Минут десять этого бессмысленного месива, и я осел на землю, обессиленный и опустошенный из-за вышедшей злобы.

Брук приземлился рядом со мной, не делая попыток заговорить. Видимо, он, если и не понимал свою ошибку, то хотя бы прислушивался к инстинкту самосохранения, который советовал ему молчать. Так, в пустом молчании, прошло несколько бессмысленных минут. Ужасно хотелось встать и добавить еще, или же вылить на него ведро грязи, или…

На душе было пусто, тихо и умиротворенно. Говорят, после сильного перенапряжения приходит блаженное ощущение прошлого момента, когда все уже произошло, и менять что-либо уже поздно, да и не хочется. Мне не хотелось Ничего. Уйди сейчас Брук, я бы и не заметил его отсутствия, потому что был полностью погружен в себя. Да и плевать мне, собственно, на его уход. Теперь в моей душе его больше не существовало, будто бы и не было. Такое ощущение, что я умер, и, наконец, душа моя нашла успокоение. Могу простить всех… Нет, ошибаюсь. Я Его никогда не прощу.

Я не знаю, сколько длилось это задумчивое молчание. Лишь хотел, чтобы оно длилось дольше. В этом темном переулке, в тишине, нарушаемой лишь гудками далеких машин с дороги да отголосками звонкой музыки из клуба, я о многом подумал. Понял, что был не прав по отношению к Бруку. Его можно только пожалеть, глупый человек! Он – как бессмысленное маленькое существо, только недавно понявшее свои ошибки, в чем я не был уверен. Но одно я понял точно – больше никогда в своей жизни я не хочу видеть этого человека. Да, я хочу, чтобы он умер, хотя и это желание пройдет. Не пойду же я закапывать его на ближайшем футбольном поле из-за глупого желания?! Мне своя свобода дорога.

Мне нравится моя будущая профессия, нравится универ, мне нравится все в своей жизни, кроме Брука. Это – единственное препятствие на пути к моему счастью. Да.

- Брук, - осипшим от долгого молчания голосом начал я, - я люблю свою жизнь, люблю универ, будущее, открывающееся мне, но мешаешь ты. Ты – преграда, останавливающая течение моей любимой жизни. Понимаешь?

Брук неуверенно кивнул. Честно, я немало был удивлен, что могу вот так спокойно разговаривать с ним, после всего, что было между нами. Хотя, ничего же и не было. Пусть нелогично, но я уже вычеркнул этого человека из своей жизни. Навсегда.

- Если ты любишь меня, - я про себя неверяще хмыкнул, - то исчезни. Из моей жизни.

Он кивнул, словно предчувствовал это, медленно встал и, пошатываясь, направился к освещенной улице. Когда отблески фонарей упали на его лицо, я удивился тому чувству отстраненности, присутствующему на нем. А также алели, наливаясь кровью, синяки, набитые мной. В этом жалком, убитом человеке я не мог узнать того, кто издевался надо мной три года с такой извращенностью и усердием, того, кто так и не смог сломать меня, но кого я сломил всего за день. Не такой уж ты и крутой и сильный, Брук.

Вслед уходящему парню донесся истерический смех, переходящий во всхлипывания.

8. Вписка.

И кто-то ловит миг удачи,

Мечтая только о своем.

Другой же мысли втайне прячет,

А жизнь идет своим чередом.

(с) Ю. Антонов

А жизнь налаживается, никогда бы не подумал. После того рокового вечера Брук больше не появлялся в универе, забрал документы и куда-то уехал. Мне было плевать, абсолютно похуй, где этот придурок. Я просто наслаждался… Наслаждался такой, когда-то кажущейся невозможной, свободой. Дружки Брука, так рьяно поддерживающие его в издевательствах надо мной, были сломлены его внезапным уходом, потому тут же отстали от меня. Господи, идея все высказать Бруку была лучшей в моей жизни! Сейчас я не понимаю, почему не сделал этого раньше? Вот я уебан был.

Отношения с одногруппниками улучшились, меня даже стали приглашать на какие-то вечеринки, где ко мне активно клеились.

Вот и сейчас я направляюсь на одну из таких вечеринок-вписок на квартире у одногруппника Кирилла.

- Але, да, я подхожу, а где? – я разговаривал по телефону с самим организатором, когда услышал музыку и увидел яркие блики из окон пятого этажа. - Нашел уже, сейчас буду.

Неспешно поднявшись на нужный этаж, благо подъезд был открыт каким-то благодетелем, я открыл нужную мне дверь и окунулся в душный смог просторной квартиры. Потные тела толпились вокруг, извиваясь и дергаясь под музыку; было душно, задымлено, чем-то воняло, кто-то уже протягивал мне стакан с неизвестным спиртным, который я безропотно выпил.

Неведомо как я оказался в объятьях какой-то девушки, танцуя с ней под какую-то сумасшедшую глупую музыку. Голова отказывалась соображать, наверняка из-за наркотиков, точно подсыпанных в стакан. Все вокруг плыло, а девушка неизвестно как сменилась Кириллом, хозяином квартиры, прижимавшим меня в угол комнаты. Губы сами приоткрылись, пропуская чужой язык, кожу опаляло раскаленным дыханием парня; одежда сама полетела вниз, а меня протолкнули в соседнюю комнату, где уже была одна парочка, в тесном сплетении друг друга стонавшая, заглушая музыку. Руки сами полезли вниз, стягивая с парня трусы, жадные губы впивались в чужие. Кирилл приподнял меня, прижимая спиной к стене и стягивая с меня остатки одежды. Горячие стоны рядом только распаляли меня, возбуждали до неимоверности, а руки уже надрачивали наши члены, пока парень пальцами грубо растягивал меня, заставляя стонать от боли. Резкий вход, я вскрикиваю, выгибаю спину и, не жалея, начинаю сам с силой насаживаться на него, стараясь получить как можно больше удовольствия. Стоны в комнате стали уже жарче, парочка разлепилась и попыталась присоединиться к нам, но Кирилл, находясь на пике, грозно рыкнул, опираясь на стену за моей спиной и сжимая кулаки. Мои ногти оставляли на спине парня глубокие царапины, а сам я постыдно стонал, рвано трясь членом о живот парня. Я кончил раньше него, забрызгав его белый в темноте живот спермой, а он еще рычал, двигая бедрами вверх, потом кончил и вышел из меня.

Я, опустошенный, еле стоя на ногах, рухнул на ковер, постеленный на полу, где сразу же и заснул.

* * *

Утро встретило меня дикой головной болью и тошнотой. Стоило мне приподняться, как меня тут же вырвало на шикарный персидский ковер. Откашлявшись и обнаружив, что я голый и болит задница, я кое-как поднялся, собрал свою одежду, переступая через спящие вокруг тела, оделся, выпил воды из-под крана на кухне и смылся из ставшей незнакомой квартиры.

Пошатываясь, каким-то образом доплелся до автобусной остановки, заметив на мобильном кучу пропущенных от Макара и братика. Блять, теперь объясняй, где я был.