– И ты... – Макс сглотнул. – Ты оставишь меня?
– Ты должен сам решить, – охотник шагнул на трап и обернулся.
– Я сам? – мальчишка неуверенно переступил с ноги на ногу. – Но твой клан...
– Вспомни свои слова, – Хищник говорил без пауз, словно хорошо владел языком. – И реши. Сам.
– Я хочу остаться с тобой, – полушепотом выговорил Макс.
– Громче, – охотник сделал шаг к кораблю. – Говори.
– Я хочу остаться с тобой, – повторил Макс громче, глядя Хищнику в глаза. И вздрогнул, когда внешний шлюз с шипением поднялся.
Глава 7. (Special)
Охотник вошел в отсек как раз тогда, когда Макс пытался отодрать от раны на боку присохшую тряпку, которой останавливал кровь.
Мальчишке явно было больно, он морщился, шипел и, похоже, все никак не мог решиться дернуть один единственный раз, отделяя ткань от плоти. По его бедру уже текла тонкая красная струйка.
– Убери руки, – велел Максу Хищник, одновременно щелкая креплением маски. – Испортишь.
– Да куда тут портить, – фыркнул тот. – Тот членистоногий гад разодрал мне весь бок.
– Убери, – повторил Хищник. – Кровь сухая. Только хуже. Будет.
– Одним предложением, – Макс послушно убрал руки, позволяя Охотнику смочить заскорузлую повязку прозрачной жидкостью с резким химическим запахом. – «Будет только хуже».
– «Будет только хуже», – послушно повторил Хищник. – Понятно.
Уже на протяжении пары месяцев мальчишка все пытался научить его общаться без переводчика. Хотя небезуспешно. Общение на языке людей больше не доставляло Охотнику прежних проблем, чему Макс, похоже, был рад больше него самого.
– Что там? – вместо того, чтобы посмотреть на рану самому, мальчишка отчего-то изучал взглядом стену.
– Плохая рана, – охотник осторожно поддел когтем прилипшую к воспаленной коже грязь. – Портится.
– Гноится, – мальчишка тяжело сглотнул. – Надо говорить «гноится».
Охотник согласно кивнул и снял с пояса нож. Полоснул клинком по ладони и без предупреждения прижал руку к ране.
Макс задохнулся, вцепился своими тонкими пальцами в предплечье Хищника. Похоже, ему действительно было очень больно, потому что сдавил он руку Охотника так, что тот удивленно прищелкнул. Еще немного – и стало бы неприятно.
– Боль пройдет, – он привычно провел кончиками пальцев по легким прядкам волос мальчишки. – Скоро.
– Знаю, – хрипло ответил тот. А Хищник вдруг заметил на щеке мальчишки прозрачную каплю.
Конечно, вмешательство в чужое сознание являлось дурным тоном, в смысле, вмешательство в сознание того, кто являлся союзником, да и не умел Охотник работать с разумом так хорошо, как старейшины, но здесь...
Хищник молча притянул мальчишку к себе, и, не отнимая ладони от раны на его боку, положил другую на его лоб. Макс прерывисто вздохнул и закрыл глаза, словно понял.
Проникнуть оказалось совсем легко. Макс не сопротивлялся ни секунды. Хищник инстинктивно прошелся по пульсирующим алым потокам ментальной успокаивающей волной.
– Не думай о боли, – на уровне сознания слова казались объемными. – Думай хорошее.
В ответ Охотника вдруг обдало волной тепла. Мысли мальчишки были явно направлены на него. Но увидеть их Хищник не мог в силу недостатка опыта. Поэтому он только замер пораженный, оглушенный ощущениями.
Это было... Непривычно. Еще никто не чувствовал о нем так, как Макс.
Охотник даже не смог подобрать определения тому, что ощущал в данный момент. В теле странно запульсировало, а Макс вздрогнул и вдруг тихо, едва слышно простонал. Словно от боли.
Но ее ведь уже не было?
Хищник растерялся настолько, что потерял контроль. Возвращение в реальность было почти болезненным. Человек смотрел широко раскрытыми затуманенными глазами. И странно тяжело дышал.
– Я сделал больно? – Охотник осторожно отнял ладонь от затягивающейся раны.
– Нет, – качнул головой мальчишка. – Мне больше не больно. Как ты... – он замялся, словно подбирал слова. – Там, в голове. Как ты это сделал?
– Я умею немного... помогать, – Хищник стер с кожи Макса на боку их смешавшуюся кровь. – Все яутжа умеют проникать в разум. Но не принято. Только старейшины могут. Я не учился.
– Это было офигеть как круто, – выразил мальчишка свое восхищение.
– Благодарность, – кивнул охотник.
– «Спасибо», – привычно поправил Макс.
– Да, – Хищник кивнул – этот жест он тоже перенял у человека. Таким образом можно было подкрепить свое согласие.
А мальчишка вдруг опустил ладонь на его живот и с нажимом погладил. Так, как всегда делал перед тем, как предложить близость. Его пальцы чуть подрагивали.
Хищник уже давно понял, что «хотел» Макс всегда. И особенно после очередной охоты. Он ластился, терся всем телом, прижимался. И тихо поскуливал, когда Охотник все же подхватывал его на руки и нес на ложе, которое Макс упорно называл странным словом «кровать».
Хотя в такие моменты это переставало быть важным.
Человек скидывал с себя одежду и принимался раздевать Охотника. Кажется, ему это нравилось. И Хищник всегда позволял, терпеливо дожидаясь, пока Макс расстегнет все застежки и отбросит все детали экипировки в сторону.
