- Не понял. Зачем?

- Это было лишнее.

- Ой, только не говори мне сейчас, что ты в него все-таки влюбился и теперь, простив ему все, на крыльях любви полетишь обратно? Ведь нет?

- Мне нечего ему прощать. Он не сделал ничего плохого.

- Здрасьте! – всплеснул руками Женя. – А то, что ты на моль походил, это ничего? То, что он не хотел тебя ни с кем делить?

- Он просто взрослый мужчина. Он просто влюбился. Владеть тем, кого любишь – вполне естественное желание.

- Я тебя не понимаю. То он у тебя весь такой плохой, скряга-извращенец, то теперь он просто взрослый и влюбленный.

- Просто я слишком молод для него. Слишком свободолюбив. Ему нужен кто-то постарше, поопытней. Кто-то, кто сможет ценить то, что он способен дать.

- Ты что, курнул чего-то? Меня пугает, что ты разговариваешь фразами из женских романов.

- Как у вас с Анжелой?

- Переводишь тему? Ну ладно, чего уж там. Мы люди понятливые, в душу лезть не будем… А тебе правда про Анжелу интересно?

- А сам-то как думаешь?

- А зачем ты тогда спрашиваешь?

- Из вежливости.

- А-а-а. Ну, вообще, я подумываю с ней расстаться.

- Серьезно? Отличная идея! – одобрил я. Ну не нравилась мне эта Анжела. Пустышка. К тому же, для модели она слишком дешево выглядела. Если бы не должный уход и косметика, она бы походила на доярку из Урюпинска.

- Ага. Она так-то нормальная, просто завела шарманку про серьезные отношения. И про шубу. Причем, шуба ее интересовала больше отношений. Мне даже интересно, нахрена ей шуба? Зима-то кончилась уже!

- Это же женщина. Существо, напрочь лишенное логического мышления.

- Так ты поэтому с мужиками встречаешься?

- Долбоклюй!

***

Обычное утро. Овсянка на завтрак, суетящаяся мама и Владимир, читающий газету. И да, меня ждало увлекательнейшее путешествие до школы. Уж по чему, а по маршруткам я не скучал.

Но в маршрутке мне ехать и не пришлось. В половине восьмого мне позвонил Женя и попросил выглянуть в окно. Я выглянул. Женя, гордый, стоял около серебристо-серой, вполне прилично выглядящей «Тойоты».

Я быстро собрался, чмокнул маму в щеку, кивнул Владимиру и вылетел за дверь.

- Привет, - улыбнулся Женя. – Я подумал, что твоя задница уже привыкла добираться до школы с удобством, и вот…

- Ты где взял её, придурок?

- Почему сразу «придурок»? – оскорбился Женя. – Я, можно сказать, купил её у отца.

- Купил? Что за чушь? Кто пустил тебя за руль? У тебя хоть права есть?

- Ух ты, сколько вопросов сразу, какой интерес к моей персоне… да не дергай глазом, сейчас всё объясню. Права у меня есть, восемнадцать мне ещё в ноябре исполнилось, мы тогда с тобой ещё близко не общались. Садись уже, а то в школу опоздаем.

Я сел. Салон вполне ухоженный, сиденья не потертые, приятный запах в салоне. Неожиданно.

- А что за история с тем, что ты ее купил? – поинтересовался я.

- А-а-а. Отец же был, мягко говоря, не в восторге от моей новой работы. Он же у меня технарь, а я в модели подался. Он как узнал, аж за сердце схватился: «Ты ж не баба, - говорит, - мордой перед камерой трясти.» А как я первый гонорар принес, так он сразу свое мнение и поменял. Гордится теперь. «В меня статью пошел!» - говорит. На работе перед мужиками хвастается, какой у него сын самостоятельный, сам себе будущее обеспечивает. А машину батя новую собрался покупать, ему не хватало. Я из своих сбережений добавил, вот и получилось, что эту – вроде как купил.

- Никогда не думал, что скажу тебе это, но ты молодец, Джеки.

- О! Господин меня похвалил! Как думаешь, на меня снизойдет божественная благодать?

- На дорогу смотри, придурок! А то «благодати» из-за кустов вынырнут и оштрафуют на большую денежку.

Часть 19

Все вернулось в круги своя. Все, кроме меня. Ходил, как в воду опущенный, все делал на автомате. Вызверился на Тимура, который хотел узнать, какого рожна со мной творится. Остальные мое состояние если не понимали, то хотя бы относились к нему с уважением и в душу не лезли. Женька - и тот, спросив один раз, все ли со мной в порядке и услышав дежурное «норм» в ответ, отстал.

А я и сам толком не знал, что со мной происходит. Не думаю, что я скучал по Саше, скорее, переживал за него. После последней нашей встречи у моего подъезда он ни разу не позвонил, не написал, не появился в агентстве. Я очень сомневался, что взрослый здравомыслящий человек вроде него способен… навредить себе, но… Память все время возвращала меня туда, к подъезду, когда я сказал Саше, что не люблю его. Я понимал, что Сашины глаза в этот момент я не забуду до гроба.

Черт, я думал, что сердца у меня давно уже нет. Отвалилось, отпало за ненадобностью. А Саша все-таки изменил меня. Незаметно для меня самого он научил меня чувствовать. Жаль, не научил разбираться в своих чувствах. А может, просто не успел.

Я не понимал, что чувствую. Знал одно – мне хреново. Меня грызла совесть, я почти проклинал себя за те надписи на стене, мне было безумно стыдно за свои пьяные выходки. Дошло до того, что я уже жалел, что бросил Сашу, хотя считал это правильным решением. Ну подумаешь, стал статичным и серым, зато вдумчивым и взрослым, потерпел бы, все были бы счастливы. Саша был бы счастлив. Все время набирал его номер и сбрасывал. Знал, что если дозвонюсь, брошу все к чертям и рвану к нему. Ввязываться в эти отношения по новой не хотелось. Как бы там ни было, я чувствовал, что мое решение правильное. Что оно не только для меня верное, но и для Саши. Какие перспективы ждут его со мной? Не сейчас, так позже я обязательно бы взбрыкнул, не смог бы, не вынес Сашиной «взрослости», серьезности, рассудительности. Я хотел, чтобы у Саши был человек, который действительно бы смог оценить его по достоинству. Я таким человеком стать не смог.