Яростный рык разнесся по всему лесу, и в следующий миг на Нацу набросился огромный черный волк. Охотник отскочил в сторону. Стальные зубы пронеслись в каких-то жалких сантиметрах от его шеи. Он тут же, не медля, призвал магию огня, и алые языки пламени покрыли его кулаки. Альфа рыкнул, вновь ринувшись в нападение. Он черной молнией двигался вокруг охотника, сливаясь в одно сплошное черное пятно, и в какой-то момент Нацу почувствовал своим шестым чувством, что нужно нападать. В это же время Альфа прекратил свой бег, накинувшись на него. Пламенный кулак встретился со стальными когтями, и Нацу почувствовал, как драконьи чешуйки сломались под натиском волчьих когтей, и они впились ему в кожу, раздирая руку до мяса. Одна из костей жалобно хрустнула. Альфа отпрыгнул в сторону. На его лапах были видны волдыри от ожогов, но они тут же затянулись. Нацу не обладал силой регенерации, поэтому ему пришлось отступить чуть назад. Правая рука уже не была пригодна для битвы.

Утробное рычание доносилось сквозь пасть Волка. Нацу почувствовал, как его рубаха промокла, и он непонимающе посмотрел вниз. Белая ткань была насквозь пропитана кровью. Охотник невесело улыбнулся. Похоже, Альфа успел нанести ему этот удар второй лапой.

Собрав все свои последние силы, Нацу сосредоточил достаточно огненной магии в своих легких, и при новом приближении Альфы выдохнул весь огненный залп, но он разлетелся в стороны, даже не коснувшись шерсти Альфы. Похоже, не только он обладал магией.

Рана на животе была серьезной. Охотник пытался зажать ее и хотя бы на чуть-чуть уменьшить потерю крови, но ничего не выходило, и даже если бы ему каким-то чудесным образом удалось спастись, он бы все равно умер от полученных ран.

Ноги подкосились. Мир перед глазами закружился, и внезапно он почувствовал щекой мягкость травы.

«Только не отключайся!», — кричал он себе, но туман накрывал его с новой силой.

Но даже сквозь него он видел приближение черного волка, который изготовился нанести последний удар. Нацу не собирался закрывать глаза. Если Смерть настигнет его, он встретит ее, смотря прямо в горящие алым глаза.

Он видел, как Альфа готовится к своему прыжку. Он чувствовал каждой клеточкой тела приближающийся конец, но именно в этот момент, когда он уже успел смириться со своей участью, его зрительный контакт с алыми глазами смерти был прерван белоснежной Волчицей, которая встала между Альфой и Охотником.

Зереф, готовившийся уже прыгнуть, застыл, точно статуя, непонимающе смотря на Волчицу.

— Мавис, — прорычал он. — Что ты делаешь?!

Волчица выпрямилась. Она была маленькой, намного меньше Альфы, но от этого маленького тельца волнами разносилась Сила. Нацу увидел на бедре Волчицы знак Альфы. Она была возлюбленной вожака.

— Мы не убьем этого охотника, — проговорила она. — Он ничего не сделал. Мы караем смертью только тех, кто причинил вред нашей стае.

— Он собирался его причинить!

— Но не успел, — вкрадчиво закончила Волчица. — И именно поэтому на данный момент он невиновен.

Зереф напрягся, кинув полный ненависти взгляд в сторону охотника.

— И что ты предлагаешь? Отпустить его безнаказанным? Не позволю! — прорычал Волк.

Волчица отрицательно мотнула белоснежной мордочкой.

— Нет, не безнаказанным. Я предлагаю оставить его в Неживых землях, и пусть сама природа решает его судьбу.

— С этими ранами он не проживет и суток.

— Значит, на то будет воля Мены, — отрезала Мавис.

С минуту Альфа смотрел на свою жену, пытаясь прийти к правильному выбору. Наконец, он расслабился и отвернулся, вновь приняв человеческий облик.

- Унесите охотника в Неживые земли, - бросил он своим Советникам.

Белоснежная Волчица обернулась, и Нацу отчетливо запомнил похожие на изумруд глаза. Он не мог сказать точно, но Волчица, кажется, улыбалась, и это было последним, что он запомнил, прежде чем упасть в небытие.

Нацу не заметил затерявшийся в толпе внимательный взгляд карих глаз.

***

Нацу чувствовал легкость. Казалось, будто он плыл по безмятежному морю, наслаждаясь тишиной и подаренным покоем. Бок чуть припекало солнцем. На руке, казалось, что-то лежало, но охотник не обращал на это внимания. И зачем? Ведь было так хорошо. Спокойно. Впервые за долгое время. Он готов был пробыть в этом состоянии вечность.

Но у кого-то были другие планы.

— Очнись! Эй!

Нацу поморщился. Кто-то пытался ворваться в его покой, и он этого не хотел. Тишина была такой манящей, такой…

— Сам напросился!

Не успел Нацу подумать о смысле этих слов, как на него обрушился поток ледяной воды. Он резко открыл глаза, согнувшись и выплюнув попавшую в рот воду. Волосы прилипли ко лбу, и вся одежда промокла насквозь. Убрав с глаз мокрую челку, Нацу открыл глаза.

Первое, что понял охотник, так это то, что он был все еще в лесу. Огромные кроны давили своей мощью, и зеленоватый свет освещал все в округе. Ни лучика солнца не проникало сквозь плотную зелень, и то, что ему казалось солнцем, греющим его бок, оказалось всего лишь пульсирующей раной, которая жгла и причиняла боль. Повернув голову, чтобы понять, кто потревожил его путь на тот свет, охотник наткнулся на два любопытных карих глаза.

Перед ним стояла девушка, которая держала в руках деревянное ведро. Она склонилась над ним, упершись руками в коленки; ее светлые волосы обрамляли лицо золотым водопадом; вокруг лба была повязана синяя шелковая лента с крупными камнями изумруда. Девушка практически сливалась с природой в своем длинном темно-зеленом платье, которое обнажало бледные ключицы и длинным шлейфом стелилось по земле. Она внимательно смотрела на него большими, обрамленными густыми ресницами глазами, и, кажется, ни капельки не чувствовала стеснения.