После отъезда Реина он строго запрещал себе размышлять о том, что будет, когда альфа вернется. Теперь же это казалось ему одной из тех мелочей, которые решатся сами собой и не требуют внимания. Сейчас его волновал лишь тот, кто сейчас спал в соседней комнате.

Реин проснулся чуть позже, широко зевая и потягиваясь. С кухни доносился вкусный запах свежей выпечки, манивший к себе проголодавшегося альфу. В одних штанах он вышел из комнаты и замер в дверях, любуясь на своего омегу: растрепанный, в рубахе, едва прикрывающей ягодицы, и увлеченно выполняющий последние приготовления к завтраку. Он выглядел до ужаса соблазнительно, и Реин, тихо подкравшись сзади, неожиданно обхватил его руками, прижимая к себе и целуя в макушку. Эйлон только удивленно ойкнул и, бросив свое занятие, развернулся.

– И не стыдно тебе пугать меня? – он улыбнулся, наслаждаясь присутствием альфы.

– Совершенно не стыдно, – медленно произнес тот, нежно целуя омегу в щеку. – Я так скучал по тебе, Эйли.

Эйлон сильнее прижался к обнаженному торсу, чувствуя, как горячие руки, слегка приподняв рубаху, обхватили его за талию. Вдыхая родной запах, он на миг забылся, прикрыв глаза.

– Скажи мне, Эйли, ты уедешь со мной? – Реин погладил омегу по огненно-рыжим волосам, внутренне напрягшись. Как бы легко не были произнесены эти слова, от них зависели все надежды и желания альфы.

Омега не спешил с ответом. Подняв голову, он заглянул в глаза Реина. Ему казалось, что ответ на этот вопрос давно уже известен, и можно было бы об этом и не говорить. Это было очевидным. Разве мог он остаться здесь, оттолкнув от себя того, кто наполнял смыслом каждую секунду?

– Подожди, – перебил альфа Эйлона, когда тот уже раскрыл рот, чтобы ответить. – Прошу тебя, подумай хорошенько. Это не должно быть решением, принятым в порыве чувств.

– Реин, – омега ответил ему серьезным взглядом, внутренне негодуя. Он счастлив, он готов на все, впереди у них целая жизнь, так почему они должны опускаться с высоты своего счастья до обсуждения этих вопросов? – Я готов уехать с тобой из этого места куда угодно.

– Прежде всего, это твой дом. Здесь ты родился и вырос, прожил всю сознательную жизнь. Тебе привычно такое существование. Я же хочу забрать тебя в город. Готов ли ты отказаться от своей жизни ради неопределенного будущего со мной?

Конечно же, было легче не говорить всего этого, но Реин прекрасно понимал, что не может утаить свои сомнения и вопросы. Совершая такой важный шаг, он осознавал свою ответственность за него, за себя, за них. Он знал, что такое тоска по дому. И ему совершенно не хотелось, чтобы омега винил себя за то, что не обдумал своего поступка, если… Если у них не получится. Как бы ни хотелось обойти эту мысль, альфа все равно возвращался к этой возможности.

– Почему ты считаешь, что я могу отказаться от тебя ради жизни изгоя? – Эйлон с укором посмотрел на него.

– Я… Дело не в этом, Эйли. Я прошу тебя пожертвовать многим, чтобы переехать в столицу. А ведь ты вправе потребовать от меня того же. Я не хочу, чтобы в городе ты чувствовал себя не на своем месте, потерянным и тоскующим по лесу. Поэтому я хочу услышать то, что ты думаешь об этом, – не замечая упрека во взгляде омеги, Реин упрямо продолжал. – Я не хочу, чтобы ты жалел о переезде.

Отстранившись от альфы, Эйлон молчал. Ему совсем не хотелось быть серьезным, рушить спокойствие сложным разговором. Все было решено, все было сотню раз передумано. И этот разговор вызывал тихое раздражение.

Но взглянув в глаза Реина, омега опомнился. Все было взвешено и решено им одним, и альфа просто не мог знать об этом. Для него Эйлон принимал это решение спонтанно, не подумав, и поэтому его беспокойство вполне объяснимо.

– Я никогда не пожалею. Знаешь, что держит меня здесь? Ровным счетом ничего. Да, я привык к такой жизни. Да, я буду скучать по мастеру Сэйру. Да, мне будет не хватать леса. Но я не могу больше жить здесь в одиночестве и в немилости у своих односельчан. Мне тяжело, Реин. А ты говоришь мне о том, что я должен подумать. Я не соглашаюсь на это не подумав, пойми.

Альфа вздохнул, задумчиво потерев ладони друг об друга, и кивнул. Сомневаться в искренности и правдивости Эйлона он не мог, но также понимал, что тот еще не все знает. Что он думает о нем, о Реине? Кто он для него? Обычный городской житель, имеющий в своем распоряжении один из домов на оживленной улице? Может, вдобавок заведующий собственной лавкой, кузницей или вообще таверной? Как сказать омеге о том, что из отдаленной, глухой деревни он попадет в замок короля и будет общаться не с полуграмотными сельчанами, не умеющими скрывать своих чувств, а с придворными, которые будут улыбаться в лицо и шептаться за спиной? Именно это занимало все мысли Реина. Еще и изменник…

Когда он был там, в столице, все казалось ему легким. Но сейчас он чувствовал свою возрастающую ответственность за Эйлона, который не понимал, да и не мог понять бури в душе альфы.

Реин отошел к окну и, отодвинув кусок серой ткани, заменявшей штору, взглянул на просыпающуюся деревню. Из труб уже потянулся дым, кто-то из омег возвращался от колодца с полными ведрами воды, слегка покачиваясь на ходу от тяжести. Все вокруг постепенно пробуждалось ото сна, наступал новый день, полный хлопот по хозяйству. А что в столице?

Альфе вспомнились шумные улицы главного города, затихающие лишь на пару предрассветных часов, крики многочисленных торговцев, скрип телег, ржанье лошадей и цокот копыт. Столица – сердце государства – не прекращает своей бурной деятельности ни на секунду. Жизнь кипит и бьет ключом. А здесь…

– Не молчи, скажи, что так беспокоит тебя, – омега коснулся рукой предплечья Реина. Повернувшись, тот перехватил ее и прижал к своим губам, молясь всем богам, чтобы его слова не разрушили тонкую связь между ним и Эйлоном.

– Эйли, как ты думаешь, где мы будем жить? – начал альфа издалека.

– Если ты хочешь сказать мне, что у тебя нет…

– Не хочу, это не так, – перебил Реин, вздохнув. Социальное неравенство, на которое он не обращал раньше никакого внимания, душило его теперь, не давало трезво мыслить. Как омега воспримет то, что между ними, по мнению общества, целая пропасть?

– Ты рассказывал мне про брата… Он против, чтобы мы с Хали жили с вами, ведь мы займем какое-то место в доме? – продолжал гадать Эйлон, пытаясь разгадать мысли альфы. Тот же едва не засмеялся, такой невероятной казалось ему перспектива, что кого-то можно потеснить в замке.