Полинезийские плавания ни в коей мере не вызывались жаждой приключении, не имели ничего общего со "спортивными рекордами" или занимательными "туристскими мероприятиями". Обычно это было весьма серьезное и даже священное дело, которое нельзя предпринимать без веских оснований. Поводом часто служила перенаселенность прежних, родных островов будущих колонистов. На более крупных островах таким поводом для "исхода" зачастую служили поражения властителей и их родов в междоусобных войнах. Покидая родной остров, побежденный правитель не только сохранял жизнь, но прежде всего свой престиж, свое достоинство, свое высокое положение в полинезийском обществе.

Полинезийский фольклор хранит множество легенд о дальних плаваниях. Прямо-таки фантастический путешественником по волнам океана, о котором рассказывалось множество историй, был правитель Те Фату с восточнополинезийского острова Ротума[163]. Однажды он предпринял большое плавание в самое сердце "треугольника", добравшись до Борабора, одного из островов Общества. Там Те Фату полюбил дочь вождя, прекрасную девушку Тоа Хури Папа, которая ответила ему взаимностью и в конце концов стала его женой. От этого брака родился юноша по имени Маро Те Тини. Вместе со своим отцом, который и в старости не утратил страсти к морским путешествиям, он предпринял почти фантастическое плавание, во время которого оба они посетили все острова Общества. Затем Те Фату и его сын Маро Те Тини поплыли дальше на юг, к архипелагу Тубуаи. Оттуда они взяли курс на северо-восток и добрались до острова Раротонга (ныне один из островов Кука). Отплыв от Раротонга на северо-восток, отец и сын натолкнулись на Северный остров Новой Зеландии,

Но и здесь, на Новой Зеландии, их уникальное странствие по полинезийскому "треугольнику" не окончилось. Те Фату решил еще раз посетить остров Ротума и много дней бороздил волны, фактически побывав почти на всех островах Великого океана, которые только предстояло "открыть" первым европейцам. Седым стариком Те Фату вернулся на остров своих отцов. А затем снова пустился в открытое море, еще раз пересек половину Тихого океана и после этого невероятно трудного плавания возвратился на Борабора, родину своей супруги. В память об этих двух мореплавателях - отце и сыне и о беззаветной любви одного из властителей Ротумы к дочери вождя Борабора обитатели этого острова возвели на его берегу святилище Фаре Руа ("Двойной дом", "Двойная отчизна").

Путешествие великого Те Фату и его сына Маро Те Тини по Тихому океану доказало, что колумбы Тихого океана могли покорять огромные водные пространства, плыть, не сбиваясь с пути, и по ветру и против ветра, и по точению и против течения, на север и на юг, на запад и на восток, не только благополучно достигать цели, а даже в ряде случаев вновь возвращаться на родной остров.

Фантастическая многолетняя "одиссея" Те Фату, его многочисленные плавания по Тихому океану, конечно, явление не частое. Как мы уже говорили, типичны плавания с целью "колонизации", совершавшиеся полинезийскими этническими группами в поисках новых островов, чтобы обрести новую родину и сделать ее пригодной для обитания. С точки зрения истории и культуры каждое открытие нового острова было значительным достижением. Только благодаря таким экспедициям и существует Полинезия, этот мир множества островов, Страна людей, "рай Южных, морей".

До появления здесь полинезийцев острова "треугольника" были пустынны, необитаемы. Мы уже знаем, что древнейшие предки полинезийцев закончили свой длинный переход из Юго-Восточной Азии на островах Тонга, а затем на архипелаге Самоа. Это было в конце II тысячелетия до н. э. Почти тысячу лет они жили лишь на этих двух архипелагах. Но затем, непонятно почему (скорее всего из-за относительного перенаселения) отдельные группы полинезийцев отправились на дальнейшие поиски свободных земель.

Поскольку переселенцы оказались в неведомом водном пространстве, вопреки логике они не заселили наиболее близкую к Самоа необитаемую территорию (самый большой остров архипелага Савайи - их первый "Гаваики"), а плыли по океану до тех пор, пока на их пути не возникал какой-нибудь остров.

Первая такая удачная экспедиция, подтверждаемая археологическими находками, началась, по всей вероятности, на Савайи и окончилась на Маркизских островах. Достаточно взглянуть на карту, чтобы понять, что участники этой экспедиции, с которой началась целая эпоха расселения полинезийцев по островам и архипелагам "треугольника", миновав Ниуэ, Токелау, острова Кука, большой остров Таити, остальные острова Общества, их Подветренную и Наветренную группы, и все восемьдесят атоллов Туамоту, по чистой случайности буквально "наткнулись" на Маркизские острова.

Впрочем, разве "покорение" Маркизских островов - не слишком ли высокое слово для такого события?

Итак, высадка на Маркизских островах произошла во II в. до н. э. Кстати, эти острова - единственное место, кроме Западной Полинезии (и это красноречивое доказательство весьма древнего заселения архипелага), где были найдены остатки лапитоидной керамики. Дело в том, что на рубеже нашей эры гончарные изделия перестали производить во всем "треугольнике". Очевидно, Маркизские острова, первая заселенная суша Восточной Полинезии, стали на какое-то время базой, откуда древние мореходы отправлялись в путь для заселения лежащих еще дальше к востоку и юго-востоку островов "треугольника". Как свидетельствует ряд совпадений в материальной культуре обеих островных территорий, Маркизские острова были родиной тех, кто позднее поселился на самом загадочном из островов Полинезии - острове Пасхи.

Но мы останемся на Маркизских островах, потому что именно здесь, на довольно редко посещаемом иностранцами и в сравнении с Таити, Гавайями или островом Пасхи менее известном архипелаге впервые во всей Океании было проведено подробное археологическое обследование. Эти раскопки, прежде всего в долине Хане на маркизском острове Уа-Хука и в заливе Хаатуатуа на острове Нуку-Хива, позволили более полно представить картину развития полинезийской культуры на примере полинезийской этнической группы, поселившейся на одном из тихоокеанских архипелагов.

Эти исключительно важные и, по сути дела, имеющие самое широкое, общеполинезийское значение археологические данные получила экспедиция под руководством доктора Г. Шапиро из Американского музея естественной истории, которая, как ни странно, первоначально должна была заниматься краниометрическими исследованиями. Но членом этой экспедиции был уже упоминавшийся нами археолог Роберт Саггс, позднее, в 1957 г., еще раз вернувшийся на место первоначальных изысканий, которые он вел под руководством Шапиро. Саггс проводил на Маркизских островах интенсивные раскопки в шестнадцати разных местах и - менее тщательно - обследовал и другие археологически важные пункты восточнополинезийского архипелага.

Для европейцев и американцев Океания - самая отдаленная часть света, и потому она вообще была обследована учеными позднее всех других регионов земного шара. Это относится ко всем наукам, но к археологии - вдвойне. И все же Саггс был не первым, кто производил в Полинезии раскопки. До него тут работали выдающийся немецкий ученый фон ден Штейнен, американцы Хэнди и Линтон, а также живой классик исследования тихоокеанских культур Кеннет П. Эмори из гонолулского Музея Бишопа.

Археологические раскопки Саггса добавили к результатам работ, произведенных на Маркизских островах другими учеными, много нового: были заполнены все "белые места" на карте истории заселения этого архипелага, сложилась исчерпывающая картина культурного развития одной полинезийской группы, причем по аналогии ее можно перенести и на другие группы "властителей рая".