В первый свой Крымский поход князь Василий Васильевич выступил весной 1687 г. из Охтырки. Российское войско насчитывало около 100 тысяч человек, к нему присоединилось еще около 50 тысяч казаков под командованием гетмана Самойловича.

Но поход завершился, не успев толком начаться: объединенное войско, не дойдя даже до Запорожской Сечи, повернуло назад. Сам князь Голицын оправдывал свой отказ от активных действий тем, что татары подожгли сухую степь и не стало корма для лошадей. Однако это была далеко не самая важная причина срыва похода. Все говорит о том, что в лице гетмана Самойловича князь Голицын нашел себе непримиримого оппонента. Гетман критиковал действия князя, причем не только военные. Иван Самойлович считал большой ошибкой сам «Вечный мир» и стремился обратить оружие не против турок и татар, а против самих поляков — вместе с турками и татарами. То есть гетман выступал ярым сторонником украинских интересов, борцом за соборность и единство казацкой державы времен Богдана Хмельницкого.

Однако такая гетманская позиция шла вразрез с генеральной линией царской власти и царского правительства, фактическим главой которого (правительства) и был князь Голицын. И соборность, и единство, и интересы Украины волновали Москву в последнюю очередь. Потому князь Василий счел нужным устранить зарвавшегося гетмана, и избрать нового. Благо старшина жаловалась, современным языком говоря, на «превышение служебных полномочий» и «авторитарный стиль управления» Ивана Самойловича, и можно было воспользоваться ее неудовольствием.

Вопреки расхожему мнению, тогдашний генеральный есаул Иван Степанович Мазепа-Колединский не был главным инициатором свержения гетмана Самойловича — хотя и выступил «как все».

Вот чего не ожидали «доносчики», так это крутизны мер, принятых против враз ставшим ненавистным гетмана. Иван Самойлович и сын его Яков были арестованы и сосланы в «края отдаленные»: первый — в Тобольск, другой — в Енисейск. А черниговский полковник Григорий Самойлович как активный оппозиционер политики генеральной линии был казнен в Севске.

И до этого царская опала падала на головы казацкой старшины. Но поступить так жестоко с гетманом было внове. Гетман Демьян Многогрешный, впав в царскую немилость, был сослан с сыновьями в Селенгинск — но в чине «сынов боярских», т.е. дворян, где они даже продолжили военную службу. Петр Дорошенко, ненавистник Москвы, сдавшись добровольно, не только не был казнен, но даже и переведен в Вятку — воеводой (?!). Конечно, Вятка — не предел мечтаний, но все же… Новый вятский воевода на севере даже женился, а его правнучка от «вятского брака» известна всякому интеллигентному русскому человеку — это Наталья Гончарова, жена А.С. Пушкина.

Самойлович же выступал против Москвы не вооруженной рукой, а словесно, открыто не соглашаясь с генеральной линией, — и поэтому казацкой старшине его наказание казалось неадекватным проступку.

«Гетман бывшей 1ван Самойлов частию таких же враждебных клевет и лживых наветов оболган и пострадал; хотя демы, будучи тогда в уряде воинском, и с протчею старшиною и с полковниками на него били челом, точию о единой ево от гетманства отставки, для ево суровости и что очьми уж худо видел; а чтоб ево разорять, имение ево пограбить и в сылку совсем в Сибирь ссылать, о том де нашего ни челобитья, ни прошетя… не бывало», — говорил позже новый гетман московскому послу Виниусу в 1693 г.

Как уже было сказано выше, князь Голицын воспользовался жалобами и доносами на гетмана, чтобы защитить проводимую им генеральную линию. Был у Голицына еще один резон: Самойлович стал козлом отпущения за неудовлетворительную, скажем прямо, подготовку к походу. Был даже пущен слух, что степь подожгли не татары, а казаки по приказу Самойловича…

Но вернемся к Первому Крымскому походу, а вернее — к последствиям его. Как уже было сказано, генеральный есаул Иван Мазепа не принимал активного участия в свержении Ивана Самойловича — были охотники и без него. А вот в чем Мазепа принял самое живое участие — это в выборах нового гетмана. Позже, после свержения временщика, гетман Иван Степанович пожалуется царю Петру Алексеевичу, что «..Леонтий Неплюев угрозами вынудил у него дать князю Голицыну отчасти из пожитков отрешенного гетмана Самойловича, а отчасти из собственного своего “именьишка”, которое по милости монаршей нажил на гетманском уряде, 11000 рублей червонцами и ефимками, более трех пудов серебряной посуды, на 5000 рублей драгоценных вещей и три турецких коня с убором»[104].

Этот эпизод опровергает (или же ставит под большое сомнение) гипотезу о том, что Мазепа попросту «купил» гетманский титул у Голицына. Раз откуп временщику платился из общей казацкой казны, то Голицын не был озабочен самой персоной нового гетмана — это мог быть и другой кандидат, обозный Василий Борковский. Но казаки выкрикнули не Борковского, а Мазепу-Колединского — а почему, то было ведомо им. (Все же стоит сказать, что выборы провели только с участием казаков, которые были в походе.)

Автор «Истории русов», которого не назвать апологетом гетмана Мазепы, писал, что Иван Степанович «…определился въ службу Малоросшскихъ реестровыхъ Казаковъ въ Переяславскш полкъ. И какъ сги Казаки обращались въ безпрестанныхъ почти военныхъ deucmeiaxb то съ Поляками, то съ Татарами и Турками, а Мазепа всегда въ нихъ отличался храбростт, предпршмчивостгю и всемъ воинскимъ искуствомъ, то бывши за то награжденъ чинами». Это тоже нужно отметить — ибо после 1708 г. о Мазепе будут писать только как о интригане, лощеном франте, лицемере и патологическом предателе (будет даже выдвинута теория «5 предательств»: Яну Казимиру, П. Дорошенко, И. Самойловичу, Петру I и Карлу XII). Впрочем, принцип очернения своих врагов и противников, а то и приписывание им всех смертных грехов, вплоть до полной демонизации, не российскими историками придуман, и удивляться тут нечему.

Что касается «5 предательств», то тут надо сказать, что: 1) в 1663 г. Ян Казимир отпустил молодого Ивана Мазепу, который «одклонившися за службу королеву зостал при отцу своему» (историк С.Величко); 2) в 1674 г., находясь на службе у П. Дорошенко, Иван Мазепа попадает в плен к И. Самойловичу, у которого и пребывал до свержения П. Дорошенко. О других «предательствах» я упомню ниже, так как это весьма любопытно.

Итак, 25 июля 1687 г. в походном таборе на реке Коломак был избран новый гетман.

Новоизбранный гетман и казацкая старшина подписывают с российским правительством в лице Голицина т.н. «Коломацкие статьи», которые, подтверждая давние сословные права украинского казачества и казацкой старшины, ограничивали автономию гетманата.

О дальнейших событиях весьма сжато, но при этом емко, написано в «Истории русов».

«…Со вступленi Мазепы въ правленiе Гетманства первымъ его попеченiемъ было сделать надежным приготовленiя кь походу на Крымъ. И для того чрезь весь 1688 годъ несколько тысячь Малоросiйскихъ лопатниковъ, подъ прикрытiемъ знатнаго числа Казаковъ, делали городъ Самарь при устье реки Самары, названный после Богородичною крепостью, где устроень обширный магазейнъ и наполненъ оный великимъ числомъ провiанта и всякими другими запасами. Вь начале 1689 года предпринять Роосiйскою армiею вторичный походъ въ Крымъ. Войска, ее составлявшая, собрались очень рано весною къ новой крепости Самарской, и ихъ было: Великорсiйскихь 75,000, а Малоросiйскихь 50,000. Главнымь начальникомь определень Царевною прежнiй Князь Голицынъ, а подь нимъ Гетманъ Мазепа и Бояре: Долгоруковъ, Шереметевъ, Шеинъ и Шепелевъ. Расположенiе похода сего происходило по планамъ и советамъ Гетмана Мазепы, яко отменно знающаго дела воинскiя, а паче противъ войскъ Азовскихъ, и потому походъ былъ благополученъ. Войска отъ Самары выступили первыхъ чиселъ Апреля месяца и шли двумя путями, ведущими въ одну сторону, къ Перекопской линiи. Большая часть войскъ держалась река Днепра по ея теченiю, а другая часть, подъ командою Гетмана Мазепы, шла серединою степей Крымскихъ по вершинамь рекъ Конской, Белозерки и другихъ. Татары, нападавшiе въ разныхъ местахь на все войска и покушавшiесь зажигать степь и портить воду всякою мертвечиною, были отбиваемы и преследуемы съ великимъ ихъ урономъ, и армiя достигла Перекопской линiи 20 Мая, въ полномъ порядке и безъ дальнейшей нужды. Крепость Перекопская, называемая по Татарски Оръ, обнята была со всехъ сторонъ Россiйскими шанцами и сделано приготовленье къ Генеральному на нее приступу. Но Ханъ Крымскгй чрезъ посланниковъ своихъ предложилъ мирь, а за грабежъ и раззоренные города поднесъ Голицыну искупъ или военную контрибуцiю, состоящую въ бурдюке червонцевъ, между коими нашлась половина фальшивыхъ, и темь компанiя кончена».