— Рад был не видеть эти рожи какое-то время, — рассмеялся Вакх, закинув ногу на ногу. Миднайт многозначительно приподнял бровь.

— И еще больше бы не видел, — усмехнулся Кобра.

— Для меня эти шесть месяцев были Раем, — проговорил Нацу, посмотрев на аудиторию. — Серьезно. Шесть месяцев без этого синего ершика для унитаза! Боже, благослови тебя!

— Вместо этого он спихнул этот ершик мне, — прокомментировал Миднайт. — Я готов был повеситься на шнуре от микрофона лишь бы этот Ад кончился.

Вакх пожал плечами.

— А я обожаю этого засранца!

— Только потому, что он обходит твои ботинки стороной, — фыркнул Кобра.

— По каким-то неведомым причинам, — вставил Нацу.

— Мы просто братья по разуму.

Зал разразился смехом.

— Мне нравится, как наш разговор плавно перетек в сторону Хэппи, — рассмеялся Ичия.

— Этот кот популярнее нас всех вместе взятых. Серьезно, нам надо расформировать группу и просто стать менеджерами этого кота. Что-то вроде «Flying Happy». И достаточно будет выпускать его на сцену в мини-кожанке и мини-гитарой наперевес, и все, весь мир наш.

— Это звучит как план, — рассмеялся Вакх.

— Кстати, насчет мира, — перевел разговор Ичия. — Я слышал, что вы, парни, подумываете после перерыва вновь отправиться в тур. Я так понимаю, что этому будет предшествовать ваш третий студийный альбом?

— Да, — кивнул Нацу. — Мы сейчас как раз над ним работаем. Ничего серьезного пока. Только сырые наброски, но, если честно, мне уже нравится то, что получается.

Кобра улыбнулся, посмотрев на зрителей.

— Вы не представляете, какой это Ад, когда к Драгнилу вдруг приспичит прийти вдохновение. Это миллион СМСок с текстами от «ААААА, ЭТО БУДЕТ ШЕДЕВР» до «я чертова бездарность. Убейте меня».

— И в последнее время количество таких СМС удвоилось.

— А то и утроилось.

— Нью-Йорк его вдохновляет, — продекламировал Миднайт.

Ичия улыбнулся, щелкнув пальцами.

— Что ж, сейчас мы вынуждены прерваться на рекламную паузу, но не переключайтесь. Скоро вас ждет больше подробностей о постановке «Мулен Руж», игра в «Глухой телефон» с парнями и, конечно же, исполнение песни «By Mistake»! Увидимся через несколько минут!

***

— Боже, Нацу, браслеты?! Серьезно? Я, конечно, предполагала, что ты до сих пор на них помешан, но тебе уже двадцать шесть, а не шестнадцать! И… Подожди, почему у тебя на люстре висит носок? У тебя вообще кто-нибудь убирается? Ты сам-то когда в последний раз брал в руки что-то тяжелее гитары? Молодой человек, я вами крайне недовольна.

— И другие пятьдесят замечаний, которые хотела сказать твоя мама, — усмехнулся Игнил, подмигнув Нацу.

Чета Драгнилов решила нагрянуть в гости к сыну без предупреждения, что, впрочем, не удивило Нацу. Его родители были самыми непредсказуемыми людьми, которых он когда-либо встречал в своей жизни. А повидал он немало. Будь то Мар де Голль, у которого он выступал на бэк-вокале в начале своей карьеры, с его пугающим взглядом и коллекцией дисков с Покемонами, или же Эвер, которая плакала над Титаником сорок девять с половиной раз (половина засчитана за тот случай, когда на моменте слезливой речи ДиКаприо выключили свет, и она еще не успела разреветься в полную силу).

В общем-то весь Нью-Йорк был наполнен странными, непредсказуемыми, а порой и психически-нестабильными людьми, но именно Эми и Игнил Драгнилы на памяти Нацу были на вершине списка этих странных, непредсказуемых и психически-нестабильных людей. И в то же время они были главными людьми в его жизни, на которых он равнялся.

И чьи отношения всегда были главным примером перед его глазами.

Именно они с самого детства учили его, что для мечты нет непреодолимых преград. Именно отец первым вложил в его руки старенькую и потрепанную временем гитару, показав первые аккорды. Именно мама в присущей ей резкой манере засунула ему в рюкзак кредитку, безразлично кинув: «Всегда знала, что ты свинтишь», когда он сообщил родителям о своем решении уехать в Нью-Йорк. Именно они всегда были его незримой поддержкой, теми, кто заложил в нем все то, что и позволило ему стать тем, кем он являлся.

И он безгранично любил и восхищался ими. Их отношениями, которые даже спустя столько лет не потеряли того огня, который пылал в любящих сердцах. Их принципами и жизненными идеалами. Их семейным очагом, построенным в маленьком пропитанном морской солью и духом вестернов Порт-Артуре.

И смотря за тем, как мама устраивалась на диване, придирчиво осматривая комнату, а отец просматривал его последние наброски, Нацу почувствовал знакомое тепло в груди.

С их приездом в эту квартиру словно вдохнули тепло. Домашнее, с ароматом только что приготовленной кесадильи и вкусом гоголь-моголя на языке.

— Ох, Хэппи, дорогуша, — проворковала миссис Драгнил, когда кот с присущей ему нерасторопностью и важностью устроился на коленях женщины, разразившись громким мурлыканьем, — как я по тебе скучала, мой миленький. Нацу, наверное, совсем тебя не кормит! Посмотри, как крошка исхудал!..

Нацу закатил глаза, смотря за тем, как мама трепала кота за ушком.

— Этот жирный кусок бекона жрет больше меня, — воскликнул он.

— Не называй его так, молодой человек! Посмотри на это пушистое чудо!.. Он же великолепен.

— Это великолепие здесь сорок восемь часов, а уже успело наложить приличную кучу в мои новые ботинки! Почему именно в новые?!

Хэппи, словно поняв, что разговор о нем, открыл глаза и замурлыкал еще громче. Нацу мог поклясться, что в янтарных кошачьих глазах промелькнула издевка.