И я ответил, до того просто позволяя себя целовать, а теперь покусывая губы парня и чуть приоткрывая глаза. Странно видеть лицо Брука настолько близко, с немного подрагивающими темными ресницами закрытых глаз. Странно целоваться с открытыми глазами. Странно целоваться с Бруком…
Совсем скоро я начал задыхаться, снова жмурясь и с шумом втягивая воздух через нос, уже более настойчиво кусая губы парня, вынуждая его отстраниться. Тот громко втянул воздух через рот, буквально отнимая его у меня, ведь он не убирал губы далеко от моих, просто позволял мне делать быстрые короткие вдохи, а потом снова прижимаясь к моим губам и лишая кислорода. Вот же гад. А я даже не мог ему сопротивляться, что он и чувствовал.
- Кхм-кхм, десять минут давно истекли, - на пороге стоял Вик, опираясь на косяк двери и явно недовольно поглядывающий на сие действо. Потом все ему объясню. Если смогу, конечно, ведь сам не могу себе объяснить.
- Ты пойдешь… гулять? – Брук отстранился, усиленно вдыхая воздух и глядя только на меня, полностью игнорируя брата.
- Нет, - ответил я, против воли ухмыльнувшись, - не хочу никуда идти. Думаю… завтра увидимся в универе, - я отвел глаза. Мне надо прежде всего разобраться в себе, а потом уже с ним. Не хочу его сейчас видеть, потому что мне… стыдно. Да, мне очень стыдно сейчас, не только перед парнем, но и перед братом. Мысли встали на месте, заставляя меня мучительно краснеть, осознавая, что я натворил.
- Окей, - отозвался парень, вставая и быстро выходя из комнаты под пристальным взглядом Вика, который он позже перенес на меня, но отвернулся и вышел провожать моего однокурсника. Чувствую, грядет пиздец и головомойка.
Входная дверь хлопнула, а буквально через пару секунд на пороге снова оказался брат, проходя и садясь на мою кровать:
- Ну и что это такое? – спросил он, хмуря брови.
- Я… я не знаю, Вики, правда, - подтягивая колени и пряча в них лицо, глухо ответил я. Брат явно не был удовлетворен таким ответом.
- Какого хрена вообще? Ты же ненавидеть его хотел. Я… задавал тебе этот вопрос однажды, но тогда ты убежал с истерикой, - брат по-доброму улыбнулся, - попробую еще раз: ты любишь его?
- Я запутался, - сипло прошептал я. Я не знаю, правда. Почему он задает такие сложные вопросы? Как понять, где любовь, а где ненависть? Или это просто давняя трехлетняя обида, из-за которой я не могу принять и довериться Бруку?.. Кто бы дал мне ответ. Как было бы замечательно, если бы кто-то сейчас расставил в душе все по местам и выдал четкий ответ.
- Ты слишком долго путаешься, - Виктор подсел ближе, обнимая меня. Единственный, кому я действительно доверяю. - Ты уже реши: верить или нет, - он положил мне подбородок на колени, заглядывая в глаза.
- Я верю тебе. Мне… так трудно поверить ему… Ты же понимаешь, - в горле снова этот противный гнусный комок, мешающий говорить.
- Понимаю. Но, кажется, он серьезен. Я имел несчастье пообщаться с ним пару минут, - он скривился, - но, знаешь, меня он убедил. Я бы не стал бегать за кем-то, тем более, парнем, так долго, если бы действительно не любил. Не стал бы задаривать цветами, тратя последние деньги. Точно не стал бы терпеть удары, отталкивания и так далее. А он же терпит тебя, истеричку, - брат ухмыльнулся, за что тут же получил подзатыльник и расхохотался. Даже я улыбнулся, глядя, как он потирает макушку и ржет. Да и спокойнее мне стало.
Правда стало. Если обдумать все, я ведь и правда слегка вспыльчивый и истеричка. Ну, может, не слегка, но точно. А он терпит. Я, к тому же, еще и парень. А он принимает это. Но тут вкрадывается противное словечко «теперь». Только теперь он это признал. А до этого три года боялся.
Нет, я могу его, при очень большом желании, понять. Но не простить. Мне кажется, такие отношения долго не продержатся, потому что эта обида никогда не пройдет. И вот парадокс: я, оказывается, так боюсь быть брошенным, остаться с разбитым сердцем. А Брук пока не дает мне гарантии, что не бросит. Эти его «люблю», «не могу жить»… Да Господи, я так каждому сказать могу. Хоть Кириллу.
Нет, все же Кириллу не скажу. Но все равно, боюсь, что как только мы с Бруком переспим (боже, о чем я уже думаю), он бросит меня. И это страшно. Очень страшно. Это я и сказал Вику.
- Кто не рискует – тот не пьет шампанское, - ухмыльнулся брат, снова кладя мне голову на колени, - тебе-то что терять?
- Сердце.
- Не боись, все будет окей, иначе… я убью этого мудака, - он улыбнулся.
- Ладно… - тихо шепнул я.
Вот так. Я поверю. Правда поверю ему. Прекращу вот прямо сейчас отрицать свою симпатию к Бруку. Ведь он… правда мне нравится. Правда... Мне нравится с ним целоваться, обнимать, нравится его голос. Его внешность, его характер теперь. И всегда нравились. Блять, все же я безнадежный романтик, потому что только такой кретин, как я, мог влюбиться в человека, который издевался над тобой три года, а потом резко признался в любви. И я попробую довериться…
Господи, пусть хотя бы единственный раз в моей жизни настанет светлая полоса.
29. Необычный день в моей жизни.
And you you're not alone,
Oh and I'm where I belong.
(c) Green Day - Stray Heart.
С утра голова совершенно не варила. Вик остался со мной на кровати, так и заснув, положив голову на мои колени. Очень… мило, да.
Я аккуратно выбрался, не будя братца, встал, разминая затекшие из-за него ноги, потер наверняка красные из-за вчерашней истерики глаза.
Ну что, Коти?.. Пиздец настал. Ты влюбился, только вот... как сказать об этом Бруку? Я… мне даже как-то страшновато. Несмотря на весь мой выступающий пафос, я все же трус и романтик, так что надо как-то, чтобы он сам догадался. Есть одна идейка…
* * *
Брук молча сел рядом на паре, ничего мне не говоря, но все равно активно косясь глазами в мою сторону и еле слышно вздыхая. Блять, что за театр одного актера? Окосеет же. Не то, чтобы мне было до этого дело, хотя, блять, мне есть до этого дело. Вот задница.
