Ильи в школе не было, он простудился, как написала мне Лера. Она попросила передать это классной, чтобы за прогул не засчитали. Только от этого мне легче не стало, лишь подхлестнуло. Но даже если я буду что-то делать, то что? Не пойду же я к нему (если узнаю адрес у Леры) и не скажу ему что-то вроде: "Прости, Илья, я была не права, слишком грубо высказалась, ты не обижайся!"! Он же меня пошлет, извиняюсь, куда подальше, если не прохихикает: "Да я над тобой прикалывался все это время, мне наплевать.".
Кстати, мысль об именно таком развитии событий плотно засела в голове, не желая уходить в чью-нибудь другую. А что тут еще может быть? Хотя, почему бы и самой не выяснить, чтобы не гадать, от чего же все так произошло.
И пусть он даже и вправду пошлет меня, но зато я буду знать, почему.
Я буквально загорелась этой идеей, забывая все невзгоды, которые преследовали меня с начала лета. Да и вообще, что такое невзгоды? Обиды человека на то, что в данной ситуации его желания и надежды никак не осуществились. Вот.
Быстро перекусив дома и бросив сумки, я отправилась по данному Лерой адресу. Собственно говоря, я примерно помнила, где дом Ильи, но квартиру точно не знала. Уже поднимаясь в лифте, я почувствовала ужасное волнение, словно не к однокласснику иду, а к президенту, не менее. У двери я вообще растерялась, думая, а не следует ли мне уйти отсюда.
Резко выдохнув, я нажала на звонок, тут же отойдя от двери на метр, отговариваясь тем, что "вдруг она наружу открывается". Никакого шороха за этой массивной дверью я не услышала, поэтому уже собиралась уходить, но тут дверь приоткрылась, являя мне замотанного в теплый коричневый шарф, в свитере и штанах пупа всея Земли. Он явно был удивлен моему появлению, поэтому молчал - я же молчала, потому что внезапно растеряла все возможные фразы.
Наконец, я нашла, что сказать.
- Илья, п...прости меня, п...пожалуйста, - спотыкаясь на словах, произнесла я, краснея и смущаясь. Илья тоже вышел из оцепенения, но молчал, переваривая мои слова. Я зажмурилась, ожидая предполагаемую реакцию, но все пошло совсем по другому сценарию.
Он шагнул ко мне, наклоняясь и обнимая, от чего я раскрыла глаза, чувствуя, что еще больше и сильнее краснею.
- Это ты меня прости, Саш, - произнес он, а я неожиданно для себя счастливо улыбнулась. Тут же прощая ему все, что он натворил за последнее время. И поездку, и игнорирование, и подколы, и вчерашнюю сцену. И вдруг меня как холодной водой облили.
- А ну-ка быстро в квартиру, дурак! Нечего по холодному бетону расхаживать, еще сильнее заболеешь! - я отпихнула Илью от себя, буквально заталкивая в его довольно просторную прихожую, ну и скрывая все свои чувства.
- Прости-прости, - он засмеялся, глядя на меня сверху вниз, - но у меня только несильный кашель, а температуры совсем нет, я просто похалявить решил.
- Еще лучше! Я, значит, волнуюсь, что он заболел, да и не просто так, а из-за меня, а он прогуливает! - я чувствовала, что начинаю закипать, но при этом все эти эмоции словно были в шутку, не по-настоящему, потому как я до сих пор тихо радовалась нашему примирению. И не могла не верить Илье.
- Боюсь, теперь я точно заболею! Переломом рук и ног, - и мы вместе засмеялись.
Позже, когда мы сидели за столом и пили чай, я все-таки решилась спросить, почему Илья пропал на все лето, не предупредив, не позвонив. Но то, что он мне ответил, потрясло меня до глубины души, а еще больше удивления вызвал его серьезный взгляд. Он не врал...
Часть 21
- Я влюблен в тебя, - произнес Илья, посмотрев мне в глаза. Чтобы не уронить чашку, которую я держала в руке, мне пришлось поставить ее на блюдце, так и не сделав глоток - хотя в горле пересохло. Пытаться думать о том, что это какая-то ошибка, я не могла, в голове крутилась лишь эта одна его фраза, отдаваясь гулким эхом.
"Влюблен, влюблен...".
Мне никогда никто не признавался в любви. Может, в первом классе мне и приходила записка с кучей ошибок и с буквами наоборот, но я об этом точно не помню. Но эти эмоции невозможно передать: от удивления до недоверия, от ужаса до радости или грусти. Я не знаю, что можно сказать о той буре чувств, которая не поддавалась моему пониманию.
"Не знаешь, радоваться или плакать!" - именно так я бы описала свое состояние. Пробирало и на смех - ситуация казалась абсурдной до невозможности - и на слезы - от переизбытка эмоций. Поэтому я молчала, но мое молчание было истолковано совсем неверно.
- Прости, - Илья опустил взгляд. - Все нормально.
Я теперь с удивлением посмотрела на него. Как, объясните мне, как может быть все нормально у человека, который невзаимно влюблен?! Я не могу этого и представить! Но он вновь поднял глаза и улыбнулся, становясь похожим на себя обычного, словно никаких признаний и не было. Можно было даже подумать, что все это мне показалось. А он, как ни в чем ни бывало, снова заговорил:
- Не спи, замерзнешь! - и улыбнулся.
Даже ответить на этот его выпад я не могла - я находилась в таком ступоре, что лишь только хлопала глазами, пытаясь понять, что, где, когда. Илья, конечно же заметив такое мое состояние, продолжил наглеть, помахав руками перед моим лицом.
- Ау, Земля, откликнись!
Я же, наконец уверившись, что все, произошедшее пару минут назад, мне приснилось, померещилось или придумалось моей чрезмерно богатой фантазией, очнулась и отпила немного остывшего чая, запив всю информацию и надеясь на ее переваривание.
- Тут я, тут, - смущенно произнесла я, а Илья взял и рассмеялся. Мысленно прибавив этот "симптом" ко всем остальным и убедившись, что передо мной какой-то ненормальный человек, который не подчиняется законам логики, я тяжело вздохнула, вновь разглядывая чай в чашке. У нас дома чашки были самыми разными: от обычных белых до интересных, с рисунками, с надписями "Доброе утро!" или что-то наподобие. Притом, у нас были специальные чашки для гостей и определенные, мамины, папины и мои.
У Ильи же обе чашки были одинаковыми, белыми с красивыми витиеватыми ручками и с золотистой каемочкой, словно были взяты из какого-то чайного сервиза - блюдца тоже были белыми с каемочкой. Либо у него вообще не было чашек с рисунками и надписями, либо специально для гостей доставался сервиз, из чашек которого пили и гости, и сами хозяева. У нас так было только по праздникам.
