- Вижу. - Женя, наконец, успокоился. – Но до этого зачем-то ты ведь напивался? Что произошло?

- Да так, - отмахнулся я. – Психанул.

- То есть ты выдернул меня с другого конца города и даже не скажешь зачем? – возмутился Женька.

- Просто я внезапно понял, что нахер никому не нужен такой, какой есть. Я даже парня себе не могу найти нормального. Все во мне видят куклу, модель, шлюху, капризного мальчика - да кого угодно, но не меня настоящего…

- А ты не видишь дальше собственного носа, - перебил Женя. – Не видишь, что тот, кому ты нужен без всяких статусов, рядом с тобой.

- Да кто? – фыркнул я. – Ты, что ли?

- А хоть бы и я, - неожиданно серьезно ответил Женька.

Я уставился на него, как ведьма на неожиданно посетившего шабаш инквизитора.

- Ты серьезно? – выдавил я из себя спустя две минуты.

- Ты так гордился своей проницательностью всегда, но не смог заметить, что нравишься мне. Смешно даже, - Женька как-то невесело улыбнулся. - Встречался со всякими там, подкалывал еще, спрашивал, ревную ли… Ты правда вообще ничего не замечал?

- Нет. - Вообще-то, где-то на задворках сознания я допускал такую возможность – что нравлюсь Жене, – но просто потому, что я не мог не нравиться. Потому что Эмиль Волков не может не нравиться. Но я никогда не думал и даже не допускал мысли о том, что Женя может всерьез… - Как вообще? Почему ты столько времени молчал? Почему раскрылся сейчас?

Обрушившаяся на мои мозги новость буквально вышибла меня из колеи. Что называется, я в шоке, шок во мне. Оба в ахуе.

- А ты думаешь, я тогда, в туалете, целоваться к тебе от испуга полез? Ты тогда уже мне нравился, но я не решался к тебе подойти – ты такой неприступный был. А тут вдруг сам на меня накинулся, с матами, прыщ этот ещё на лбу… Ты так из-за него бесился, - Женька рассмеялся, а я отвел взгляд, неожиданно для себя почувствовав стыд.

Теперь собственное поведение в ту пору казалось мне глупым и детским – просто удивительно, как может поменяться мировоззрение человека за неполный год.

- Но окончательно я понял, что влип, когда ты на базе колбасу мою ел, а потом материл меня из-за пролившейся «фанты». Ты тогда ненавидел меня практически, а ты спрашиваешь, почему я о чувствах не говорил. Мы общаться-то нормально начали пару месяцев назад только, когда ты стал как друга меня воспринимать, а не как личное проклятие. А сейчас сказать я решил потому, что теперь подхожу тебе, вроде как ровня. Зарабатываю хорошо, выгляжу неплохо… - тут Женьке, очевидно, надоело быть серьезным, оттого жутко на себя непохожим и каким-то мне незнакомым, и он уже в привычной мне манере продолжил: - Да и вообще, настопиздело мне смотреть, как ты то со старперами зажигаешь, у которых вот-вот песок из задницы посыплется, то с томными блядливыми мальчиками с непомерно длинными писюнами. Я-то чем хуже?

Последняя Женькина фраза вызвала во мне истерический смешок. Я все для себя прояснил, но прежде чем решиться на то, о чем наверняка потом буду жалеть, я все-таки спросил:

- А как же Анжела?

- А что она?

- Ты с ней спал.

- Ты тоже.

- Убедил. Поехали к тебе.

- Зачем?

- Я бы к себе пригласил, да у меня мать дома, при ней неудобно сексом заниматься.

- Сек… поехали, - мгновенно сориентировался Женька, кинул на стол тысячную купюру и потащил меня прочь из бара.

Глава 23. Часть 2.

Больше всего я ожидал, что, сев в машину, начну размышлять о том, какое неправильное решение я принял и как потом буду о нем сожалеть. Ведь секс по дружбе очень скоро превращается в дружбу по сексу, а секс рано или поздно приедается, и людей друг от друга начинает отталкивать, как однополярные магниты. Но нет, ни о чем таком я не думал, хотя, наверное, следовало бы. Сказалось мое довольно долгое воздержание, и вместо того, чтобы подумать о действительно важных вещах, я ласкал взглядом Женькино лицо и жилистые руки, очень сексуально смотрящиеся на руле.

И даже когда мы уже приехали к нему, ничего не изменилось. Я был сразу готов перейти к самому главному, а вот Женька неожиданно стушевался, промямлил, что ему нужно в душ, схватил висящее на стуле полотенце и смылся, успев крикнуть, чтобы я чувствовал себя как дома.

У него и впрямь было очень уютно в квартире. Я-то внутренне ожидал неопрятные куски линолеума на полу, видавшую виды мебель и пенопластовую плитку на потолке, но всё оказалось совсем не так, напротив, ремонт в квартире был сделан со вкусом. Единственное, что слегка портило вид, это аляповатая «стена почета», представляющая собой потрепанный кусок ДСП, на который крепились все Женькины грамоты, сертификаты, дипломы и даже совсем недавние фотографии с фотосессии – родители явно гордились своим сыном, и это было, пожалуй, даже мило.

А сын их, тем временем, кажется, вознамерился сбежать через канализацию, потому что я себе представить не мог, что можно столько времени делать в душе, когда тебя тут ждут с распростертыми объятьями. Что-то я не заметил, чтобы он особо переживал и волновался… Тут из ванной донеслось приглушенное:

- Блять!

Я мгновенно метнулся в сторону ванной комнаты – с этого придурка станется, он на собственном куске мыла поскользнется и башкой о плитку приложится.

- Джеки! – забарабанил я в дверь. – Эй, с тобой всё в порядке?

- Да, - пропыхтело из-за двери. – Я уже почти всё!

- Да ты там что, срешь что ли?! – не вытерпел я.

- Не, я тут просто брею…

- Что?

- Всё, - доверительно сообщил Женька. – Ты, помнится, повышенную волосатость не очень-то уважаешь.