— Стресс тут только у тебя, — скривившись, улыбнулся Пак, на что Чонин, неопределенно пожав плечами, спросил:

— И что? Ты рассказал ей что-то обо мне?

— Нет, скорее уж о себе, — нахмурился Пак и Ким слегка напрягся от этого заявления. — Она расспрашивала о Мин, и я сказал ей, что не уверен в своих чувствах, а потом Рэни призналась мне…

— В любви? — глаза Чонина расширились, и он даже слегка приоткрыл рот. – Так, может, ты здесь сейчас один, потому что малышка страдает из-за твоего тупого отказа? Ты ведь не мог не отказать, верно?

Чанёль отрицательно покачал головой и скрыл лицо в ладонях. Ему было трудно определиться с собственными чувствами и хоть как-то решить эту проблему. Да и под нажимом Чонина просто некуда было деваться.

— Я поцеловал ее.

— Ты что?! — взвизгнул брат, шокированно уставившись на парня, что все еще боялся открыть свое лицо, уткнувшись в колени. — Она же, наверное, решит, что ты готов все бросить ради нее! Ты говорил с Мин? Она знает? А с Ли Гиндо? Он дал разрешение?

— Ты думаешь, легко все это сделать за одну ночь? — мрачно поинтересовался Пак, наконец выравниваясь и глядя Киму в глаза.

— Ну не знаю, судя по всему, за эту ночь ты успел наворотить немало… — скептически ответил Чонин, придерживая свою пострадавшую руку и усиленно размышляя над тем, что же теперь делать. — А она знает, что тогда, у дома, был я, а не ты?

— Знает, только вот один кретин не признался мне, что она видела меня перед собой, а не тебя, — ядовито произнес Пак, и брат, лишь безразлично пожав плечами, перевел взгляд на окно.

— Я тогда сам запутался, а увидев, что ты не можешь решить, что для тебя важнее, решил защищать Рэни до конца. И поверь, я бы сделал это, но ты, придурок, воспользовался моментом, когда меня не было рядом, и теперь я выгляжу как идиот в ее глазах!

— Ты выглядишь как герой в ее глазах, — исправил его Чанёль, и Ким изумленно повернулся к нему. — Нас бы просто избили до потери сознания, а ты помог нам выстоять до приезда полиции. Ли очень благодарна тебе.

Чонин смущенно вытянул губы, но ничего не сказал. Как раз в этот момент в палату вошла медсестра и сообщила об осмотре, после которого его уже можно выписывать и отправлять домой. Пак хотел было подождать брата, но тот заявил, что не маленький и вполне в силах справиться сам, поэтому еще одна мамочка ему не нужна.

Чанёль лишь снисходительно улыбнулся и, попрощавшись с Кимом, покинул палату, устремляясь к выходу из больницы. На ходу парень набрал для Рэни сообщение, что с Чонином все в порядке и он уже сегодня будет дома, поэтому идти и проведывать его не стоит.

Школьница так и не ответила на это сообщение, и парню стало как-то не по себе. Но доставать ее звонками с целью выяснить, в чем дело, он не рискнул. Кроме того, подсознательно Пак понимал, что девушке может быть плохо после утренней ссоры с родителем, а сегодня ведь еще и занятия в школе. Может, Рэни совершенно не до него в данный момент.

Придя на работу, Чанёль успешно расправился с накопившимся количеством писем, причем со странной улыбкой на губах. Он не хотел признаваться даже самому себе, что это его первый день рождения, в который парень чувствует себя заоблачно счастливым, возможно, потому, что между ним и Рэни все стало чуточку определённее.

И узнав, что Ли известна его тайна, Пак испытывал удивительную легкость, ведь девушка восприняла его работу нормально, пусть и шутила о том, что расскажет другим, если только он не поцелует ее… Если бы в тот миг Чанёль поцеловал Рэни, то, наверное, уже не смог бы отпустить школьницу домой. Это было бы выше его сил…

Но теперь, обдумав все тщательнее, Чанёль понял, что он и правда влюблен в свою маленькую соседку и без нее жизнь не будет прежней. Она всегда вносила в его серые будни краски и громкий смех, неосознанно приклеивала его к себе невидимым клеем, и теперь он, кажется, застыл намертво.

Но вот что делать дальше? Как поговорить с Гиндо, и еще важнее: как убедить Мин, что он не пытался с ней играть все это время, а просто не мог осознать, кого любит больше? Девушки ведь такие ранимые создания, а Го — особенно.

После работы Чанёль первым делом позвонил своей бывшей невесте и пригласил ее к себе. Для такого важного разговора требовалась спокойная обстановка и желательно бутылка вина, ведь, будучи совершенно трезвым, он точно не сможет и двух слов связать. Пак терзался чувством вины перед Мин, ведь она рискнула обмануть отца, чтобы вновь наладить с ним отношения, а теперь он поступает так низко…

Он не знал, к чему это приведет и будет ли счастлив с Рэни, которую предпочел вместо девушки, что больше подходит ему по возрасту, но также парень был уверен, что так, как Ли, он не полюбит никого. Эта малышка для него — особенная.

Оказавшись дома, Чанёль приготовил летний салат из свежих овощей, поджарил три стейка на тот случай, если Чонин, который неизвестно где шлялся до сих пор, вдруг вздумает вернуться. Пак открыл вино и стал дожидаться, когда придет Го Мин, что с радостью ответила согласием на его приглашение.

Когда в дверь позвонили, парень поспешно устремился в гостиную и открыл застывшей на пороге Мин, что выглядела просто сногсшибательно в своем коротком лимонном платье. Она широко улыбалась и держала в руках завернутый в обертку подарок.

— С днем рождения, любимый!

Она отдала ему презент и неожиданно подалась вперед, обвивая руками его шею и прижимаясь губами к его губам. Чанёль опешил, пытаясь отстраниться, ведь это был их первый поцелуй с тех пор, как они снова встретились, и сейчас он был ну совершенно неуместен. Однако девушка и не думала останавливаться: она медленно забрала подарок из рук Пака и, отложив его в сторону, снова принялась исступленно целовать парня, даже не дав ему закрыть дверь.

Внезапно на улице что-то упало, и Паку все-таки удалось легонько оттолкнуть Мин, что тоже удивленно повернула голову на звук. Рядом с лестницей стояли Рэни и Чонин, и тем, что выпало из рук школьницы, был праздничный торт. Оба ошарашенно смотрели на Чанёля и ничего не понимающую Го, но не решались что-либо сказать.