— Тебя, — коротко ответил Озимцев.

— Тогда вынужден вас огорчить. Меня на этом корабле нет, о чём вы, возможно, уже начали догадываться.

— Кто ты такой, и зачем помогаешь нимерийцам? — Гену переполняла злость, но говорил он негромко.

— Это вам знать не нужно, у меня свои мотивы. Скажу лишь, что мне, Геннадий Озимцев, гораздо больше подходит, когда вы изолированы и от земного флота, и от вашего напарника, с которым я тоже, поверьте, разберусь. Я активировал защитный экран вокруг корабля. Все коммуникации заблокированы и телепортироваться отсюда вы не сможете, как и связаться со своими. Знаете, что забавно? — незнакомец внезапно недобро засмеялся. — Вас, скорее всего, уничтожат ваши же союзники. Желаю приятно провести время. Прощайте, — изображение незнакомца исчезло и сменилось картиной происходящего боя.

— Кто такой Геннадий Озимцев? — Михеев непонимающе посмотрел на Гену.

— Забудь, — отмахнулся тот. — Долгая история, а сейчас надо выбираться. «Феникс», говорит Тихонов, приём! «Феникс», ответьте! Сукин сын, связи действительно нет!

— Тогда, стоит продолжить, — Михеев кивнул солдату, и они вдвоём закончили резать дверь. Та с грохотом выпала наружу, в коридор.

Данил подошёл к проёму, и выглянул наружу. Оттуда в него тут же прилетел энергетический заряд винтовки, попавший Михееву в грудь, и он упал, схватившись рукой за рану. Солдат, стоявший рядом, оттащил его в сторону. Бронекостюм отреагировал на повреждение герметизацией, так что теперь воздух подавался только в шлем, отделённый от остальной части костюма плотно прилипшей к шее Михеева эластичной манжетой. Даниилу, правда, это не сильно помогло, так как рана была серьёзной. Из коридора в их сторону каждую секунду прилетало до десятка выстрелов, не давая людям Озимцева даже высунуться из-за переборки мостика.

— Перегруппировываемся! — коротко скомандовал Гена, и бойцы, захватив Михеева, попрятались за стойки с оборудованием.

Первых пятерых нимерийских солдат, вломившихся на мостик, уложили быстро, остальные же не торопились подставляться под огонь окопавшихся людей. Однако это не мешало им поливать мостик из-за углов вслепую. Интенсивность перестрелки нарастала с каждой секундой.

Гена кинул быстрый взгляд на экран-переборку, да так и остался сидеть, повернув голову. Кто-то, словно специально, сместил картинку в сторону и теперь Озимцев мог лицезреть свой собственный корабль, который в паре с креатонским крейсером сдерживал семь нимерийских. Мощный торпедный залп с обеих сторон, яркая слепящая вспышка… Пять нимерийских кораблей разлетелись горящими осколками, а «Феникс» накрыло пламенем взрыва, обшивка не выдержала и начала трескаться. По всему кораблю прошла серия сильных взрывов, куски обшивки с неумолимой силой отрывало от фюзеляжа. Корабль словно разрубили острым мечом — большая часть правого крыла отвалилась, спровоцировав вторичные взрывы по правому борту. Следом детонировали торпеды второго оружейного отсека. Взрыв окончательно добил многострадальный правый борт, разворотив его от кормы почти до самого носа. Броня креатонских кораблей была значительно прочнее, но, всё равно, крейсер, находившийся рядом с «Фениксом», очень серьёзно пострадал и уже не мог продолжать бой.

У Гены все раздвоилось перед глазами, против воли наплыли слёзы. Время как будто замедлило ход, бой на мостике отдалился куда-то на границу сознания. На картину разрушения «Феникса» перед его внутренним взором наложилась другая — та, которую он видел после первой встречи с Эльвентором. Вот и всё… Война практически проиграна. Дальше бежать и скрываться уже некуда и негде, сейчас нимерийцы добьют остатки союзных войск, и уже ничто не помешает им использовать свою адскую машину… Тысячи, миллионы, миллиарды смертей… Ну не-е-ет! Так просто он из этого мира не уйдёт! Прихватит ещё кого-то, да хоть этот самый проклятый корабль, на котором он оказался заперт. А может, взрывом заденет ещё пару врагов. Он потянулся к разгрузочному поясу, и достал из одного из карманов взрывчатку. Ту, что они прихватили на станции, и которую так нахваливал Макнил. Вот и случай испробовать её в действии. Конечно, Гена предпочёл бы заложить её поближе к реактору, но возможности не было никакой, поэтому он принялся устанавливать её прямо на мостике. Солдат, сидевший недалеко от него, посмотрел на капитана, а затем одобрительно кивнул, и принялся отстреливаться ещё яростнее, предоставляя Озимцеву время закончить начатое.

— Мы терпим поражение, — дрожащим голосом доложил Салливан. — Мы потеряли почти все корабли, у креатонцев осталось 18 крейсеров, а у нимерийцев всё ещё около полусотни боеспособных кораблей. «Феникс» так же вышел из боя, его повреждения критические.

— На дальней орбите Земли появился огромный корабль. Он в 50 000 километров от нас и движется в сторону планеты, — голос Кузнецовой, в отличие от Фредерика, не дрожал, но казался бесцветным и сухим.

— Выведите на экран, — приказал Романенко.

На экране отобразилась картинка с сенсоров корабля и все застыли, будто поражённые громом. Прибывший корабль был огромен. Центральная его часть представляла собой тор, и имела 20 километров в диаметре. На равных промежутках друг от друга по периметру тора располагались длинные, пятнадцатикилометровые отростки, в количестве восьми штук. В целом, корабль напоминал большущего механического паука, или осьминога. Как только он появился на орбите, то сразу привёл в действие свои щупальца, и они синхронно начали сгибаться к центру отверстия.

— Что это такое? — выдавила из себя Наяна.

— Сенсоры фиксируют увеличение энергии, исходящей от корабля, — вместо ответа рапортовал Матвеев. — Мощность растёт по экспоненте.

— Разумовский упоминал об оружии, которое способно уничтожать жизнь на планетах целиком. Похоже, это оно и есть, — угрюмо заключил Алексей. — Какие орудия у нас ещё работают?

— Три фазовые установки и два торпедных аппарата, — доложил Матвеев.

— Открывайте по нему огонь! Настя, передай всем союзным кораблям — пусть атакуют этого монстра!

«Астерион» выпустил залп из 20 торпед, которые вскоре поразили цель. Его примеру последовали все находящиеся недалеко от нимерийского «осьминога» корабли креатонцев.

— Повреждения минимальные, — с горечью констатировал Фредерик. — Я бы назвал это царапинами.

— Попробуйте огонь из фазеров.

— Покрытие поглощает большую часть энергии.

— Он готовится открыть огонь по Земле! — почти закричала Татьяна.

Лёша до крови закусил губу. Что делать? Был бы рядом Гена…

— Внимание всем! — наконец, Лёша решительно нажал кнопку громкой связи. — Приказываю всему экипажу немедленно покинуть корабль!

— Что вы задумали? — Наяна с тревогой заглянула в глаза Лёше.

— У нас не хватит боевой мощи, чтобы уничтожить этот корабль, но, я надеюсь, что наша броня достаточно крепка, чтобы протаранить его. Мы поставим корабль на автопилот и запустим систему самоуничтожения. Думаю, что запасов антиматерии хватит, чтобы разнести его изнутри.

— Вы безумец! — Наяна ещё секунду смотрела в глаза Алексея, а затем быстро наклонилась и дотронулась губами до его щеки. — И герой…

Началась эвакуация экипажа, все спешно покидали корабль в спасательных капсулах. Через несколько минут на борту корабля остались лишь Романенко, Марринс и Салливан.

— Я запрограммировал автопилот, — доложил Джейкоб. — Можно уходить.

«Астерион» начал свой последний полёт в сторону огромного паукообразного корабля.

— Уходим! — Романенко махнул рукой. — Салливан, ты чего там застрял?!

— Секунду! К нам приближаются пять… — Фредерик ещё не договорил, как корабль хорошенько тряхнуло. Выстрел пробил броню в центральной части корпуса, повредив трубопроводы и энергетические реле, напряжение резко подскочило, на мостике взорвалось несколько вмонтированных в переборку стоек с оборудованием. Спонтанно запустились маневровые двигатели, и корабль сошёл с курса.