— Чтобы вычислить точку выхода, нужно около пяти минут. У нас нет столько времени, — вклинился другой голос. — Нимерийцы всё прибывают. Мёдом им тут, что ли, намазано…

— Гипердвигатель ещё на что-то способен, но мы не успеем вычислить точку выхода, — резюмировал для Гены Алексей.

— Тогда будем прыгать вслепую, — решительным тоном заявил Геннадий.

— Капитан, простите, но при всём уважении… — нерешительно начал штурман. — Нельзя прыгать вслепую, мы можем появиться внутри какого-нибудь астероида, планеты или ещё чего похуже.

— У тебя есть идеи получше? — Гена повернулся к нему.

— Нет… — штурман выглядел обескураженным.

— Тогда действуем по моему плану, — Озимцев снова повернулся к экрану. — Боже мой, что ты делаешь?! Решил погубить себя и экипаж в придачу?! Ты некомпетентен в таких вопросах! — его внутренний голос колоколом звенел в голове, но придумать что-то более разумное и осмотрительное времени действительно не было, и Озимцев просто отмахнулся сам от себя.

— Хорошо, придётся положиться на случай, — Романенко, казалось, был спокоен. — Инженерный отсек?

— Мы готовы к запуску. Дайте нам 30 секунд, чтобы закончить диагностику, — тут же ответил главный инженер. — Сведём риски к минимуму.

— Готовимся к прыжку, — распорядился Алексей.

Офицер по безопасности отдал команду, и связист тут же начал отзывать истребители,

— Когда у вас всё будет готово, скажешь, — Гена обратился к своим. — Мы покидаем зону боевых действий, подготовиться к прыжку.

Как и «Астерион», «Феникс» принялся отзывать собственные истребители, возвращая их в своё металлическое нутро.

Главный экран транслировал отступление истребителей. То и дело виднелись вспышки взрывов — это погибал кто-то из пилотов. Перед глазами у Лёши стояла чёрная пустота космоса. Он силился представить, каково это, не иметь возможности даже катапультироваться — потому что снаружи такая же смерть, как и внутри обречённого истребителя. Во все стороны сновали те же зелёные росчерки. Как их там? Нимерцы? Нет, нимерийцы. Что они не поделили с человечеством? Почему нельзя всё решить мирным путём? Впрочем, люди никогда не славились особой миролюбивостью, даже к представителям собственного вида…

— Капитан, это командир авиа звена. Докладываю, все птички вернулись домой, — наконец прозвучало через громкую связь. — Все, кто выжил, — поправился он.

— Гипердвигатель готов. Можем стартовать, — Лёша узнал голос главного инженера.

— Соедините меня с «Фениксом», — приказал он.

— Все истребители вернулись на корабль, — сообщила офицер по связи.

— Капитан, на связи главный инженер. Варп-двигатель отказал окончательно.

— Сейчас это неважно, — Гена сжал кулаки. — Главное, чтобы гипердвигатель не подкачал.

— «Астерион» вызывает.

— Давай на экран.

На экране появилось изображение Озимцева.

— Все мои истребители уже вернулись на корабль. Ты готов? — Алексей вопросительно посмотрел на друга.

— Да, — Гена кивнул. — Предлагаю прыгнуть на максимальное расстояние, то есть куда-то сюда, — он ткнул пальцем в карту, где отображался корабль в центре круга, обозначающего радиус действия гипердвигателя. — Место пустынное, так что у нас все шансы выжить, — штурман «Феникса» передал координаты на «Астерион».

— Принял, — коротко ответил Алексей. — Прыгаем по твоей команде.

— Торпеды на девять часов! — послышался отчаянный крик штурмана.

— Чёрт! 3… 2… 1… Прыжок!

За несколько секунд до этого тяжёлый крейсер нимерийцев дал торпедный залп по «Фениксу». Сблизиться с готовящимся к прыжку кораблём Гены успела только одна торпеда. Она уже собиралась врезаться в бок «Феникса», но в этот момент Гена прокричал свою команду. Вместе с кораблём торпеда оказалась охвачена межпространственным полем и исчезла с поля боя.

По примеру флагманов крейсеры земного флота стали покидать поле боя один за другим. Этот бой был проигран.

Через мгновение, которое никто не успел ни осознать, ни почувствовать, «Астерион» и «Феникс» появились в 50-ти световых годах от места битвы. Из подпространства корабли выкинуло почти вплотную друг к другу, и они только чудом не врезались один в другого. Впрочем, на этом чудеса закончились. Поле захватило торпеду лишь краем, и пространственные деформации проявились для неё в полной мере — она взорвалась, так и не долетев до борта «Феникса». Близкий взрыв оказался последней каплей для потрёпанного корабля, и окончательно вывел из строя его энергосеть. На «Астерионе» же, оказавшемся к торпеде брюхом, отказали почти все основные системы, включая систему управления двигателями, в результате чего последние вышли из строя.

К горлу Гены подкатил тугой ком, а желудок неприятно надавил на диафрагму. Озимцев неуклюже взмахнул руками, на секунду ему показалось, что он куда-то падает, но он, хоть и с трудом, но сумел совладать с собой. Невесомость наступила неожиданно, рядом кто-то ойкнул, а затем выругался вполголоса. Звук шёл откуда-то сверху, видно, бедняге не повезло, и он взлетел к подволоку.

— Сейчас должны включиться аварийные генераторы, — сказал старпом с уверенностью, на какую только был способен. Ему и самому очень хотелось, чтобы он оказался прав.

Секунд десять прошли в темноте, наконец, мигнули и загорелись тусклым светом лампы основного освещения. Наряду с ними теперь горели и красные маячки, оповещающие о том, что задействованы резервные генераторы. Гравитация вернулась, и те, кому не посчастливилось удержаться возле пола, кучей повалились на него. К счастью, мостик был не таким уж высоким помещением и никто ничего себе не сломал. Следом ожили компьютеры и основные системы, на большее генераторов не хватало. Сразу за запуском генераторов где-то снаружи послышался непонятный скрежет. Звук нарастал, затем послышался глухой гул, прокатившийся, казалось, по всему кораблю, пол вздрогнул, и всё затихло.

— Капитан, плазменный трубопровод по правому борту прорвало, — ожила громкая связь. — Возможно, это последствия взрыва. Плюс, мы теряем кислород, — нужно перекрыть отсеки с 15 по 18 на 7 и 8 палубах, — голос главного инженера смолк, видимо, тот ожидал распоряжений.

— Понял тебя. Перекройте эти отсеки, — Гена кивнул старпому и тот тут же задраил повреждённые помещения. — Что можно сделать с плазмопроводом?

— Прямо сейчас — ничего, — «утешил» главный инженер. — Мы потеряли примерно три тонны плазмы. Плазменные трубопровод по правому борту пришлось перекрыть полностью. Теперь половина вторичных систем не работает.

Плазма являлась продуктом работы реактора, и служила на корабле для самых различных целей — использовалась в выпрямителях напряжения, для освещения помещений, для питания орудийных систем. Нагретая до нескольких десятков тысяч градусов, она циркулировала по замкнутой системе, обеспечивая энергией многие системы корабля, а также выполняла ключевую роль в процессе работы варп-двигателя. Резервные генераторы могли лишь отчасти выполнять её функции, и то, не очень продолжительное время.

— Как быстро это можно починить?

— Я думаю, что ремонт займёт минимум неделю, но основные работы можно сделать за 3–4 дня, а остальное делать уже в пути.

— Хорошо, — Озимцев вздохнул. — Тогда собирай ребят и за дело. Постарайтесь не затягивать.

— Есть, капитан. Всё будет в лучшем виде, — главный инженер отключился.

— Надеюсь, они успеют восстановить нормальную циркуляцию плазмы, иначе система жизнеобеспечения долго не протянет, — тихо сказал кто-то из офицеров.

— Я тоже на это надеюсь, — Гена запустил пальцы в волосы и помассировал голову, он вдруг почувствовал, как сильно устал. — Соберите данные обо всех повреждениях корабля и передайте их мне. Я буду у себя в каюте, — тут он осознал, что совершенно не представляет, где именно находится его каюта.