— Помогать вам, сэр. Главным образом. Если только вы не собирались сделать что-нибудь такое, что помешало бы ей… вновь собрать себя воедино, когда с этим будет покончено. — На это я не ответила, и она добавила: — Она думает, что это возможно, сэр.

— Положение в Подсадье необходимо изменить. Я собираюсь поговорить об этом с администратором базы Селар. Используй свои контакты — она наверняка послала тебя сюда с контактами, — чтобы довести это до конца. Я не смогу ничего делать напрямую, но за тобой буду наблюдать.

Тайзэрвэт ушла, и Калр Пять привела в гостиную администратора базы Селар. Сегодня на ней была голубая форма администрации, и ей удалось добиться, чтобы стандартная форма выглядела элегантной на ее широкой и тяжеловесной фигуре. Я села после администратора. Не предложила ей чаю, что соответствовало бы правилам обычной вежливости. В моем нынешнем положении никто, кроме домочадцев, не мог ни есть, ни пить в моем присутствии.

— Положение в Подсадье недопустимо, — заявила я без всякого вступления и ничего не смягчая. Без благодарности за то, что она пришла сюда, хотя это, несомненно, явило собой значительное неудобство. — Я откровенно поражена тем, что все это находилось в таком состоянии столь долго. Но я не спрашиваю о причинах. Я ожидаю, что ремонтные работы начнутся незамедлительно.

— Капитан флота, — сказала администратор базы Селар, которую рассердили мои слова, хотя мой голос был спокойным и тусклым, — но там так много всего…

— Тогда сделайте именно так много. И не говорите мне, что там никого не должно быть. Безусловно, люди здесь есть. И, — я затрагивала деликатную тему, — я очень сомневаюсь, что многое из этого могло произойти без по крайней мере некоторого попустительства со стороны базы. Я сильно подозреваю, что база скрывала от вас определенные вещи. У вас здесь проблема, и вы сами ее создали. — Администратор базы Селар нахмурилась, не сразу меня поняв. Обиделась. — Я бы посоветовала вам взглянуть на это с точки зрения базы. Отнюдь не малая часть ее была повреждена. Полностью восстановить ее невозможно, но никто не попытался даже смягчить последствия. Вы просто перекрыли туда вход и попытались об этом забыть. Но база не может просто забыть это. — И тут мне пришло в голову: весьма вероятно, что наличие здесь людей гораздо приятнее для базы, чем онемелая, пустая дыра. И в то же время это постоянно напоминало ей о повреждении. Но я не думала, что смогу объяснить, почему или как я пришла к этому заключению. — А люди, которые здесь живут, они ведь обитатели базы, она создана, чтобы о них заботиться. Однако вы обращаетесь с ними не очень здорово, и я полагаю, что базу это возмущает. Хотя она никогда не сможет сказать это вам прямо, и поэтому она просто… выпускает кое-что из вида. Делает и говорит в точности то, о чем вы просите, и не более того. Мне приходилось встречать несчастных ИИ. — Я не сказала, что я сама была ИИ. — И здесь у вас такой же.

— Как ИИ может быть несчастным, когда он делает именно то, для чего был создан? — Администратор базы Селар, слава богам, спросила об этом, а не о том, какое может иметь значение, счастлив ИИ или нет. А затем, показывая, что получила должность не просто за свою эффектную внешность, Селар сказала: — Но вы говорите, что мы препятствовали, чтобы база это делала. Ведь такова суть того, что вы сказали? — Она вздохнула. — Когда я прибыла сюда, моя предшественница описала Подсадье как гнездилище преступности и нищеты, которое никому не удавалось надежно вычистить. Все, что я видела, вроде бы подтверждало ее правоту. И так было столь долго, что исправить это казалось невозможным. Все с этим соглашались. Но это — не оправдание, верно. Это — моя ответственность.

— Отремонтируйте секционные двери, — сказала я. — Почините водопровод и освещение.

— И вентиляцию, — добавила администратор базы Селар, обмахиваясь рукой в голубой перчатке.

Я выразила жестом согласие.

— Подтвердите фактическое размещение людей. Просто для начала. — Привлечь сюда врачей и патрули службы безопасности, которые не принесут больше проблем, чем смогут решить, будет следующей и более сложной задачей.

— Отчего-то, капитан флота, мне не кажется, что все это будет так просто.

Вероятно, нет. Тем не менее.

— Не могу сказать. Но мы должны что-то делать. — Я видела, что она обратила внимание на это мы. — А теперь мне нужно поговорить с вами о вашей дочери Пайэт. — Администратор базы Селар озадаченно нахмурилась. — Она и гражданин Раугхд — любовницы?

Она все так же хмурилась.

— Они любили друг друга с детства. Раугхд росла внизу, и Пайэт часто спускалась ее навестить и составить ей компанию. В то время в семье было немного других детей в возрасте Раугхд. Во всяком случае, не в горах.

Внизу. Где база видела не больше, чем устройства слежения.

— Вам нравится Раугхд, — отметила я. — Это хорошая связь, и она весьма очаровательна, не так ли? — Администратор Селар кивнула. — Ваша дочь очень подавлена. Редко говорит с вами. Проводит больше времени в гостях, чем дома с вами. Вы, возможно, чувствуете, что она хочет, чтобы вы держались на расстоянии.

— К чему вы клоните, капитан флота?

Даже если база видела, как Раугхд обращалась с Пайэт, когда думала, что никто не смотрит, она бы не сообщила об этом напрямую. На базе, где уединение является насущной необходимостью, его парадоксальным образом не существует. База видит все ваши самые интимные мгновения. Но вы всегда знаете, что база никогда никому не расскажет, что видела, не станет сплетничать. База доложит о преступлениях и чрезвычайных ситуациях, но в отношении всего остального она, самое большее, ограничится намеком или советом. Семья, живущая на базе, может в некотором смысле быть очень замкнутой, очень скрытной, даже проживая в тесном соседстве со многими другими. Даже несмотря на то что каждое мгновение находится под постоянным наблюдением всевидящего ока базы.

Намеков было бы достаточно. Но если база чувствовала себя несчастной, она могла не делать даже этого.

— Раугхд очаровательна, лишь когда хочет быть таковою, — отметила я. — Когда все смотрят. Наедине с определенными людьми она совершенно другая. Я собираюсь попросить мой корабль послать вам запись того, что произошло здесь, в Подсадье, прошлой ночью.

Ее пальцы шевельнулись, вызывая файл. Она моргнула, и ее глаза стали двигаться так, что я поняла: она смотрит сейчас ту сцену с Раугхд, своей дочерью и остальными, когда они выпивали, откинувшись на подушки. Я поняла по ее лицу, когда она услышала, как гражданин Раугхд произнесла:

— Ты иногда чертовски нелепа и скучна.

Ошеломленная, она не верила своим глазам, а затем, пока наблюдала за возрастающей агрессией Раугхд, из-под огня которой лейтенант Тайзэрвэт, как ни пьяна была, старалась убрать Пайэт, на ее лице появилось выражение непреклонной ярости. Движением пальцев Селар выключила запись.

— Верна ли моя догадка, — спросила я, прежде чем она заговорила, — что гражданин Раугхд никогда не проходила тесты на способности? Потому что она уже является наследницей гражданина Фосиф? — Селар кивнула. — Тот, кто проводит испытания, почти наверняка заметил бы склонность к такому поведению и либо направил на некую обработку, либо предложил такое назначение, где особенности ее характера были бы полезны. Иногда в сочетании с другими данными это делает людей пригодными к военной карьере, а дисциплина помогает держать их под контролем и учит вести себя лучше. — Да поможет господь экипажу такой особы, которая продвинулась на властную должность, не научившись вести себя лучше. — Они могут быть очень, очень очаровательными. Никто и никогда не заподозрит, каковы они с глазу на глаз. Большинство не поверит вам, если вы расскажете.

— Я бы не поверила, — призналась она, — если бы вы не показали мне… — Она имела в виду запись, которую только что воспроизвели перед ее глазами, в ее ушах.

— Вот почему я показала ее вам, — сказала я, — несмотря на то что это неправильно.