- Какого хера ты здесь делаешь?!

- Дарю тебе свое тепло, - ухмыльнулся Женя. – Ты б со стороны себя видел, свернулся калачиком и дрожишь.

- А тебя ебет это? – рыкнул я. – Может, мне так хорошо было? Какого рожна ты в мою кровать полез?

- Ага, а зубами ты стучал, чтоб не скучно было. И заметь, если бы ты действительно хотел, чтоб я ушел, я бы здесь уже не лежал. Так что кончай выебываться и давай спи. Обещаю, приставать не буду.

Я поджал губы. Выебнуться хотелось очень, но сейчас это был не вариант. Переохлаждаться мне нельзя, можно простыть. Да и на кожу холод плохо действует. А модель с плохой кожей нафиг никому не сдалась.

- Ладно, - решительно кивнул я. – Только руки не смей распускать, а то я этим одеялом тебя и задушу!

- Да понял я, понял. Спи.

Заснул я с мыслью, что утром у меня будут вянуть уши от дурацких Жениных шуточек, типа: «Вот мы и переспали» или «Эта ночь с тобой была незабываемой», но, к удивлению, ни того, ни другого не услышал. Женя просто пожелал мне доброго утра и, как ни в чем не бывало, стал собирать сумку. В общем, удивил. Хотя, конечно, симпатии к нему этот поступок не прибавил. Он всего лишь поступил как воспитанный человек, а не как свинья, и воспылать к нему пламенной любовью за это было бы глупостью. Такой же, как верить в то, что эта самая любовь существует.

Через полчаса, после завтрака, а завтракал я, слава Богу, кашей, но при этом не без грусти вспоминая свое полуночное обжирательство колбасой – по приезде два дня из тренажерки вылезать не буду, - подошел наш автобус. Никогда я ещё так не радовался, что проведу следующие пару часов в общественном транспорте. Домой хотелось очень, очень хотелось вернуться к своей обыденной привычной жизни. Всего два дня провел на турбазе, а ощущение – будто полгода в тайге. Но хоть какой-то плюс от этого «отдыха» был – моя отметина на лбу почти исчезла, осталась только маленькая красная точечка, которую без проблем можно было скрыть тональником или пудрой. Так что завтра – на работу, хватит уже штаны просиживать.

В автобусе я выбрал себе самое уютное местечко – в середине салона, у окна. Единственный минус – сидушка была двойной, подразумевающей наличие ещё одного пассажира, и судя по лыбе Жени, именно он собирался им быть. Хм, ещё и эту дрянь хлещет, «Фанту». Она годится только унитазы отмывать, а он… впрочем, это его дело.

- Эмиль, я к тебе сяду? – заорал этот придурок на весь автобус.

А что мне было ответить? Ну, не посылать же его при всех, пришлось кивнуть. Он, радостно оскалившись, будто вот только что выиграл миллион в лотерею за десять рублей, бодро понесся ко мне навстречу.

- Привет! – хмыкнул, закидывая свою сумку наверх. А дальше произошло то, что могло произойти только со мной. Автобус тронулся, Женя оступился и ядрено-оранжевое содержимое его бутылки радостно перекочевало на мой БЕЛЫЙ костюм.

Царящий в автобусе гомон мгновенно стих. Все повернулись, дабы узреть мою реакцию. И она не заставила себя ждать. Набрав в легкие побольше воздуха, я заорал:

- Ах ты, мерзосучья скотопадла! Выхохоль рукожопая! Да ты хоть знаешь, сколько это стоит?!

- Да ты не расстраивайся так, - неуверенно произнес Женя. – Я тебе новый куплю!

- Да, и как ты это, интересно, сделаешь? Это эксклюзивная модель! Да у тебя родители в год столько не зарабатывают, сколько он стоит!

- Ну, в химчистку сдам. Ты не ори, горло простудишь.

- ИДИ НА…

- А что это у вас там происходит?

- … хутор, варежки вязать! – закончил я под суровым взглядом классной руководительницы, главного борца за мораль и нравственность в нашей школе. – Уёжище, - тихо припечатал я, с ненавистью косясь на сидящего рядом дебила. Чтоб он захлебнулся своей «Фантой», сволочь!

***

Утром следующего дня я был в относительно хорошем настроении. По приезде я принял душ с расслабляющим маслом, выполнил все необходимые процедуры по уходу за лицом, с удовлетворением отметив, что точка на лбу почти не заметна, и хорошенько выспался, так что поводов для грусти у меня не было. Ну, кроме того, что если химчистка не поможет, то мою горнолыжку придется выкинуть.

Ну да ладно, я уже почти смирился с этой потерей. Тем более, что костюм все равно уже не в тренде. Вряд ли бы я его носил.

В школе на меня опасливо косились. Да, детки, я в гневе страшен. Причем, в автобусе – это я ещё даже не старался. Если б старался, я б Жениной башкой лобовое стекло вышиб. Не то чтобы я такой кровожадный, просто постоянно сдерживаемая агрессия иногда просится наружу. Модельный бизнес жесток. Истеричек никто не любит, поэтому все свои эмоции, все свое раздражение и недовольство нужно засунуть в задницу, если ты, конечно, не хочешь оказаться в самом низу, снимаясь только для рекламы освежителя для воздуха и средства для мытья унитаза.

- Слушай, ты это, прости меня? Я не специально вчера! – возле меня с выраженьем лица, как у побитого щенка, замаячил Женя. – Просто автобус резко тронулся и…

- И ты на восемнадцатом году жизни неожиданно понял, что руки у тебя не из того места растут?

- А я-то ещё думаю, и чего я мячом в корзину только через раз попадаю? – неловко пошутил он.

- Ладно, расслабься. Считай, что я тебя простил, дал тебе благословение на счастливую дальнейшую жизнь, вали с Богом.

- Я с тобой сяду.

- Это с хуя ли? – тут же ощетинился я. Ну, не люблю, когда мне так настойчиво набиваются в друзья. Когда в не-друзья – тем более. Хотя целуется, он, наверное, классно, губы у него красивой формы… Хотя с его интеллектом целовался он разве что с помидором.

- Так на психологии обязательно по двое надо сидеть. Валька – это твоя соседка по парте, если ты не в курсе, – заболела, а Вадик, мой сосед, уехал на соревнования, так что…

- Ладно, - кивнул я.