"Джеймса нет", - отметил про себя Курт, чувствуя невольное облегчение. Кроме них троих, в саду больше никого не было, но юноша не ощущал себя в безопасности. Хольстен в состоянии был отметелить его до потери сознания и в одиночку.

   - Что ж, президент, глупо преломлять веру тех, кто готов был тебе верить,

  - растягивая слова, произнес Хольстен. Он явно получал удовольствие от происходящего. - Ты упрямо желаешь завалить нам первый этап Олимпиады. Мы предупреждали тебя, но ты, видимо, камикадзе.

   - Прикинь, я ему то же самое говорила. - Все присутствующие замерли, а потом одновременно повернулись к непредвиденному участнику столкновения. - Но он скорее мазохист, чем отъявленный камикадзе.

   Зарина стояла у стены школы, прислонившись к ней спиной, и равнодушно разглядывала всю компанию. Никто не заметил момента, когда она появилась в саду. При звуках ее голоса Хольстен заметно напрягся, видимо, вспомнив о прошлом нокауте, но поняв, что та не собирается предпринимать никаких действий, вернулся к изначальной самоуверенности. К тому же Зарина вяло помахала всем ручкой, всем своим видом показывая: "Я стеночка. Продолжайте, товарищи, продолжайте. Не обращайте на меня внимания. Представьте, что я кусок бетона". Судя по всему, она ожидала нечто веселое от этого столкновения. Недаром же ее любопытные глазки, перебегающие с одного лица на другое, горели огоньками нетерпения.

   "От нее помощи ждать не приходится", - отрешенно подумал Курт, но тут же заставил себя забыть о ее присутствии, будто та и правда была частью стены школы. На данный момент существовала проблема поважнее.

   Эни стояла в куче листьев, и ее трясло. Только сейчас Курт заметил, что Хольстен крепко сжимал ее руку, не давая сбежать. От страха трусишка Эни даже слова не могла вымолвить.

   "И куда, скажите на милость, делась та визгливая клуша из Разбитого парка", - промелькнула в голове Зарины мрачная мысль. Дрожащая и не смеющая оказать сопротивление Эни Каели вызывала у нее жгучее отвращение.

   - Я пришел, Бьорк, как вы с Моретти и хотели, - прорезал тишину сада громкий голос Курта. - Отпусти Каели, и давай разберемся, как взрослые люди.

   - Да без проблем, - усмехнулся Хольстен и оттолкнул от себя Эни.

   Курт хотел тут же кинуться к ней, но противник уже пришел в движение, и Тирнан замер, с ужасом следя, как тот приближается, занося руку для удара. Курт никогда не дрался. Он даже не знал точно, как нужно сжимать кулак, чтобы пальцы не ломались при ударе. Юноша всегда видел в себе скорее миротворца, чем воина. Но судьба не спрашивала Курта о его ви́дении, а просто поставила перед фактом. Его изобьют. Будет больно. Очень больно.

   Юноша отстраненно следил, как к его лицу приближается кулак Хольстена. Красные пятна на костяшках свидетельствовали о том, что Бьорк принимал участие ни в одной десятке драк. И сейчас к списку его выигрышей добавится еще один. Вряд ли он будет сильно впечатлять, ведь Курт ни при каких обстоятельствах не смог бы дать отпор.

   Голубое пятно выскочило из ниоткуда. Подобные движущиеся цветные пятна Курт наблюдал сегодня утром на стадионе. Но на беговых дорожках не мелькало ни одного голубого пятна. Но вот оно здесь. Яркое и до безумия родное. Эни выскочила перед Куртом, продемонстрировав один из своих чудесных беговых умений, которые включались в самые непредсказуемые моменты. Она в мгновение ока очутилась между Тирнаном и Бьорком. БАЦ! Кулак врезался в щеку Эни, и девушку отбросило на Курта. Янтарные глаза ошарашено уставились на Курта, но сам взгляд затуманился.

   Курт с ужасом следил, как нежная бледная щечка Эни распухает. Он был так шокирован внезапным поступком Каели, что просто не мог двигаться. Его словно парализовало. Снова и снова в его ушах раздавался полувсхлип-полувскрик, который издала Эни, когда ее лицо оказалось на пути кулака Хольстена.

   - Просто... просто я не хотела... - Эни сглотнула, сдерживая очередной всхлип, рвущийся наружу. Она неосознанно тянулась к щеке, но как только пальцы касались поврежденной поверхности, морщилась от нестерпимой боли и вновь старалась сдержать рыдания. - Не хотела... не хотела, чтобы ты участвовал в драке.

   Курт все еще не мог двинуться с места. Юноша задержал дыхание, и теперь легкие разрывало от недостатка кислорода. Но он все смотрел и смотрел на дрожащую девушку.

   - Не хотела, чтобы Курт дрался. Курт говорил, что бить кого-то - это низко. Говорил, что ответственному за все нельзя драться... - Эни улыбнулась сквозь слезы и шмыгнула носом, недовольная прорвавшимся всхлипом. - Курт - мирный... Курт за мир.... Курт - президент Совета... Драться низко...

   Голос постепенно стих. Эни завалилась на бок и отключилась.

   - Конец Суслику, - сухо заключила Зарина. Она все это время стояла в стороне, прислонившись к кирпичной стене школы, и жевала желтый листик, сорванный тут же в школьном саду.

   Реплика Эштель привела Курта в чувство. Он чертыхнулся и бросился вперед, на ходу стягивая куртку, упал на колени рядом с лежащей на листве девушкой и бережно подложил ей под голову свернутую в небрежный кулек куртку. Щека Эни окончательно распухла и мерно наливалась нежным лиловым цветом. Курт озлобленно оглянулся, взывая ко всем латентным демоническим сущностям, что грелись в его пацифистском нутре, дабы тут же без зазрения совести забить Хольстена насмерть. По мнению Курта, приятель футбольной звезды школы только что допустил самую большую ошибку в своей жизни.

   К его удивлению, Хольстен, не двигаясь, лежал лицом вниз в куче пожухлой листвы в трех шагах от выхода из школьного сада. Насколько Курт помнил, пару секунд назад Хольстен был на ногах и занимался тем, что шокировано пялился то на свой кулак в пятикилограммовую гирю, то на распластавшуюся у его ног Эни. Как же он вдруг оказался у выхода?

   В натренированном мозгу Курта тут же выстроилась примерная модель событий. Вот Хольстен бьет Эни, вот он осознает, что ударил со всей силы хрупкую девушку, вот он трусливо несется к выходу из сада, а вот он получает по черепуш...

   - Хреновые нынче атлеты, - разочарованно сообщил некто. Юноша вздрогнул и поднял голову. Его взгляд наткнулся на скучающие разноцветные глаза Зарины. Девочка стояла на одной ноге, а другой между тем, согнув в колене, покачивала взад-вперед. В руке у нее Курт узрел длинную железную палку, которой она помахивала в воздухе.

   - Раскроила ему череп? - Тирнан сам подивился, как бесстрастно прозвучали эти слова. Действительно, найти в школьном саду фомку - дело весьма обыденное, а уж жахнуть ею по голове хоть и безмозглого, но все же живого человека - и подавно. - Это уголовно наказуемо.

   Девочка опустила вторую ногу и, ткнув железным концом в землю, оперлась на палку всем весом.

   - Я ваш личный мозгоправ. Правлю шарики, ролики - дорого, мозжечок пойдет забесплатно, - мурлыкнула Зарина, качнувшись в сторону Курта. Тот нахмурился.

   - Шутка, Барон, - Зарина выдернула палку, одновременно зачерпнув пару комьев промерзлой земли, и зашвырнула ее в кусты. - Наш пострел везде поспел, тягает железо в спортзале, но вот почувствовать железо макушкой ему так и не довелось.

   Курт промолчал и прислушался к мерному дыханию Эни. Зарина хмыкнула и приблизилась к ним.

   - Хреновая первая помощь, - заметила она, вальяжно перешагивая через распластавшееся тело Каели и неспешно двигаясь к выходу из сада. - Пусть затоксикоманит нашатырь.

   - Учту, - пробормотал ей вдогонку Курт, но, вспомнив кое о чем, повысил голос. - Если это была не фомка, то как ты его вырубила?

   Зарина, почти завернувшая за угол школы, остановилась и обернулась:

   - Оставляю это на твою фантазию.

   Затем она сделала шаг вперед, но вновь обернулась.

   - Тщедушный трупик Суслика не гармонирует с подмерзшей красотой земли. Прибери-ка садик, Барон. - Зарина, наконец скрылась за углом, но до Курта еще долго доносился ее мелодичный голос, бодро напевающий:"На земле, мерно вздымая бока, переохлажденный Суслик лежит. О, как ждал мой сладенький вас: ангина, гайморит, бронхит, миокардит..."