Утром мы с Дэем не увиделись — сразу после облавы он отправился на службу, потом у меня снова было дежурство в больнице, и только поздним вечером он успокоил меня тем, что Сейлиара с подручными удалось взять. В суть дела я вникать не стала, да Дэйниш не особо и распространялся. Да, что-то там с контрабандой… а еще с шантажом… и убийствами. Словом, чем дальше от этого находишься, тем спокойнее живешь…

Но главное — я узнала, зачем понадобилась преступникам. Оказывается, если со свидетеля ментально считывается информация, то этот процесс должен быть повторен в суде при соблюдении определенных условий, до тех пор сведения считаются недостоверными, на их основе нельзя предъявить обвинение. В моем случае это не так — будучи сама магом-менталистом и добровольно транслируя картинку следователю, я перешла из разряда свидетелей в категорию информаторов, чьи сведения не нуждаются в специальном подтверждении, а сразу фиксируются как достоверные. Вот только преступники обо мне ничего не знали — мальчишку в гостинице, а потом и на улице успел заметить сам Сейлиар, а кроме него — сообщник, контролировавший ситуацию неподалеку от гостиницы. Много позже того же пацана случайно заметили у дома сыщика и стали следить. О том, что вышел приказ о розыске и аресте Сейлиара, весть распространилась быстро (у преступников нашелся информатор в городской страже), были сделаны соответствующие выводы, и неудобного свидетеля решено было устранить, пока его показания не подтверждены судом…

В первый день осени я зашла в школу ранним утром и, вместе с настроенным на меня студенческим значком, получила ключ от своей комнаты в общежитии. Открыла дверь, оценила обстановку: две кровати, два письменных стола, два стула, два шкафчика. Скромненько, без излишеств, но мебель вся целая и стены в приличном состоянии, не в пример студенческим общагам моей родины. В комнатке имелся и собственный крохотный санузел с душевой кабинкой. Вселяться я не спешила — у меня впереди еще две смены в лечебнице, туда удобнее добираться от Дэйниша. Так что, налюбовавшись на место своего будущего обитания, я заперла дверь и покинула общежитие. Для остальных курсов каникулы уже закончились, и школа гудела множеством голосов…

Заселяться я пришла ранним утром — с ночной смены, и уже со всеми своими вещами, которые предусмотрительно прихватила с собой на работу. Впрочем, шмотья у меня было немного. Первым делом я решила зарегистрировать свой арсенал. Меч вызвал у коменданта уважительный взгляд и цоканье языком. Моя же хрупкая фигурка — выражение скепсиса на физиономии:

— Ваш?

— Был бы чужой, стала бы я его здесь регистрировать?

— Я имею в виду, умеете вы этим… пользоваться.

— А вот это вас не должно волновать. Правда ведь? — я тепло улыбнулась коменданту.

Раздумывала, стоит ли регистрировать нунчаку, на всякий случай показала дядьке, но тот махнул рукой — не принял всерьез. Ну что ж, его личное дело. Я честно попыталась.

Моей соседки все еще не было. Я быстренько разложила свои вещи и замаскировала оружие. После чего приняла душ и завалилась спать — прямо в одежде, поверх покрывала.

Разбудил меня вопль. Я вздрогнула и открыла глаза: надо мной стояла та самая девица, которой я так не понравилась на экзамене, и задыхалась от возмущения:

— Это что такое?! Это же женское общежитие! Ты что здесь делаешь?! — за открытой дверью стали собираться первые зрители.

М-да, волосы у меня, конечно, слегка подросли, но в целом вид еще был вполне пацаний. Если не приглядываться. Соседка моя приглядываться то ли не умела, то ли не желала. Я дождалась, пока она заткнется, после чего осторожно спросила:

— И что мешает мне здесь находиться?

— Это женское общежитие! — снова завелась соседка.

— Так а я кто по твоему? — вкрадчивым шепотом спросила я, поднявшись с постели и приблизившись к ней почти вплотную.

Та отшатнулась и захлопнула рот. Поморгала глазами. Потом глубокомысленно изрекла:

— Ужас! — и все это еще при открытых дверях.

— И в чем же, собственно, ужас?

— Меня, дворянку, поселили в одной комнате с простолюдинкой, которая даже одеться по правилам не умеет.

— И кто утвердил эти правила? — спокойным тоном поинтересовалась я.

— Девушки должны носить платья! — изрекла соседка.

— А магички спокойно носят брюки — и ничего. А у нас тут, кстати, магическая школа. И что ты думаешь по этому поводу?

— Не смей! — снова взорвалась девица. — Не смей мне тыкать! Я дворянка. Изволь обращаться ко мне не иначе как «ваше сиятельство».

— Неужто графиня? — заулыбалась я.

— Да! — дернула плечиком девица.

Я внимательно посмотрела ей в глаза, наклонила голову, улыбнулась ласково-ласково, потом согнала улыбку с лица и строго заявила:

— Не люблю лгунов! — я обернулась к зрителям. — Вот, извольте полюбоваться — торговый род, баронство во втором поколении, а туда же — в графини, — что делать, все на поверхности поверхности, не надо быть продвинутым менталистом, чтобы догадаться.

Нет, я не хотела унижать соседку. Возможно, в будущем я попытаюсь даже наладить с ней отношения. Но сейчас стоило поставить ее на место резко и безоговорочно.

Девица застыла с открытым ртом — ей нечего было сказать. Зрители, посмеиваясь, расходились. Я закрыла за ними дверь и обернулась к соседке.

— Меня зовут Лариса Май. Можно просто Лари. Как называть тебя?

Соседка вскинулась было, но сразу сдулась. Ответила, хоть и не сразу:

— Рейяна, — а голосок все еще сердитый.

Ну ничего, придет время — и приручу обиженную красавицу, опыт есть. Она у меня еще с рук есть будет.

— Вот что, я с тобой воевать не собираюсь, но если будешь пакостить — получишь сполна, — подвела я под беседой заключительную черту, после чего опять завалилась на свою койку и отвернулась к стене.

Студенческую жизнь можно было считать успешно начавшейся.

Конец первой части

Новоиспеченные студенты собирались в главном зале в ожидании приветственной речи ректора. Времени до начала было еще в достатке, народ знакомился между собой и начинал уже кучковаться небольшими группками. Я покуда сидела в одиночестве и наблюдала за публикой. Вот моя соседка, она уже собрала вокруг себя кучку подружек-единомышленниц. Девицы переговаривались, хихикали и украдкой бросали взгляды в мою сторону. Меня эти взгляды скорее забавляли, чем тревожили — я не сомневалась, что подружки, как и сама Рейяна, мне не опасны. На серьезные пакости они вряд ли решатся, разве что слухи какие пустят, да посмеиваться за спиной станут. Ерунда все это.

Одна доброхотка из вчерашних зрителей уже успела донести мне, что соседушка, стоило мне заснуть, отправилась к коменданту с требованием отселить от нее «нахальную простолюдинку», а в ответ получила резкую отповедь и настоятельную рекомендацию ознакомиться с уставом школы, в котором особо делался акцент на то, что все студенты равны и в пределах школы сословные различия не имеют значения. Надо будет, кстати, и мне устав почитать. Наверняка что-нибудь полезное для себя открою.

Тем временем в дверях аудитории появился магистр Хольрин, и народ стремительно разбежался по местам, приготовившись внимать ректору. Мне тоже было интересно.

— Дорогие студенты!..

Так… четверть часа пафоса и воспевания школы с ее «славной историей»… Это мы уже проходили когда-то. Вот теперь стоит быть повнимательнее:

— …Деление на факультеты при поступлении весьма условно, большую часть лекций вы будете посещать все вместе. Сейчас вы получите расписание занятий и убедитесь, что лекции по различным специальностям намеренно распределены так, что выпадают на разные дни. Таким образом, все интересующиеся могут посещать любые спецпредметы по своему выбору — или все сразу, если нет пока желания выбирать.