартмута в планах не было: не хотелось впустую тратить деньги, учитывая, что мать собиралась испечь штройзели с консервированными абрикосами и с утра уже поставила тесто, это, конечно, не безе, но тоже очень вкусно.

Илья пронзительно посмотрел на Айхгольца и мягко добавил:

- Я плачу.

- За что? - резко остановился Хартмут, уже направившийся к своему столу за сумкой.

Длинные густые ресницы плавно опустились, прикрывая глаза. Илья задумался, а действительно, можно же было сразу сбросить проект на Айхгольца, заплатив ему требуемую сумму, но теперь поздно - Харт ему нужен самому и совсем для другого. Хотелось вновь и вновь испытывать полученное впервые в жизни удовольствие такого рода, не то чтоб его волновал ранее тот факт, что его никто не возбуждал, но все равно приятно чувствовать себя нормальным парнем.

***

Хартмут взял куртку из шкафа, надел и методично застегнул молнию и каждую кнопочку, натянул тонкие кожаные перчатки, подхватил сумку и пошел на выход из их классного кабинета.

Илья, набросивший на плечи пальто, молча последовал за ним.

Когда Айхгольц проходил мимо джипа Златоверхого, Илья неожиданно и крепко схватил его за запястье, сказав тихо своим нежным голосом:

- В машину! Я же сказал, мы едем в кафе.

- Мало ли что ты сказал?! - Хартмут с силой дернул руку, с ненавистью глядя на Златоверхого, но вырваться не смог.

Илья открыл заднюю дверцу джипа и пихнул его на сиденье.

У Хартмута внутри все кипело от возмущения и страха, он не был уверен, что все закончится только кафе, но внешне его волнение проявлялось лишь в легком подрагивании рук, да взгляд серых глаз еще сильнее похолодел.

Конечно же сидеть в кафе и ничего не заказывать никто не позволит, поэтому Илья, одарив официанта убийственным взглядом, потребовал поллитровую бутылочку Моршинской воды с коралловым кальцием. Естественно, такой воды в ассортименте не оказалось, и пока официант доказывал качество имеющихся в наличии напитков, на что Златоверхий тихо фыркал и медовым голосом требовал свою Моршинскую, Хартмут вытащил листок с планом и придвинул его к Илье. В итоге Илье принесли бутылочку негазированной Моршинской, и он, кинув на стол двадцатку, пробежал глазами план.

- Поскольку мы оба не знаем, кого можно поставить выступающими, - спокойно сказал Хартмут, он ничего не стал заказывать, решив, что если к нему будут цепляться, то пусть Илья и отдувается, - предлагаю согласно тематике просто проставить номера параллелей, а завуч по внеклассной работе сама уже подберет учеников. Например, на стишки можно поставить третий-четвертый класс, песню могут сообразить ученики седьмых-восьмых, небольшие юмористические сценки кинем на шестые-седьмые-восьмые классы, пародии могут изобразить девятые-десятые, а наши уже по талантам - кто что может. Танцы и какие-то сольные песни пусть исполняют те, кто этим занимается.

- Сойдет, - Илья, развалившись на диванчике, в упор смотрел на Хартмута, и было что-то такое в его взгляде, что Хартмут, внутренне поеживаясь, вскочил с места.

- Отлично, тогда до завтра.

- Я тебя подброшу.

- Не нужно.

- Ладно. К завучу пойдем на большой перемене.

***

На большой перемене Златоверхий бросил на стол сумку, вышел из класса. Харт достал файлик с планом и пошел за ним к кабинету завуча.

- Молодцы, ребята, хорошо продумали. Думаю, что если изменения и будут, то несущественные, но я хотела бы, чтобы вы продолжали курировать этот проект. И для начала подобрали нужные стихи и подходящий репертуар песен, а исполнителей я возьму на себя.

Когда возвращались в класс, Хартмут предложил:

- Что выберешь: поэзию или песни?

Илья кинул на Харта тяжелый взгляд, совершенно не соответствующий медовому голосу:

- О чем ты?

- Думаю, мы можем разделиться и спокойно у себя дома на компе подобрать то, что нужно. Так чем займешься: песнями или стихами?

- Как ты сам сказал: нам дали совместный проект, значит, и заниматься им мы будем вместе.

- А я думаю, что по отдельности мы сделаем всё намного быстрее.