-Не мели ерунды, Найто. Какие у меня могут быть чувства к этому уроду? Ну, так что там с моим вопросом. Не уходи от темы.

-Ну, как бы это… - замялся Найто, - так сразу и не скажешь. Если влюблен, то поначалу… хочется видеть этого человека, разговаривать с ним, общаться… начинаешь скучать по нему, много думаешь о нем, а стоит встретиться – сердце стучит как ненормальное, и в голове полная каша. Ищешь причины остаться наедине, прикоснуться, обнять, а если почувствуешь, что это желание взаимно, становишься смелее, и тогда… слышь, Ке-кун, что за выражение у тебя на роже? Ты меня вообще слушаешь? Нет, ты точно влюблен, вон как глазюки сверкают! В кого, признавайся! Я же твой друг, неужели не поделишься?

-Отстань, Най, какая любовь? - лениво отмахнулся Мао. – Всю спину натер? тогда проваливай. У тебя что, дел нет, занятий каких-нибудь, репетиций? Мне поспать надо, а то завтра работы много.

«Я влюблен? Глупости, быть не может! - размышлял он, перебирая в памяти слова Найто. – Да, я скучаю по Дайске-сан, постоянно думаю о нем, хочу его видеть… И что с того? Просто он мне нравится, я уважаю его и восхищаюсь им, как певцом и композитором. Дурак Найто, наговорил ерунды, а я и повелся. Вот с прикосновениями серьезней…чертово купание в ванне совсем выбило меня из колеи… Хотя, я был почти без сознания, мало ли что могло примерещиться… Нет, нет, не думать об этом, ничего не выдумывать! Только идиоты могут влюбляться в суперзвезду, чокнутые фанаты… О, точно, как мне раньше в голову не пришло – я просто один из фанов Ватанабе-сана, и испытываю к нему обычную фанатскую любовь! Пройдет еще два месяца, мы запишем альбом, и все закончится. Я вернусь в свой театр, и вся дурь вылетит из моей головы. «Лето Японии», и ее лидер – популярная рок-группа, легенда с экрана, с которой у меня нет и не может быть ничего общего… просто пока надо потерпеть, ходить в студию и делать свою работу».

«А если бы он поцеловал меня? Я бы наверно, точно рехнулся?!»

Дурак, дурак, откуда такие мысли?…

Глава 7.Фотосессия.

Дай сидел в небольшом холле, в ожидании застрявшего в гримерке Мао.

«Что-то Юри-сан колдует над ним слишком долго, – нетерпеливо подумал он, и вдруг усмехнулся, представив, как выглядит сейчас со стороны. Чем не типичная сценка из романтической дорамы, когда взволнованный жених нервно листает журнал, ерзая в кресле, а из примерочной лебедем выплывает невеста, - с модной прической и макияжем, в роскошном свадебном платье? По законам жанра этому олуху полагается глупо таращить глаза на свою преображенную избранницу, беззвучно открывать и закрывать рот, замирать от восторга и начисто лишаться дара речи.

Мао вышел, и Дай реально почувствовал себя тем самым дорамным придурком, потому что ему пришлось приложить немалые усилия, чтобы сохранить нормальный вид и внешнее спокойствие, когда его прямо-таки подмывало проделать все вышеупомянутые дорамные глупости, а сердце прыгало галопом, неровно и бешено толкая кровь в застывшее тело. Да уж… Богиня стилистики Юри-сан в который раз доказала свой высокий профессионализм, найдя те единственно верные способы, которые довели внешность Мао до совершенства. Она высоко зачесала его густые черные волосы, подобрала легкий оттенок макияжа, чуть подчеркнула карандашом большие выразительные глаза. В белом костюме, белой рубашке, украшенной сверкающей позолотой бабочкой, парень сиял ангельской чистотой и невинностью, и был так красив, что от него было невозможно отвести глаз.

Парня нарядили для фотосессии, задуманной Даем скорее как последнюю надежду, нежели для дела. Работа над альбомом подходила к финишу, а он так и не пришел ни к какому решению, хотя Като-сан уже нашел актера на роль «золотого голоса» и составил подробное расписание всех мероприятий фансервиса. Мысль, что Мао придется отпустить, что он уйдет и навсегда растворится в каменных джунглях большого Токио, была Даю совершенно невыносима. От детектива не поступило никаких обнадеживающих новостей, да и Мао пока никуда не пропадал и исправно ходил на работу, так что Дайске оставалось молча вариться в котле собственных сомнений, не зная, как лучше поступить, и на что решиться? Были минуты, когда бессильное отчаяние доводило его до крайности, и он готов был на любые безрассудства, типа увезти Мао из страны к чертовой матери, и таким образом выяснить, действительно ли он так уж позарез нужен своему гангстеру, который принуждал его к интиму довольно редко. Но это мелькало у него лишь в мыслях, внешне же отношения главных вокалистов были ровные, и остальная группа ничего не знала, кроме основного пункта, что по личным причинам Кеске вроде бы предпочитает остаться в тени. Это было странно, но никто не задавал лишних вопросов, привыкнув к лидерству Ватанабе, и к тому, что он никогда не принимал неправильных единоличных решений. Не хочет мальчишка славы и дальнейшей работы в группе, значит, причины действительно есть, и выяснять их, проявляя неуместное любопытство, никто не собирался.

И вот теперь – неожиданная для всех фотосессия, предусматривающая съемки как Ватанабе и Хамао вдвоем, так и всей группы в полном составе. Когда главные участники вышли в зал, - весь в черном Дайске и белоснежный Мао, - вся съемочная группа замерла и затаила дыхание, разговоры затухли на полуслове, и воцарилась абсолютная благоговейная тишина. Женщины тихо вздохнули и схватились за сердце, парни вытаращили ошеломленные глаза, и даже фотограф, переснявший за свою творческую карьеру немало знаменитостей, застыл как соляной столб, не сводя с прекрасной парочки очарованного взгляда.

-Встаньте ближе… обнимитесь за плечи… хорошо, теперь соприкоснитесь спинами… улыбнитесь, так, отлично… сядьте, склоните друг к другу головы… прекрасно… возьмитесь за руки… еще раз, с другой позиции, - негромко командовал фотограф, вьюном вертясь возле парней, - небольшой перерыв, поменяю пленку…

Фотосессия превратилась в красочное шоу, незабываемый спектакль, и зрители (осветители, стилисты и проч.) едва сдерживались, чтобы не сорваться в аплодисменты, начисто забывая о том, что они на работе.

Мао держался отлично, но Дай, находясь рядом, почти физически ощущал идущую от парня волну беспокойства. Узкая прохладная ладошка трепетно дрожала в его руке, дыхание волновалось. Что это? Реакция на первую в жизни профессиональную фотосъемку, или на его, Дая, близость и прикосновения? Как проверить, как убедиться? Хотелось бы думать последнее, но… Внимательно посмотрев на парня, он немного повернул его к себе, встретил смущенный неуверенный взгляд и улыбнулся ему, тепло и ободряюще. - Все хорошо, Мао, ты молодец, - тихо шепнул он, дружески касаясь пальцами гладкой щеки, - еще немного, и все закончится.

Встал позади Мао, привлек к себе гибкое тело и приобнял за плечи. Парень напрягся, и даже чуть выгнулся, а Дай, будучи выше ростом, прижался щекой к его виску, и вдруг тоже не на шутку разволновался, почувствовав теплую нежность кожи… - Так хорошо, сенсей? – скрывая замешательство, спросил у фотографа.

-Отличная позиция, Ватанабе-сан, - завопил тот, щелкая затвором, - сногсшибательная, потрясающая!!!