— У меня есть кое-какие догадки относительно того, что мы там обнаружим, — признала я. — Но в первую очередь — самое важное. И не беспокойся обо мне. Я могу позаботиться о себе.

— Да, сэр, — согласилась Сеиварден.

За завтраком на следующее утро сестра Кветер стояла молча, опустив взгляд, пока лейтенант Тайзэрвэт и я читали ежедневную молитву. Цветок справедливости — это мир. Молчала, когда мы поминали умерших. Осталась стоять, когда Тайзэрвэт и я сели.

— Сядь, дитя, — сказала я ей на дельсиге.

— Да, радчааи. — Она покорно села. Глаза по-прежнему опущены долу. Она путешествовала вместе с моими Калр, ела с ними до сегодняшнего утра.

Тайзэрвэт села рядом с ней. Бросила на нее быстрый, любопытный взгляд. Расслабленная — или по крайней мере спокойная, поглощенная, решила я, мыслями о том, что хочет довести до конца сегодня. Испытывавшая облегчение оттого, что я ничего не сказала ей — до сих пор — об инициативе, которую она проявила, как только я отправилась вниз. Пять принесла нам завтрак — рыбу и кусочки дреджфрута — разумеется, на сине-фиолетовом «Брактвере», по которому Пять скучала, которым по-прежнему наслаждалась.

Впрочем, Пять испытывала опасения — она узнала прошлой ночью о комнатах, которые заняла Тайзэрвэт дальше по коридору. Ни один человек из тех, чьи данные я могла получать, не заглядывал этим утром, но я уверена, что там уже будет полдюжины обитателей Подсадья, сидящих на импровизированных стульях, ожидающих возможности поговорить с лейтенантом Тайзэрвэт. Их будет еще больше с течением времени. Жалобы на ремонтные работы и строительство, которые уже идут вовсю, просьбы поскорее обратить внимание на другие зоны или, наоборот, заняться ими позже, чем предусматривал график.

Пять налила чай — не «Дочь рыб», я заметила, — и Тайзэрвэт бодро приступила к завтраку. Сестра Кветер к нему не притронулась и только смотрела на свои колени. Нормально ли она себя чувствует, подумала я, но, если дело в тоске по дому, то, если попросить ее высказаться о своих ощущениях, может стать только хуже.

— Если ты предпочла бы кашицу, Юран, — все еще на дельсиге, — Пять ее тебе принесет. — Тут мне пришла в голову другая мысль. — Никто не запрашивает с тебя денег за твою еду, дитя. — Есть реакция: чуть-чуть приподняла голову. — То, что тебе здесь подают, — это твой рацион. Если ты захочешь больше, можешь съесть больше, это не подлежит дополнительной оплате. — В свои шестнадцать она, несомненно, голодна почти все время.

Она подняла взгляд, едва приподняв голову. Бросила взгляд на Тайзэрвэт, которая уплела уже три четверти своей рыбы. Неуверенно начала с фруктов.

Я перешла на радчааи, на котором, как я знала, она говорит:

— Потребуется несколько дней, чтобы найти подходящих преподавателей, гражданин. До той поры вы можете проводить время, как пожелаете. Вы умеете читать предупреждающие знаки? — Жизнь на базе очень, очень сильно отличалась от жизни на планете. — И вы знаете обозначения секционных дверей?

— Да, гражданин. — На самом деле она не очень хорошо читала на радчааи, но предупреждающие знаки намеренно были яркими и характерными, и я знала, что Пять и Восемь прошлись по ним с ней по пути сюда.

— Если вы отнесетесь к предупреждающим знакам очень серьезно, гражданин, и всегда будете слушать базу, если она заговорит с вами через ваш наладонник, то можете ходить по базе, где захотите. Вы думали о тестах на способности?

Она только что положила в рот рыбу. Сейчас Тайзэрвэт замерла в тревоге, а затем, чтобы заговорить, проглотила ее почти неразжеванной.

— Я в распоряжении гражданина, — сказала она еле слышно. Вздрогнула — то ли от того, что сама услышала, что сказала, то ли от куска рыбы, который проглотила почти целиком.

— Я не об этом спросила, — сказала я. — Я не собираюсь требовать, чтобы вы делали что-нибудь, чего не желаете. Вам по-прежнему будет выдавать рацион, если вы потребуете освобождения от тестов, вы просто не сможете получить никаких гражданских или военных назначений. — Юран моргнула от удивления, чуть не подняла голову, чтобы посмотреть на меня, но тут же застыла. — Да, это правило введено недавно, специально для вальскаайцев, и вдали от Вальскаая им мало пользуются. — Об этом мог просить любой из полевых работников-вальскаайцев, но это ничего не изменило бы. — Тем не менее от вас требуется, конечно, чтобы вы приняли любое назначение, которое даст вам администрация. Но в том, чтобы просить об этом, пока нет никакой необходимости.

И лучше не обращаться с таким заявлением, пока Юран не проведет некоторое время со своими наставниками. Я понимаю ее, когда она говорит на радчааи, но все надсмотрщики внизу вели себя так, словно речь полевых работников-вальскаайцев совершенно непонятна. Возможно, дело в акценте, а я привыкла к общению с людьми с самыми разными акцентами и хорошо знакома с произношением тех, для кого дельсиг — родной язык.

— Но у вас еще нет назначения, гражданин? — спросила лейтенант Тайзэрвэт с некоторой горячностью. — Вы можете делать чай?

Юран тщательно вдохнула. Скрывая панику, подумала я.

— Я рад делать все, что просит гражданин.

— Лейтенант, — резко сказала я, — вы не должны ничего просить от гражданина Юран. Она свободна провести несколько следующих дней, как ей нравится.

Тайзэрвэт сказала:

— Дело в том, сэр, что гражданин Юран не ксхаи. И не ичана. Когда жители… — Внезапно она осознала, что ей придется открыто разъяснить, к чему все это. — Я просила администрацию базы назначить мне нескольких людей, но жителям Подсадья, сэр, более комфортно разговаривать со мной, потому что у нас нет здесь истории. — У нас есть здесь история, и, несомненно, все в Подсадье это осознают. — Этому гражданину может понравиться. И это был бы хороший опыт. — Опыт для чего — она не уточнила.

— Гражданин Юран, — сказала я, — за исключением вопросов безопасности, от вас не требуется выполнять то, о чем просит вас лейтенант Тайзэрвэт. — Юран по-прежнему смотрела вниз, на свою — теперь уже пустую — тарелку, где не осталось ни следа завтрака. Я многозначительно посмотрела на лейтенанта Тайзэрвэт. — Это понятно, лейтенант?

— Да, сэр, — подтвердила Тайзэрвэт. А затем, скрывая волнение: — Могу я тогда получить еще несколько солдат Бо, сэр?

— Через неделю или около того, лейтенант. Я только что отправила корабль на проверку.

Я не была способна читать мысли Тайзэрвэт, но догадалась по ее эмоциональной реакции — краткое удивление, смятение, на смену которому пришла яркая уверенность, а затем робкое сомнение, — что она осознала: я еще могу приказать Сеиварден послать ей Бо на челноке. А затем пришла к заключению, что я, несомненно, предложила бы это, если бы захотела.

— Да, сэр. — Удрученная и в то же время, возможно, испытывавшая облегчение оттого, что я пока не осудила ее импровизированный кабинет, ее переговоры с обитателями Подсадья.

— Вы сами ввязались в это, лейтенант, — сказала я мягко. — Просто постарайтесь не восстановить против себя администрацию базы. — Это маловероятно, я знала. К тому времени Тайзэрвэт и Пайэт стали настоящими друзьями, и их круг включал персонал администрации базы, так же как и службы безопасности, и даже людей, которые работали на губернатора Джиарод. Именно этих людей, несомненно, привлекла бы Тайзэрвэт, запросив администрацию о направлении ей персонала, но все они, как она выразилась, имели здесь историю.

— Да, сэр. — Выражение лица Тайзэрвэт не изменилось; она кое-чему научилась у своих Бо, подумала я, — и по сиреневым глазам едва заметно, как она довольна, услышав от меня эти слова. А затем в глубине проявилось обычное для нее подспудное беспокойство и несчастье. Я могла лишь догадываться, что послужило причиной, хотя и была уверена, что это не потому, что здесь что-то шло не так. Значит, осталось от путешествия сюда, к Атхоеку, от того, что случилось в тот период. Она снова повернулась к Юран. — Знаете, гражданин, вам на самом деле не придется делать чай. Этим занимается Бо Девять, по крайней мере она приносит по утрам воду. На самом деле вам нужно лишь угощать людей чаем и проявлять обходительность.