Герои О. Генри — клерки и продавщицы, нищие художники и бродяги, ковбои и миллионеры, жулики и почтенные граждане. Виртуозный мастер языка, он пользуется полной его палитрой, часто прибегая к сленгу и каламбурам. Главное достоинство произведений писателя — их высокий гуманизм. Часто с пренебрежением, а то и с презрением говорят о «счастливых концовках» его новелл, осуждая автора за «уступки издателям». Советский режиссер Лев Кулешов поставил фильм об О. Генри, назвав его «Великий утешитель» (1933), с позиций соцреализма укоряя своего героя за житейское неправдоподобие благополучных развязок, за его благородных жуликов и полицейских и т. д. Но спросим себя: что дурного в том, что рассказы О. Генри учат добру и человечности? И разве плохо, что и сегодня, среди царящей вокруг нас ожесточенности, мы встречаем рассказ о благородстве, побеждающем жестокость и низость? Думается, ответ напрашивается сам собою. Добавим еще, что, знаток жизни, О. Генри писал, столь достоверно, что мы верим в изображаемое им благородство. К тому же, его сюжеты попросту увлекательны, так что разве только редкий любитель предпочтет им что-нибудь вроде горьковской «Матери». И, наконец, не зря же сочинения этого писателя переведены чуть ли не на все языки мира! Людям нужно утешение. И лучше, если их будет утешать великий талант, а не поделки бесчисленных ремесленников, заполонивших ныне прилавки наших магазинов и экраны телевизоров!

Надо, однако, заметить, что в начале двадцатого века идеи социализма всерьез овладели умами американских писателей: в период с 1900-го по 1917 г. в стране были напечатаны и пользовались читательским спросом сорок три романа социалистического толка. Уместно напомнить, что вышеупомянутый роман Максима Горького был написан в США и впервые увидел свет именно на английском языке, в американском журнале. Горький и раньше пользовался уважением американских читателей и литераторов. В первую очередь это относится к Джону Гриффиту (1876—1916), известному во всем мире под именем

ДЖЕК ЛОНДОН — писатель вне идеологических рамок.

Бедное и неустроенное детство, смена множества самых различных профессий в юности, тяга к чтению и желание самостоятельно писать — все это заметно роднит его с рассмотренными нами выше Твеном, Брет Гартом, О. Генри. Лучше рассказать о его жизни, чем это сделал в романизированной биографии Лондона Ирвин Стоун («Моряк в седле»), было бы трудно. Социалист в течение неполных двадцати лет, подвергавшийся арестам за партийную деятельность, но порвавший с партией и познавший также увлечение философией Ницше, выпускник Калифорнийского университета и золотоискатель, рабочий, в том числе и чернорабочий, матрос и охотник за устрицами, связанный с контрабандистами, журналист и, наконец, писатель — да такой разнообразный, что его творчество никак невозможно втиснуть в рамки какого-либо одного метода и стиля, — вот скупой портрет Лондона, чья жизнь оборвалась самоубийством (или нечаянной передозировкой морфия, что менее вероятно, поскольку были найдены расчеты смертельной дозы наркотика, сделанные умершим).

Он оставил нам двенадцать сборников рассказов, романы, пьесы.

Самый популярный его роман — «Мартин Иден» (1909) — носит отчасти автобиографический характер. Основной конфликт книги — столкновение талантливого писателя, в прошлом рабочего и моряка, с бездушием общества. Трагическая гибель героя была, увы, печальным пророчеством.

А подзаголовок другого романа, «Джон Ячменное Зерно». (1913), — «Воспоминания алкоголика» — свидетельствует об исповедальной откровенности автора, рассказавшего в этой книжке о своей жизни.

Социалистические настроения писателя не по нраву американской критике. В США, похоже, о нем писали и пишут не слишком много. В советской литературе гораздо больше рассматривали эту сторону его личности и творчества, неодобрительной скороговоркой упоминая о признаках противоречивости мировоззрения автора фантастически-публицистической «Железной Пяты» (1907) — романа о революционной борьбе рабочих с олигархами, позволявшего себе сочинять далекий от социальной остроты авантюрный кинороман «Сердца трех» (1916) или «Приключение» (1911) — роман типично колониальный и с подозрительным налетом расистской морали.

Был ли он реалистом? Да, конечно. Свойствен ли его героям, их антуражу и происходящим с ними историям романтизм? Несомненно. Можно ли говорить о психологизме его произведений? Безусловно, причем все это касается в равной степени и суровых северных рассказов, и камерной любовной историй, изложенной в романе «Маленькая хозяйка большого дома» (1916), и остросоциальной драмы «Кража» (1910), и уже упомянутого «Мартина Идена»...

Джек Лондон к тому же мастерски описывал природу и проявил свои блестящие способности писателя-анималиста в повестях «Белый клык» (1906) и «Голос крови» (1903).

Увлекательны ли, наконец, произведения этого писателя? Едва ли человек, который читает что-либо, кроме вывесок, способен оторваться от чтения, взявши в руки книгу Джека Лондона.

Соответствует ли мораль этого автора общечеловеческим представлениям о гуманизме? Даже Ясен Засурский, литературовед сугубо прокоммунистического толка, в своей строго идеологизированной книжке «Американская литература XX века» (1984) отмечает: «В американской литературе Джек Лондон продолжает гуманистическую линию Уолта Уитмена».

«Чего ж вам боле?» Разве не достаточно, чтобы понять, что Джек Лондон — писатель талантливый, плодовитый и разнообразный? Что он не научит читателя никаким мерзостям? Что, напротив, научит мужеству, добру, пониманию красоты и любви к человеку, природе?

А с прокрустовым ложем идеологических мерок, увы, тут ничего не выйдет. Может быть, этим Джек Лондон, в самом деле, и велик.

Было бы так же трудно ограничить какими-либо рамками творчество такого крупного писателя, как

Думается, нельзя о нем толковать, не говоря попутно о его родном брате Уильяме Джеймсе (1842—1910), философе и психологе, о котором мы упоминали как об авторе термина «поток сознания».

Их отец Генри Джеймс-старший был вольнодумствующим теологом. Человек довольно богатый, он много путешествовал. С двумя совсем маленькими детьми семья провела в Европе два года (1843—1844), а затем несколько лет кочевала по США. Мальчики сменили несколько школ, а в 1856 году были отправлены на учебу в Европу. В Женеве, Лондоне, Париже, Булони, Бонне они усваивали языки и нравы «другого мира». Это входило в намерения отца, который, не давая им привыкнуть к какой-то одной почве, желал «вскормить их на другой — богатейшей и многослойной почве человеческой души» (Ричард П. Блэкмур).

Оба и сделали изучение человеческой души своей профессией.

Автор книги с красноречивым названием «Общество и преображенный человек», Джеймс-отец передал сыновьям свое неприятие общественного уклада и свою привычку преодолевать препятствия. Уильям и Генри-младший, унаследовав от него и способность к интенсивной духовной и творческой жизни, судили о человеке и окружающем его мире, выходя за пределы этого мира.

Философ Уильям ненавидел все формы тирании и всевластия: Он восхищался бесконечной изменчивостью Вселенной. В борьбе бедных людей с материальными невзгодами философ видел формирующий характер героизм, хоть и признавал, что, если эта борьба складывается слишком неблагоприятно Для личности, человеческий дух, скорее, будет сломлен, чем закален.

Писатель Генри Джеймс также видел направленность Вселенского зла против личности. Но, проникая в суть, испытывал чувство превосходства над обществом. И в современности — источнике ежедневной боли — видел присутствие вечности, его манившей.

Прагматик Уильям Джеймс демократически полагал, что представления истинны, если они полезны, а философия должна удовлетворять потребности не только философа, но и простого человека.