Курт вспыхнул от гнева. Старая неприязнь вернулась с новой силой, и он вспомнил, какой расстроенной выглядела Тишь после жестоких слов Зарины. Эта лицемерная рыжая девица могла в любой момент ляпнуть что-нибудь ужасное. А вдруг в следующий раз она скажет что-то подобное Эни? Дьявол! Курт не мог этого допустить. Он не выдержит слез Эни, а посему нужно срочно устранить проблему под именем Зарина Эштель.

   - Я бы предпочел, чтобы ты не портила отношения с Ученическим Советом и лично с Карпатовым, - вкрадчиво проговорил Курт, устремляя на Зарину холодные карие глаза.

   Девочка с искренним любопытством проследила, как юноша занимает свое место за столом, и театрально почесала носик в задумчивом жесте.

   - Интересная формулировка скрытой угрозы, - заулыбалась Зарина. - По ходу дела, ты провоцируешь меня на участие в Олимпиаде. Так, Барон, а ну-ка быстренько закатал губешки!

   Курт чуть слышно вздохнул, собираясь с мыслями. У него созрел план, но самому юноше он не казался вполне удачным. Если бы у него было время, он бы разработал что-то более конкретное.

   - Ты же не желаешь участвовать, не так ли? - почти ласково обратился к собеседнице Курт.

   - Да, сладкий, не горю особым желанием, - сдержанно кивнула Зарина, но Курт видел, что изменения в его интонациях заставили девочку насторожиться.

   - Будет сложно объяснить все это Карпатову, - продолжал Курт с притворным беспокойством, ясно осознавая, что Зарина видит насквозь все его притворство. - Он как-никак наш многоуважаемый и всеми любимый директор, глава школы. Его слово - практически закон.

   Вид у Зарины оставался предельно любопытствующим.

   - К чему ты клонишь, Барон?

   - Откажешься участвовать, он вытурит тебя из школы, - безжалостно нанес удар Курт. - Хотя тебе ведь не впервой вылетать из школ из-за отказа участвовать в подобных мероприятиях?

   Зарина злобно осклабилась:

   - Видел характеристику?

   - И не одну, - подчеркнуто холодно сообщил юноша.

   - Эта не последняя школа на Земле, - проговорила Зарина с шипящими интонациями. На секунду Курту показалось, что напротив него вьется змея в человеческий рост. Он прогнал наваждение и сухо заметил:

   - Однако вряд ли Лаус хочет вновь покидать свой университет, а тетя Мэй бросать свой чудный домик и садик. Заставишь их внимать твоим прихотям? Снова?

   Уголки губ Зарины расползлись в кривой усмешке.

   - Я недооценила тебя, Барон. Ты знатная козлина.

   - Могу, умею, практикую, - откликнулся Курт, вспомнив выражение Эни.

   - Полезно нарабатывать практику, - ядовито согласилась Зарина, и Курт спешно начал высказывать свою мысль до конца, пока храбрость еще не отказала ему:

   - Ты можешь отчалить из школы с позором или же я могу предложить другой вариант.

   - Альтернативы безмерно приятны, - не преминула съязвить Зарина. - Сразу напоминает, что наше общество свободно и демократично.

   Курт не обратил внимания на отвлекающий маневр и прямо сказал:

   - Я в силах уговорить Карпатова убрать твою кандидатуру из списка представителей.

   Выражение лица Зарины не изменилось, поэтому Курту не удалось понять, что она по этому поводу думает.

   - Чудесная весть, я в восторге, - холодно сказала Зарина. Однако в голосе ее не слышалось восторга. - В чем подвох, Барон?

   - Конечно же, я собираюсь извлечь определенную выгоду из этого, - тут же ответил Курт, чувствуя, как по телу ползут мурашки.

   - Играешь со мной? - Зарина хищно следила за ним, будто птичка, ожидающая, когда червячок начнет двигаться.

   - Тебе же нравятся игры. - Курт пожал плечами, старательно изображая безразличие. - И про собственную выгоду ты нам не раз твердила. Это всего лишь сделка. Тебе же не чужда коммерция?

   Зарина издала какой-то звук, и Курт опасливо решил для себя, что это смех.

   - Клево. - Девочка протянула вперед руку с открытой ладонью, словно ожидая, что Курт что-то ей даст. - Какие условия с твоей стороны?

   Юноша быстро заморгал. Честно говоря, он считал, что битва займет куда больше времени. Сейчас он несколько смешался, пытаясь в быстром темпе сформулировать что-то приличное.

   - Ты держишь себя в руках при Эни и не говоришь вещей, которые могут ее расстроить. Фильтруешь богатство своей речи, охотно общаешься с ней, когда Каели того хочет, и относишься к ней с предельной любезностью.

   Левая бровь Зарины взметнулась вверх.

   - Ты, видать, знатно обкурился, Барон, - чуть ли не с сочувствием протянула она. - Она что, на чувства твои не отвечает?

   - Просто выполняй условия сделки! - прорычал Курт, гневно сверля ее взглядом. - И будешь свободна от Олимпиады!

   - Врубилась, не дурак, - буркнула Зарина. - И это все?

   - Этого достаточно. - Курт подавил желание опустить голову и прижаться лбом к поверхности стола. Он чувствовал крайнее истощение, словно его очень долго избивали дубиной из чистого негатива.

   - Оки-доки. - Зарина протянула ему руку и Курт, пожимая ее, вздрогнул, чувствуя, как лед ее кожи прорезает тепло его тела. - Сделка!

   Курт перевел дух и виновато понурился. Черт, он только что подвел всю школу! Он без зазрения совести променял престиж школы на спокойствие и счастье Эни. Долг президента требовал от Тирнана какого-то реабилити-рующего хода. Возможно, если открыть Эштель глаза на некоторые детали, она сможет понять.

   Зарина созерцала его с докучливым и пристальным вниманием, будто догадываясь о его душевных метаниях. Курт не был уверен, что с достоинством выдержал ее взгляд. Была ли необходимость заключать эту мнимую сделку?

   - Возможно, ты не совсем понимаешь, но большинство участников... - на секунду Тирнан запнулся и чуть более сдавленным голосом торопливо внес изменение в ранее сказанное: - Точнее, абсолютно все участники стремятся выиграть ради самого выигрыша, то есть ради победы. Статус победителя - это гордость... тот же престиж.

   Под пристальным взглядом Зарины на губах Курта выступили капельки пота. Плохо. Лимит исчерпан, голова гудит, остатки самообладания пропадают. А ведь умение держать себя в руках в любой ситуации Курт считал главным своим достоинством.

   К вещему изумлению юноши, Зарина улыбнулась. Улыбка ее была доброй, искренней. Так улыбаются очень близкому человеку. И это по-настоящему пугало, потому что исходило от Эштель. Зарина не может улыбаться искренне. В Зарине вообще нет ничего искреннего. И это пугало еще больше.

   Продолжая улыбаться, девочка обошла стол и наклонилась к опешившему Курту. Рыжие локоны коснулись его щеки, от едва различимого дыхания кожа покрылась мурашками. От Зарины пахло цитрусовыми, но как-то отдаленно и прохладно. Ощущение, будто пьешь горячий чай с лимоном на свежем морозном воздухе - аромат вторгается в обонятельное восприятие мягкими накатами, одновременно чувствуется лаймовый вкус на языке. Курт сглотнул. Слишком громко.

   У своего уха Курт услышал какой-то тихий хруст, который постепенно сменялся еще более тихим шуршанием. Повернуть голову на звук Курт не решился. С этой же стороны к нему наклонилась Зарина. Ему не хотелось видеть ее лицо так близко от себя. Хруст продолжился, и юноша рискнул скосить глаза. Как он и ожидал, Эштель была близко. Слишком близко. На губах ее играла улыбка, уже другая, не та, с которой она к нему подходила. Смысла ее Курт не мог разгадать.

   - Слышишь? - Зарина шепнула в самое ухо, легонько, незаметно, словно просто чуть-чуть подула. - Слышишь звук?

   Разноцветные глаза Зарины в упор уставились на Курта. Слишком поздно. Теперь уже Курт не смог бы отвести от нее взор, даже если бы сильно захотел. На вопрос он, конечно, не ответил.

   - Слышишь? Так хрустят деньги, а не престиж!

   Зарина резко выпрямилась, и Курт подпрыгнул на стуле, когда она бухнула ладонью об его стол. На деревянной плоской поверхности осталась лежать денежная купюра. Ей-то и хрустела Зарина над ухом президента Совета.