Еще осталась большая черная дыра,

Что прожигала его сердце.

Но он решил не унывать,

Собрав всю волю в свой кулак,

Уехал он и стал звездой,

Забыл ее!

Но проказница судьба решила по-другому,

И вот он возвращается назад,

Туда откуда он бежал,

И по велению судьбы,

Они встречаются опять,

И время повернулось вспять.

Он вспомнил все и она тоже.

А встретились-то как?

Да вот все так же — по ошибке!

От You do not know me

https://vk.com/photo-42331042_341032574

От Я Саймон

https://vk.com/photo-42331042_341032817

От меня

https://vk.com/photo-42331042_340005921

Примечание к части Соул - наиболее эмоционально-прочувствованное, «душевное» направление популярной музыки.

* Леви сохранила свою фамилию.

Инди-рок. Встреча с прошлым

Broken Social Scene – Lover's Spit

https://vk.com/audios115755283? q=broken%20lover%27s

      Нью-Йорк затягивал. Он с новой силой, против воли, не спрашивая и ни капельки не интересуясь, утягивал всех жителей в свой яркий водоворот кофейного запаха, выхлопных газов проезжающих желтыми пятнами такси и неоновыми вывесками сотен и сотен реклам.

      И когда, казалось, Нацу уже начал забывать об этом, Нью-Йорк, в своей обычной манере, кинул ему эту истину в лицо.

      «Ты не уйдешь, дружок», — шептал город гулом метро.

      «Ты и не уходил, ты ведь это знаешь?», — улыбался он каплями дождя и горьковатым вкусом эспрессо на кончике языка.

      «И ты вновь погрязнешь во мне», — заверял заманчивый шепот, завораживая звуками инди-рока и джазовыми нотками саксофона.

      И Нацу чувствовал, как тот парнишка, который шестью годами ранее готов был боготворить и длинную улицу Бродвея, и искрящуюся воду фонтана Бефезда, бродяжек и уличных музыкантов, пропитанные корпоративным духом серые стены и даже огромных крыс в лофте с вечно продуваемыми стенами, нервно дергал его за рукав, крича: «Мы дома!». Нацу лишь отмахивался, пытаясь утихомирить щемящее от ностальгии сердце.

      Нью-Йорк больше не был домом. Нью-Йорк больше не имел права проникать ему под кожу. Нью-Йорк больше не сумеет заманить его в свои сети.

      — Мистер Драгнил, машина ожидает вас, — чопорно проговорила консьержка, поправив сидящие на крючковатом носу очки.

      — Благодарю, Мередит, — улыбнулся парень, проигнорировав брошенный в его сторону недовольный взгляд.

      Он уже успел привыкнуть к этой строгой женщине, которая при всем при этом являлась интересным собеседником. Нацу не мог не остановиться хотя бы раз в день и не перекинуться с ней парой слов. Женщина знала все последние новости. Она имела свое мнение по каждому вопросу, знала поименно всех жильцов дома и могла процитировать дословно слова из любимого сериала. Нацу ценил такие маленькие моменты повседневности. Он не искал вдохновение, потому что его вдохновение было повсюду. Незначительные детали вроде загнутого уголка газеты, девочки, которая просила у брата мороженое, или же стоящей в толпе девушки могли заставить известного певца застыть на месте и просто смотреть. А на следующий день появлялись музыка и несколько куплетов.

      Его вдохновением не были ни человек, ни музыка, ни что-то эфемерно-несуществующее.

      Его вдохновением была Жизнь.

      — Извините, — раздался стальной голос позади него.

      Обернувшись, Нацу узнал ту самую девушку, с которой столкнулся несколькими днями ранее по ошибке Эвергрин. Незнакомка выглядела совершенно по-другому, нежели помнил Нацу. Растянутую футболку и спортивные штаны сменила юбка карандаш, алые туфли на высокой шпильке и черное пальто. Светлые волосы были уложены в стильную прическу, и ярко-красный шарфик больше всего притягивал взгляд. Нацу нахмурился, пытаясь понять, почему именно шарф привлек его внимание…

      — Вы глухой? — вновь задала вопрос девушка, смерив его недовольным взглядом. И этот образ деловой женщины ярким контрастом отличался от той отчего-то испуганной девушки, захлопнувшей перед ним дверь.

      Нацу тряхнул головой, широко улыбнувшись, отойдя в сторону. За всеми этими раздумьями он и не заметил, как загородил путь к выходу. Потянув дверь на себя, Нацу жестом пригласил незнакомку выйти первой, на что она, элегантно натянув на руки алые перчатки, хмыкнула и, звонко цокая каблуками, прошла мимо парня, обдавая его кофейным ароматом и еще чем-то неуловимо знакомым.

      Парень вышел следом за ней, проследив взглядом за тем, как женщина махнула рукой и тут же села в подъехавшее такси.

      Какое-то странное чувство не давало покоя Нацу. Чувство, будто он знал эту женщину, хоть и мог поклясться, что видел ее впервые.

      — Смотрю, ты уже познакомился со своими соседями, — тут же проговорила вместо приветствия Эв, когда он устроился вместе с ней на заднем сидении машины.

      Нацу вопросительно посмотрел на менеджера.

      — Что?

      Эв пожала плечами.

      — Просто увидела тебя выходящего с той красоткой и подумала…

      — Оу, нет. Ты что, не знаешь этих дамочек из большого города. Мнят из себя невесть что и на таких оболтусов как ваш покорный слуга смотрят лишь сверху вниз.

      Эв приподняла бровь, и что-то нехорошее промелькнуло у нее в глазах.

      — Но ты разве не хочешь наладить контакты с соседями?

      Нехорошее подозрение поселилось в Нацу.

      — Эв, говори, что ты задумала, и не ходи вокруг да около, — прошипел парень, начиная догадываться о мотивах своего менеджера.

      — Понимаешь, пирожочек, — начала с улыбкой женщина, — так получилось, что единственной квартирой на Пятой авеню была квартира, соседствующая с апартаментами известного нью-йоркского критика, который, — ты не поверишь! — совершенно случайно будет на премьере «Мулен Руж». Вот это совпадение, правда?

      Эвергрин мило улыбнулась, невинно похлопав пушистыми ресницами.