- Hallo!

- Hartmut, mein Sohn, wo bist du?

- Zu Besuch. Ich weiß nicht wann ich wieder da bin.

- Alles klar?

- Alles ist gut. Mach dir keine Sorgen, Mama.*

Хартмут спрятал телефон в карман пиджака и виновато посмотрел на Илью - дома они всегда разговаривали по-немецки, потому и ответил матери на полном автомате.

- Это мать, беспокоится. Извини.

- Всё ок, Айхгольц, я слышал, о чем вы говорили, - хмыкнул Илья, но что-то изменилось в нем, исчезло прежнее, весьма неожиданное, дружелюбие, вернулась назад всегдашняя жесткость.

То, что он понял разговор было естественно, ведь немецкий учили в лицее наравне с английским.

- У меня на десерт маффины с клубникой, - лениво процедил Илья, - но если ты наелся, можно позже.

Хартмут был в затруднении: маффины хотелось попробовать, но они уже точно не лезли, но если он откажется - не потянет ли Златоверхий его сразу в свою комнату, а что там ждет, можно было только предполагать.

- А что, ты действительно сам голубцы готовил? - решил завести светскую беседу Харт.

- Действительно, - ответил Илья, резко вставая из-за стола, - и не только голубцы, но и всё остальное. Поднимайся, пойдем прогуляемся.

Но Харт сидел словно оглушенный - в голове не укладывалось, что Златоверхий мог приготовить столько разнообразных и сложных блюд, а может, это шутка? Ведь сам Харт, несмотря на свою аккуратность и педантичность, хлеб ровно нарезать не умел. Да, подогреть готовое, и то редко, - это мог, но не более.

- Ты шутишь? - наконец «отмер» Хартмут.

- Я похож на клоуна? - снисходительно поинтересовался Илья и, подойдя ближе, потянул его со стула: - Пошли уже.

Он прихватил Хартмута за рукав пиджака и так, не выпуская, вел за собой:

- Можно было бы выйти в сад, но рассвет встречать рано, а гулять ночью под прожекторами - неинтересно.

Хартмут подумал, что гулять ночью в саду без прожекторов еще неинтереснее, по крайней мере - ему, и очень надеялся, что Златоверхий его не потащит сейчас во двор кормить комаров, хотя тогда оставалась только одна перспектива...

Кивнув на две двойные двери с одной стороны гостиной, Илья небрежно бросил:

- Гостевые комнаты, а та арка - вход на кухню.

Ну об этом Харт еще в свой первый приезд догадался.

Они прошли вестибюль, и Илья открыл дверь рядом с входной, включившийся свет ярко осветил площадку с широкой лестницей, ведущей вниз.

- Там спортзал и бассейн, - он захлопнул дверь и потащил Хартмута назад, только теперь они уже не заходили в гостиную, а сразу поднялись наверх, - мою комнату ты знаешь, дальше по коридору еще одна гостевая и кабинет, раньше был отца - теперь мой.

Илья подвел его к двери в свою комнату и впихнул внутрь, тут же закрывая замок. Он наконец отпустил рукав пиджака Хартмута и сразу начал раздеваться, пробормотав:

- Столько времени в толпе, чувствую себя грязным.

Он сбросил вещи прямо на пол и, оставшись в одних трусах, прошел к двери в ванную, уже заходя, обернулся:

- Ты тоже можешь раздеться.

Прежде всего Хартмут осмотрел всю комнату, поверхностно, конечно, не хватало еще по шкафам лазать, мало ли, вдруг тут камеры натыканы. Никаких девайсов для игрищ Златоверхого обнаружить не удалось, и хотя это ни о чем не говорило, какие-либо предположения тоже было строить затруднительно. Хартмут не спеша разделся, аккуратно вешая вещи на стул, носки пришлось кинуть на пол, и присел на кровать. Ему было о чем подумать: во-первых, такой Илья, гостеприимный и готовящий ужин по-прежнему не хотел укладываться в голове; во-вторых, для чего было проведена эта так называемая экскурсия по дому? В то, что Златоверхий сам всё приготовил, не верилось совершенно, скорее всего это был какой-то развод, только его цели Хартмут не понимал. И эта пародия на экскурсию...

***

Илья вышел из ванной, когда Хартмут уже успел порядком заскучать и подумывал, а не вернуться ли ему домой. На Златоверхом был короткий атласный халат черного цвета, который плотно облепил влажное тело.

- Ванная свободна, - окидывая Хартмута внимательным взглядом, сказал Илья своим медовым голосом.

Харт естественно принимал душ перед тем, как идти на выпускной, даже сбрил свою и так незаметную щетину - было как-то обидно: волосы почти белые с пепельным отливом, брови и ресницы достаточно темные, пусть не черные, но темно-русые точно, а щетина росла смехотворно светлая под цвет волос, да еще и жидкая совсем, позорище одно. Не то что у Златоверхого - у того и брови, и ресницы, и щетина черные, густые, под стать таким же густым волосам, только не черным, а темно-каштановым, сразу видно - мужик! А у Харта и на теле волосы почти не росли, ноги были такими гладкими, как у девчонки, что каждую неделю делает депиляцию.

Хартмут не спеша разобрался с навороченной душевой кабинкой, дома у него была самая простая ванна с самым обычным душем, но благодаря поездкам в Германию к родственникам, он умел пользоваться подобным. Теплая вода приятно омывала тело, торопиться не хотелось, но когда он поймал себя на том, что уже по второму кругу намыливается, понял, что пора выходить. Хартмут тщательно вытерся полотенцем и задумался: одежда вся, кроме трусов, осталась в комнате, выходить голым было стремно, в мокром полотенце тоже не айс, пришлось снова натянуть свои брифы, а они, кстати, как и костюм, были от Хьюго Босс.

В комнате вместо верхнего света горели точечные светильники по периметру, создавая некий интим. Сам Златоверхий сидел на кровати, скрестив ноги по-турецки и прикрывая пах снятым халатом, рядом с ним на белой простыне лежали какие-то странные черные полосы. Подойдя ближе, Хартмут понял, что это ленты. Ленты? Ленты?!!! Он что, блядь, думает, что Харт из него тут подарочек будет вязать с бантиками?! Слава Богу, хоть не веревка с узлами, Айхгольц про веревочный бондаж читал, мельком, и уж точно им бы заниматься не стал, уж слишком легко им было при неправильном обвязывании нанести травму.

Видимо, Илья что-то прочитал на лице Хартмута, потому что хмыкнул и мягко сказал:

- Не сцы.

Хартмут только губы поджал и уставился пристально на Златоверхого.

- Просто привяжешь мне руки и ноги к кровати, а то мало ли как первый раз пойдет, вдруг я тебе шею случайно сверну?

Руки-ноги - это не так страшно, главное, не слишком затянуть, да и ленты - не веревки, с ними риск поменьше.