- Мудак ебанутый, - пробормотал я, пряча лицо у парня на груди, - блять, ну вот нахера-а-а… Нахера я влюбился? Ну вот блять, - тихо и неразборчиво продолжал я, царапая кожу на боках Брука. Кажется, я его всего вчера исцарапал…
Брук хохотнул, улыбаясь во все тридцать два зуба, но я этого не видел, слава богу, иначе заехал бы ему в челюсть. Нельзя быть настолько счастливым, когда я тут оплакиваю свое бедное сердце. Хотя… если подумать, все не так плохо. Все же Брук заставил ему поверить, если, конечно, он сейчас не встанет и не начнет названивать друзьям, мол, какой он молодец, все же трахнул единственного в универе гомика. Вот тогда я изобью его. Если он когда-нибудь так сделает – точно.
Но парень, на мое счастье, все же не вставал, мерно и тихо дыша и рукой перебирая мои кислотно-зеленые пряди челки.
- Все же, блять… - я выругался, поднимая лицо, - люблю тебя, ебаный в рот, - своеобразное… признание, я бы сказал. Ну не могу я по-другому, потому что матерюсь только когда возмущен или стесняюсь. Жутко стесняюсь. Ведь никогда, ни разу в жизни, не произносил эти слова кому-то. Я сглотнул и повторил уже разборчиво, но тихо: - Я люблю тебя.
Брук не ответил, продолжая улыбаться и смотреть на меня, словно впитывая каждую черточку моего лица. Все же… с ним спокойно.
- Ну и?.. – несколько неуверенно спросил он. – Мы теперь… встречаемся? – ой че-е-ерт, что за глупые вопросы после МОЕГО ОХУЕННОГО ПРИЗНАНИЯ?!
- Типа да, если тебе… не стремно будет, - ответил я, внутри натянувшись в струнку. Это ведь вся его репутация к чертям. Если легкий поцелуй в щечку еще как-то можно было объяснить, вроде шутки или прикола, то это… Нет, это не объяснишь. Тут либо я, либо репутация.
- Мне плевать, - спокойно ответил парень, успокаивая тем самым и меня – я снова расслабился. – Потому мы встречаемся, - он удовлетворенно повторил это утверждение.
- Хах, тебе еще с братиком объясняться, - неожиданно хохотнул я, когда на кухне грохнула чашка о стол, - я мешать не буду, - и заржал, вовлекая в свой смех и парня.
* * *
Год спустя.
- Я убью его, блять! С-с-сука, пусти меня! – орал я, вырываясь из крепких рук Брука, чтобы снова накинуться на ухмыляющегося, но все же с разбитым носом и губой шатена. – Пусти-и-и! – я все же вырвался, когда Брук случайно ослабил хватку поперек моего живота, и снова набросился на парня, разбивая и так в кровь разодранные костяшки о скулу противника. Тот не растерялся, заезжая мне кулаком в живот, и наша драка снова возобновилась. Мы месили друг друга, пока нас не прервал громкий крик декана:
- Ну-ка разошлись, живо! – толпа вокруг расступилась, прекратив подбадривать нас криками и пропуская к нам седого мужчину маленького роста, что быстро-быстро перебирал короткими ногами и торопился к нам.
Бруку все же удалось оттащить меня, и теперь я пытался отдышаться, стоя согнувшись и схаркивая на землю кровь изо рта. Дело происходило во внутреннем дворе, потому никто бы не мог меня отругать за загрязнение территории. Мой противник также стоял, согнувшись, размазывая грязной рукой кровь по лицу и прищуривая глаза. Карие.
- Кир, ублюдок, - прохрипел я, - еще раз и убью…
- Ха-ха, кто кого еще, - также задыхаясь, ответил Кирилл.
Декан непонимающе уставился на нас:
- Что за выражения? – взвился он на меня. – Молодые люди, пройдите в мой кабинет, немедленно! А вы все, быстро, расходимся-расходимся! – он замахал короткими руками, приказывая толпе расходиться.
Я выпрямился, тяжело вдыхая и вытирая рукавом толстовки пот и кровь с лица.
- Ну, Кир, ты ебанько. Снова к декану нам, - я хохотнул, закидывая руку согнувшемуся парню на плечо и от души хлопая, мстя за разбитый нос.
- Сам виноват, мудак, - ухмыльнулся тот, выпрямляясь и неожиданно потрепав меня за щеку. Рядом стоящий Брук недовольно сощурился.
- Не зли моего хомячка, - хохотнул я, заметив нахмуренные брови. Я оглянулся, поглядел, что все почти уже разошлись, а остальные уже привыкли, отстранился от Кира, повисая на своем парне и чмокая его в губы. О да-а-а, я могу быть милым. Правда сейчас я грязный и в крови, но не беда, потерпит.
- Придурок, - буркнул Брук, своим рукавом стирая оставшиеся разводы с моего лица.
- Плохо держал, - хохотнул я, не отпуская его шею и щурясь. Фингал, поставленный Киром, уже мешал спокойно моргать левым глазом. – Красавчик я теперь, да? Эй, Кир, мы теперь два красавчика, - я отпустил Брука, снова хлопая единственного и теперь уже лучшего друга, к которому Брук, этот ебантяй, почему-то ревновал. Ну, хотя, если учесть, что мы с Кириллом переспали… Все равно, точно идиот.
Шатен согнулся от хохота, поддерживая меня в том, что мы теперь неописуемо прекрасны.
Из-за чего мы дрались? Уже не помню, да и важно ли это? По-моему, иногда (хотя в нашем случае, довольно часто) выпускать пар очень даже полезно. Раны заживут, шрамы сойдут, а дружба только станет крепче. И любовь. Не зря же у Брука вся спина в царапинах…
Мы неспешно направились к декану. Черт, кажется, этот последний год в универе будет настолько же крутым, как и прошлый. Как и много лет после него. Ну, я надеюсь. Ведь Брук все же ободряюще шел рядом, несмотря на все мои выкрутасы, истерики, драки и крики. О да, я трудный, а он любит. Ну, а я люблю его. Думаю, у нас есть будущее. А сейчас я… счастлив.
Послесловие.
Слова автора всегда писать труднее всего… Потому что оказывается, что это очень печально вспоминать все, что было.
Этот оридж писался, по моим подсчетам, около полугода, с нескончаемыми перерывами, всплесками активности, плохим настроением, смехом, философией…
Мне нравится в этой моей работе именно философия. Возможно, многие из вас хотели больше НЦ-шек, но увы и ах, их здесь только две. Не сложилось. Работа в основном опирается именно на эмоции, на осознание, на тот сложный путь от ненависти до любви.
