Первой в себя пришла Рэни и, не произнося ни звука, пулей метнулась к дверям своего дома, быстро скрываясь за ними и оставляя в груди Пака неприятный осадок. Он почувствовал ее боль, ведь внутри кольнуло точно так же, но все, что он мог, это растерянно моргать, пытаясь сформулировать ответ для Мин, что вопросительно пялилась на него.

— Прости, но не могла бы ты прийти в другой раз? – все, что Чанёлю удалось выдавить, и, как было вполне ожидаемо, девушка раздраженно повернулась к нему всем телом и, вперив руки в бока, спросила:

— Может, я чего-то не знаю? Ты изменяешь мне?

— Не тебе, — мимо прошел явно недовольный Чонин, стрельнув в Го колючим взглядом. — Проваливай уже.

— Чонин! — рявкнул Пак, чтобы заставить брата услышать самого себя и осознать, что он поступил неправильно, грубя его бывшей невесте, но Ким лишь пожал плечами и молча удалился в гостиную, не желая больше находиться в одной компании с замершей на пороге парочкой.

— Что это значит? Ты разве не хотел меня видеть? Почему та девушка убежала, увидев нас? — продолжала расспрашивать Мин, и парень, глубоко вздохнув, ответил:

— Я знаю, сейчас не самое подходящее время что-то объяснять, но… Думаю, тебе следует знать о моей влюбленности в эту девушку. Это продолжается уже очень давно, но только пару дней назад я смог осознать, что чувствую к ней по-настоящему…

— Ты издеваешься? — хрипло выдохнула Го, а на ее глаза навернулись слезы. Чанёль мрачно отвел взгляд и закусил губу, чувствуя себя не в своей тарелке. — Хочешь сказать, что променял меня, взрослую женщину, на какую-то малолетку?

— Мин, я думаю, что ты сейчас не в том настроении, чтобы полностью понять ме… — не успел он договорить, как звонкая и болезненная пощечина отразилась эхом от стен его дома и заставила парня резко отпрянуть.

— Да ты просто омерзительный извращенец, — злобно произнесла Го и, резко развернувшись, поспешила уйти под удивленным взглядом замершего на месте Чанёля.

Было ли это хорошо или, наоборот, плохо, но Пак не мог не согласиться с тем, что после разговора с теперь уже бывшей девушкой ему стало значительно легче. Вернувшись в гостиную, парень увидел сидящего на диванчике Чонина, что с помощью здоровой руки спокойно уплетал порцию стейка, предназначавшегося для Мин.

— Я уж думал, ты не решишься ее послать именно сегодня, — хмыкнул он, запихивая в рот небольшой кусочек белой булки. — Она выглядела как фурия.

— Сомневаюсь, что это конец, — отозвался Чанёль, рассматривая Кима и не зная, стоит ли спрашивать его о Ли. Но все же единственным связующим звеном между ними был только брат, поэтому он добавил: — Не знаешь, сильно ли разозлилась Рэни?

— Думаю, сильнее не бывает, — пожав плечами, ответил Чонин и как бы нечаянно добавил: — Судя по сообщениям.

— Сообщениям? — парень изумленно поднял брови и, подхватив чужой телефон, лежащий на столике, быстро прочел последние смс-ки от соседки. Взгляд поймал урывки слов: «Ненавижу его», «Не хочу больше видеть», «Похотливый козел», и Пак понял, что без тяжелой артиллерии тут никак не обойтись. Подняв голову, он посмотрел на брата, что пялился в телевизор и спросил: — Гиндо дома, не в курсе?

— Неа, — просто сказал Чонин, ни на секунду не отрываясь от своего увлекательного занятия, поэтому он даже не заметил, как Пак выскочил из дома, уверенно направляясь к дому Ли. Постучав несколько раз, парень так и не дождался ответа, поэтому, решив рискнуть, неслышно вошел внутрь, прислушиваясь к звукам.

Первое, что он понял, это — где находится Рэни, а именно: в душе. С одной стороны — ему не хотелось беспокоить девушку, но с другой — дело не терпело отлагательств. Прошмыгнув мимо кухни к ванной комнате, Чанёль осторожно открыл дверь и застыл как вкопанный, рассматривая стройную молочную спину стоящей под душем соседки. Острые лопатки, упругие ягодицы, ровные худые ноги и длинные влажные волосы… В паху мгновенно засвербило, и Пак, стараясь не обращать на это внимания, сделал пару шагов по направлению к Ли.

Девушка испуганно повернулась к нему, прикрывая грудь ладошками, но, когда поняла, кто это, ее взгляд изменился на совершенно спокойный, а руки опустились вдоль тела, открывая Чанёлю вид на аппетитные выпуклые соски, полностью готовые к ласкам, впалый живот и небольшую поросль на лобке.

Пак судорожно сглотнул и, не чувствуя ног, двинулся к Рэни, что ждала его приближения, не говоря ни слова. Ему хотелось сказать ей, что это была ошибка, что Мин ничего не знала, пока он не открыл ей правду о своих чувствах, но в данный момент его буквально клинило от вида миленькой школьницы, что соблазнительно, но нервно закусила нижнюю губу, словно сомневалась в своих действиях.

Однако стоило Чанёлю оказаться в пределах ее досягаемости и выдохнуть хриплое: «Рэни…», как девушка, отбросив всякое смущение, подалась вперед, обнимая его за шею и впиваясь губами в рот Пака, вынуждая его задрожать всем телом и обхватить ее за талию, прижимая мокрое девичье тело к своему, отчего его одежда тут же начала пропитываться влагой.

Он осторожно спустил ее на пол, но отстраниться уже не смог, продолжая отвечать на невинные поцелуи своей маленькой соседки, превращая их во взрослые, жадные, совершенно не контролируемые…

Примечание к части Добавлена новая обложка от Kim Jaeu: http://images.vfl.ru/ii/1438707894/a505e34e/9478527.jpg

Глава 14

День не заладился с самого утра, когда отец разбудил Рэни с громкими криками и допросами о том, где она была всю ночь. Кроме того, он не пытался узнать, что произошло, а буквально требовал признать, что все ее царапины на лице из-за Пак Чанёля и его брата. Но девушка упрямо поджимала губы, наотрез отказываясь говорить правду, потому что отлично знала родственника, который очень скоро остынет и начнет думать. Сейчас же ему просто нужно было выпустить пар.

Когда Гиндо отправился на работу, так и не добившись от дочери разумных объяснений, Ли поспешно привела себя в порядок и хотела было отправиться к Чонину, как увидела сообщение от дяденьки, который написал, что Кима вот-вот выпишут и в проведывании уже нет потребности.

Однако Рэни позвонила Чонину, и тот предложил встретиться около больницы, чтобы вместе отправиться в кондитерскую и купить торт для Чанёля, которому в этот день исполнялось тридцать лет.