Этот выведенный Майером закон автоматизма до сих пор находит применение в искусствоведении, где с его помощью устанавливают авторство картин по незаметным второстепенным деталям. Майер сформулировал еще и три принципа диагностической оценки почерка: индивидуальность почерка является следствием того, что состояния психики выражаются в определенных двигательных тенденциях; психические образы отражают вид почерка; на письмо оказывают влияние особенности психических процессов пишущего.
М. Хартге с 1933 г. по почеркам преступников исследовала так называемые линии в себе. Согласно ее теории линия является основным элементом формы почерка, а в самой линии господствует живой ритм. Существуют столько же разновидностей линий, сколько насчитывается пишущих индивидов. Хартге, однако, считала, что не линия выражает психическую субстанцию, а формы букв, характер которых непроизвольно отражается в линии.
Особая роль в развитии графологии принадлежит ассистенту Г. Бюссе доктору Людвигу Клягесу – экспериментатору, химику, занимавшемуся также физикой и философией. Он разработал систему графологии, объединив в ней учение о выражении и психологию личности. Клягес исходил из того, что характер человека отражается в любых его движениях. Письмо есть проекция сознания в форме различных фиксированных движений, а почерк представляет собой их характерный след, потому в нем должна отображаться индивидуальность личности, предопределяющая неповторимость почерка. Движения при письме автоматизированы, значит, в них отражаются внутренние импульсы пишущего, которые могут быть распознаны по таким параметрам движений, как скорость, сила, ритм и т. п.
Клягес считал, что природа каждого признака почерка двойственна (позднее графологи признали ее многозначной, а толкование почерка стремились проводить по комплексу признаков), а каждый признак имеет негативное и позитивное значение. Выбор значения зависит от соотношения данного признака с другими. Клягес разработал 20 подробных таблиц толкования признаков почерка, в которых они расположены соответственно чертам характера. Он сопоставлял преобладание известного психического свойства (обозначаемого плюсом) с непостоянством и слабостью другого свойства (обозначаемого минусом). Например, легкий нажим характеризует, с одной стороны, ловкость, а с другой – слабую волю. Правильное толкование почерка, по его мнению, зависит от сочетания всей совокупности его признаков. В соответствии с доминантным методом Клягес выделял в исследуемом почерке наиболее выразительный признак, которому может соответствовать некоторая черта характера. Далее он проверял признаки почерка, указывающие на ту же черту характера.
К трактовке почерка Клягес шел от свойств характера, рассматривая их с точки зрения силы и слабости воли, чувств, активности и пассивности жизненной энергии, степени самосознания и т. п. Он ввел понятие «уровень форм», в основе которого лежит общий ритм письма, развил представления о соотношении в исследуемом почерке произвольных и непроизвольных выразительных движений. Первые из них связаны с сознательным контролем, поэтому чем более автоматизированы произвольные движения, тем легче выявить и описать выразительный компонент.
Несомненно положительное в графологии – это стремление опереться на типологические структуры человека, разработанные в физиологии и психологии, а также создать свою типизацию личности и выявлять в почерке ее проекцию. Наиболее ярко это проявилось у представителей французской графологической школы, которые пытались обосновать зависимость между характеристиками почерка и свойствами различных типов темперамента, интерпретировать признаки почерка в свете конституциональных типов, предложенных немецким психиатром Э. Кречмером. Так, в книге М. Перио и П. Броссона указано, что для астеников характерен мелкий почерк с угловатыми соединениями, частыми интервалами; для представителей пикнического типа – вертикальный почерк с неправильными соединениями и средним нажимом; атлеты имеют почерк крупный с «гирляндными» соединениями и редкими интервалами, с правым и левым наклоном.
Один из очень известных представителей немецкой графологической школы Р. Пофаль пытался в почерке отыскать проявления основных биологических форм личности, т. е. «биотип».
Нельзя не отметить и глубокий смысл высказанного Л. Клягесом положения о том, что почерк индивидуален потому, что индивидуальны движения, обусловленные индивидуальностью характера. Изобразительные черты наиболее ярко проявляются в каллиграфических и стилизованных почерках, а также при попытках намеренного изменения почерка. Уровень изображения отражает приобретенные человеком качества, экспрессия же говорит о природном начале. С уменьшением экспрессивности и увеличением изобразительности графологический анализ почерка осложняется, его признаки даже для опытных графологов становятся трудными для интерпретации. В этих почерках сложно отделить приобретенные черты от врожденных.
При изучении почерков Клягес опирался не на графическую форму знаков, а на «графическое движение». Решающим для него было зрительное восприятие, «переживание» почерка как графического образа, интуитивное ощущение качества почерка. Л. Клягес настаивал на том, что признаки многозначны, поэтому анализ должен проводиться «на уровне почерка как целостной формы».
В 1895 г. вышла в свет книга известного итальянского психолога и криминолога Чезаре Ломброзо «Графология», в которой он утверждал, что процесс письма – естественная функция личности человека, а почерк есть зеркало личности, отражающее ее неизменные, природные свойства.
Ч. Ломброзо кратко проанализировал общие и частные признаки письма: лексику, грамматику, топографию и др. По его учению, как идиот не может избавиться от подпрыгивающей походки, а паралитик от шаркающей, так и человек не может не проявить свои способности при письме. Он считал, что почерк прирожденных преступников содержит признаки, характерные для убийц, разбойников, воров и т. д.
Французский антрополог Тард в работе «Социальная психология» писал: «Зачем мне фотография человека – для меня гораздо важнее клочок исписанной им бумаги, так как в нем выражаются преступность, радость, печаль, озлобленность, жестокость, настроение духа и тому подобное». По его мнению, почерку преступного человека (прирожденного преступника, якобы самой природой предназначенного к совершению преступлений) свойственны особые графологические признаки, свидетельствующие о наследственных криминальных наклонностях их обладателя, нередко напоминающие древние иероглифы, которые делятся на две группы: первая характеризует почерк убийц, разбойников и грабителей, а вторая – воров.
Известный криминолог, профессор судебной медицины С. Оттоленги в своем труде, посвященном почерку, писал: «Никто лучше нас, присутствовавших при первых графологических опытах, произведенных Чезаре Ломброзо над преступниками, нас, имевших возможность изучать изменение индивидуальных особенностей почерка в состояниях психологически-патологических, в состоянии гипноза, – никто больше нас не убежден в научном обосновании графологии».
Это можно было бы счесть за преувеличение, но вот тому пример. В Брюсселе в 1882 г. был убит адвокат Берней. Убийца как в воду канул. Удалось установить только то, что он пользовался вымышленной фамилией Воган, да найти клочок бумаги, исписанный его рукой. Полиция, исчерпав все средства, обратилась к графологу. Его заключение было таким: «Автор записки обладает горячим, пылким, сангвинистическо-желчным темпераментом. Возраст средний, обращение недружелюбное, имеет склонность к гневу, сплину, мизантропии. В состоянии гнева бледнеет, не любит споров, имеет больше надменности, чем самолюбия, любит порядок во всем. Лицо смуглого цвета, глаза, скорее всего, серые, нос с горбинкой, руки маленькие с тонкими пальцами, зубы хорошие, прищуривает глаза, произносит слова не совсем чисто, на правой руке средний палец развит больше других»… Вскоре убийцу поймали.
Трактаты по графологии выходят на Западе и по сей день, там у нее издавна много поклонников и сторонников. В ФРГ, например, графологию изучают в девяти университетах, а в Мюнхенском студенты даже держат по ней государственный экзамен. Толкованием почерков в Германии занимаются более трех тысяч дипломированных специалистов. С их помощью бундесвер выявляет симулянтов среди призываемых на военную службу, определяет, сможет ли тот или иной военнослужащий быть офицером. В германских судах по образцам почерков устанавливают преступников, определяют достоверность свидетельских показаний. В западных странах на графологию нередко опираются в юриспруденции и военном деле, управлении и экономике, прибегают к услугам графологов при решении семейных дел.
